— Как-то так, — неловко пожала плечами она.

— Садись, — Ягори улыбнулась и указала на стул за столом.

Ляна вздохнула и села, цыганка же достала из шкафа пару черных ароматизированных свечей, зажгла их и поставила на столе друг напротив друга. Затем она достала из кармана своей широкой юбки старую потрепанную колоду карт и передала ее девушке.

— Потасуй, думая, о своей проблеме, — сказала Ягори, просверливая судмедэксперта своими жгучими глазами.

— Та нет у меня никаких проблем, — сделала последнюю попытку Ляна, но потом все-таки сдалась и принялась тасовать.

Аня присела на диване в углу, ее было не слышно и не видно. Хорошенько перемешав карты, Лиляна передала их обратно Ягори, та еще раз ловко перетасовала их и выложила по кругу шесть карт, рубашками вверх, седьмую карту она положила посередине. Пламя свечей мерцало и изгибалось, будто было живым, хотя в комнате воздух не двигался. Тусклый свет отбрасывал тени на морщинистом лице гадалки и отражался в ее жутких угольных глазах.

— Эта карта откроет мне настоящее положение вещей сейчас, — слова цыганки падали мерно и тяжело.

Она медленно протянула руку и перевернула карту, которая лежала ближе всего к Лиляне, на картинке была изображена луна, крепость и еще что-то, что Ляне не удавалось рассмотреть.

— Луна, карта «сомневающегося». Ты не доверяешь окружающим, в твоей жизни полная неразбериха и сумятица, и это подавляет твой дух и вгоняет в депрессию. Еще я вижу проблемы со здоровьем, они связаны с нервами. Верно?

Ляна, не отрываясь, смотрела на Ягори, с одной стороны, девушка прекрасно понимала, что догадаться о том, что у нее на душе не так уж и сложно, а с другой — так хотелось поверить в чудо. Цыганка задорно блеснула глазами и перевернула следующую карту, с какой-то полуразваленной башней на картинке.

— Башня разрушения. К твоей депрессии и сумятице привели жизненные трудности, на которые ты не смогла повлиять. Тебе бросил любимый человек и друг… нет… несколько друзей, предали тебя и ты больше никому не хочешь верить. Хотя, мне кажется, ты уже нашла человека, которому готова довериться.

Ягори перевернула следующую карту, Ляна азартно облизнулась и потрогала защитный браслет на руке.

— Туз жезлов. Окружающие хотят от тебя инициативы, они готовы развивать твои с ними отношения, но им нужно, чтобы ты была хоть немного активнее, — морщинистая рука с длинными пальцами перевернула четвертую карту с женщиной и мечом. — Королева Мечей. Тебе следует раскрепоститься и почувствовать себя независимой, отбрось свои страхи и недоверие, сейчас у тебя есть реальный шанс изменить свою судьбу! — следующая карта была с изображением женщины в короне. — Императрица. Символизирует гармонию и удовлетворенность, если ты сможешь перебороть свой страх, сможешь довериться тому человеку и обретешь внутреннюю свободу, то исход дела будет благоприятный. Этот человек явно заинтересован тобой.

На шестой карте был изображен скелет с косой в руках.

— Смерть, — голос Ягори гулко ударился о драпированные стены и утонул в тяжелой ткани. — Карта — символ перемен. Они ждут тебя, Лиляна, и я не могу сказать, будет это к лучшему или нет, потому что все зависит от тебя. Мой совет — положись на того человека.

— Какого? — язык с трудом слушался судмедэксперта.

— Ты знаешь какого, — мягко ответила цыганка и открыла последнюю карту в центре. — Маг! — торжественно объявила Ягори, по спине девушки пробежали мурашки, а перед глазами сразу нарисовался образ Мирославы. — Знак того, что все будет в твоих руках, ты достигнешь нового уровня, твоя жизнь радикально изменится. Удачи, девочка!

Цыганка глубоко вздохнула, и свечи внезапно погасли, в комнате стало темно и тихо. Гадалка собрала карты обратно в колоду и положила ее в карман своей юбки, затем она встала и пошла к одному из шкафов, по дороге Ягори включила верхний свет. Лампа накаливания тут же осветила маленькую комнату обвешанную черными тряпками и волшебство рассеялось. Цыганка довольно долго копалась в одном из ящиков, затем, наконец, вытащила оттуда маленький холщовый мешочек на ниточке — такие Мирослава использовала для ношения всяких трав на груди — и протянула его Ляне.

— Здесь крапива и зверобой, — пояснила Ягори. — Зверобой принесет тебе счастье и удачу, а крапива — отгоняет злых духов, возвращает спокойствие и лечит бессонницу. Тебя ведь мучает бессонница, да? Растения дополняют и усиливают эффект друг друга, так что теперь у тебя точно все получится. И помни — в тебе достаточно силы для достижения всего, что ты хочешь, просто не бойся ее использовать.

— У меня очень сильный враг, сомневаюсь, что я смогу победить, — покачала головой Ляна, надевая на шею ладанку.

— В раскладе не было ни слова о враге, а карты не лгут, — хитро щурясь, сказала цыганка.

Потом Ягори провела какое-то экспресс-гадание для Ани, Ляна не слушала, о чем они говорили, все ее мысли поглощены тем, что она только что услышала и висящей на шее ладанкой. От цыганки она вышла необыкновенно взволнованной.

1481 г. Сицилия

Бирюзовые волны лениво набегали на песчаный берег, с тихим шелестом перебирая песок, ракушки и мелкие камушки. Мирослава сидела на берегу у самой полосы прибоя, теплая соленая вода периодически окатывала ей ноги до колена. Чародейка тренировалась. Недавно она повстречалась с одним магом-стихийником, который здорово окатил ее водой и теперь девушка пыталась покорить себе эту изменчивую непокорную стихию. Вода никак не хотела собираться в нужную форму, чародейка зло рыкнула и ударила кулаком по песку, во все стороны полетели ошметки ракушек и мелкие рачки.

— Чем тебе песок не угодил? — насмешливо поинтересовался Ланселот, он уже довольно давно наблюдал на ней.

— И давно ты тут стоишь? — не оборачиваясь, спросила в ответ Мира и забросила за спину небрежно заплетенную косу.

— Достаточно долго, — обтекаемо ответил рыцарь, подошел и сел рядом с ней.

На нем были только простые холщовые штаны, закатанные до колена, остальными предметами одежды Ланселот пренебрегал — людей-то все равно вокруг ни души — кожа его стала бронзовой от загара, а темные волосы выгорели и из черных превратились в темно-каштановые.

На берег набежала большая волна и окатила их обоих по пояс. Чародейка резко вскочила, и недовольно скривившись, тряхнула подол теперь мокрой длинной рубахи, надетой на голое тело. Тонкая ткань тут же облепила соблазнительные ножки. Ланселот окинул их оценивающим взглядом и ухмыльнулся. Мира закатила глаза и с внезапной яростью бросила в сторону моря сноп искр с кистей. Вода забурлила, а через пару секунд полностью успокоилась. Небольшой участок моря, радиусом шагов двадцать, стал гладким как зеркало, вокруг же продолжали набегать высокие волны. Волшебница недоуменно уставилась, на случайно сотворенные чары. Спонтанную магию, особенно в собственном исполнении она очень не любила.

— Всего-то и нужно было разозлиться, — лениво протянул Ланселот, ложась на горячий песок.

— Возможно, — пробормотала в ответ Мирослава, подошла ближе и осторожно потрогала рукой водную гладь. — Проблема в том, что я не смогу это сознательно повторить.

Чародейка сжала правую руку в кулак и разрушила чары, под ногами снова заплескалось море. Мира досадливо поморщилась и пошла к их импровизированному жилищу.

Вечер выдался тихий и ясный. Тоненький серп растущей луны, еще слабо светил, и весь небосвод был усеян яркими звездами, прямо посередине сияющей белой полосой раскинулся Млечный путь. Мирослава глубоко вдохнула соленый влажный воздух и вскинула голову наверх, тихий легкий ветерок ласково затрепал ее пепельные волосы.

— Мира, а наш ужин не сгорит? — спросил Ланселот.

Он шел с большой охапкой дров из ближайшей рощицы.

— Точно, ужин, — вспомнила чародейка.

Девушка вернулась к костру, над которым в котелке бурлил суп. Она помешала варево деревянной ложкой и пошурудила палкой в углях.

— Нужно будет съездить в город, купить муки и соль уже заканчивается, — разливая ужин по мискам, сказала волшебница.