— Извини, надавила на больную мозоль. А братья, сестры есть?
— Есть младший брат, он стал контрабандистом. Не видел его уже лет пять, наверное. В последний раз когда мы виделись, он собирался на Титан, — задумчиво сказал Гизборн и сделал глоток коктейля.
— Хочешь, я тебе сыграю? — чуть подумав, предложила София.
— На чем? — Ричард, в который раз за вечер удивился.
— На виолончели. Когда-то научилась играть, теперь вот в перерывах между убийствами утешаю совесть музыкой.
— Давай, — мужчина поудобнее устроился в кресле.
Софи поставила стакан на стеклянный столик и подошла к стене, нажала там незаметную кнопку, и открылся тайник, где на подставке стояла виолончель. Девушка бережно взяла инструмент за гриф левой рукой, а в правую руку взяла смычок. Усевшись в кресле, она крепко обхватила виолончель коленями и легко дернула за каждую струну, проверяя, не расстроилась ли. Затем поставила пальцы левой руки на струны и повела смычком.
Низкий бархатный звук виолончели волной разлился по комнате, по телу Ричарда пробежала стая мурашек. Софи закрыла глаза и погрузилась в музыку. Звуки лились из-под ее смычка легко и естественно. Нежная и красивая мелодия, казалось, трогает самые потаенные струны души, заставляет их дрожать и наполнять сердце сладкой щемящей грустью. Гизборн прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Музыка успокаивала и волновала одновременно. Перед закрытыми глазами медленно вырисовался неясный образ Марианны. Виолончель умолкла. Софи отложила смычок и устало вытерла со лба пот. Ричард сидел в оцепенении, в его ушах все еще звучал печальный заключительный аккорд.
— Это было прекрасно, — еле разлепив пересохшие губы, шепотом сказал он.
— Спасибо, — задорный звонкий голос девушка прозвучал неожиданно резко в тишине, все еще заполненной воспоминанием о чудесной музыке. — Пойду еще себе сделаю, — София поднялась, облокотила инструмент на стену и пошла к барной стойке.
Под действием музыки, Ричарду показалось, что он попал в какое-то другое измерение. Тревиль больше не казалась ему беспощадной, дерзкой «железной леди», она была хрупкой, нежной и сильной, как цветок, пробивающийся в трещине асфальта. Мужчина зачарованно следил за тем, как она легкой походкой шла к бару, а ее золотистые волосы волнами покачивались в такт ее шагам. Наваждение рассеялось, когда София, задумавшись, споткнулась о порожек рядом с барной стойкой и зло прошипела ругательство. Мир тут же вернулся на место.
— Ричааард! — явно не в первый раз позвала девушка.
— А?
— Говорю, тебе еще сделать? Могу что-нибудь другое, если хочешь.
— Сделай мне еще этого же, — мужчина тряхнул головой и окончательно прогнал наваждение, вызванное музыкой. — А ты здорово играешь! Никогда бы не подумал.
Софи улыбнулась, но промолчала.
— Я вот рисую хорошо, — продолжил Гизборн.
— Рисуешь?! — девушка оторвалась от коктейля и удивленно уставилась на мужчину.
— Ага, и вышиваю крестиком, у меня дома даже кое-что на стене висит.
Ричард самодовольно усмехнулся.
Они еще долго пили и болтали. Софи возвращалась к бару раз пять, к концу она уже слегка охмелела и начала рассказывать всякие истории из жизни гарнизона. Ричард забыл, когда он в последний раз так хохотал, он валялся на полу и смеялся до слез, а девушка, сама захлебываясь смехом, продолжала рассказывать. Домой Софи отправила Гизборна на своем мобиле с Васей за рулем.
Стоя в дверях и крепко пожимая сильную теплую ладонь Тревиль, Ричард неожиданно понял, что теперь у него впервые за долгие годы снова появился друг.
Часть 2
1
Улицы Примы сковал леденящий холод, мороз был такой, что замерзала даже электроника в мобилях. Ричард в последний раз попытался завести свою «старушку» и витиевато выругался, когда машина осталась безучастна к его стараниям. Тратить деньги на такси «мушкетер» нужным не счел, поэтому пошел пешком.
До Штаба он добрался уже совершенно околевшим, потому по теплому коридору прошелся с особым удовольствием. Дверь в кабинет с тихим шелестом отъехала в сторону, Ричард переступил порог и недоуменно уставился на Софи. Она стояла на табуретке рядом с окном и терпеливо пыталась завязать узелок на ниточке со сверкающим шариком. Уже с десяток таких шариков висело по всей комнате, а на фикусе весело перемигивалась разноцветными огоньками гирлянда.
— Что ты делаешь? — наконец, спросил он у Тревиль, когда та таки привязала шарик и легко спрыгнула с табуретки.
— Комнату украшаю, — выдала очевидный ответ девушка, достала из коробки на столе пластиковые снежинки и принялась лепить их на окна.
— Эм, а зачем?
Ричард снял плащ и с удовольствием развалился в своем кресле.
— Ну, так Новый год же скоро и Рождество, — весело улыбнулась София. — Праздничное настроение и все такое.
— Серьезно?
Губы Гизборна скривились в насмешливой улыбке.
— Абсолютно, — смешно протягивая первый слог, ответила она. — Там, кстати, на столе твое приглашение.
— Куда?
Мужчина осмотрел стол и сразу наткнулся на красивый небольшой конверт с печатью княжеского дома.
— На бал-маскарад, конечно, — немного раздраженно ответила Софи. — Что-то у тебя сегодня от холода мозги замерзли.
— Есть немного. А мне на него обязательно идти?
— Формально нет, но если по факту, то поход на этот бал добровольно-принудительный. Так что тебе стоит поискать себе костюм.
— Ты уже, небось, себе купила, — Ричард насмешливо усмехнулся.
— Заплатила аванс портному, он обещал что-то сногсшибательное. Я пока даже не видела этого платья. Если хочешь, можем к нему сходить он и на тебя сошьет что-нибудь, ну или подберет из готового.
— Та знаю я, твоих портных. Сдерут в три шкуры, — отмахнулся мужчина.
Девушка внимательно посмотрела на Ричарда, затем подошла к столу и нажала кнопку вызова на вифоне. Ответили ей очень быстро.
— Да, Софи, я слушаю.
— Мухаммед, будь так любезен, перечисли на счет Ричарда Гизборна — первого помощника командора Тревиля десять тысяч, это нужно для закрытого расследования. Отчет о потраченных средствах он тебе после праздников принесет, все равно ведь вся отчетность через меня идет.
— Хорошо, леди Тревиль, все сделаю, — почтительно отозвался казначей.
— Ты что сдурела? — заорал Ричард, Софи расхохоталась. — Что мне писать в отчете?!
— Напишешь, что потратил средства на приобретения нового информатора, в детали операции София де Тревиль посвящена, — широко улыбаясь, ответила девушка. — Давай, надевай свой плащ и пошли к портному.
— А как же работа? — растерянно протянул «мушкетер».
— Черт с ней, никуда не денется. Случиться что-то важное меня вызовут. Пошли, — Тревиль уже застегнула куртку и накидывала на плечо перевязь с мечом.
— Ладно, так и быть. Уболтал черт языкастый.
Портной жил всего в паре кварталов от Штаба. Это был опрятный двухэтажный домик, стены его были покрыты бежевой шершавой штукатуркой, а над крыльцом висела ажурная кованая вывеска «Ателье».
— Приехали, — заявила Софи, и заглушила мобиль.
— Может не надо, — жалобно протянул мужчина.
— Ни шагу назад!
Девушка решительно покинула машину, Гизборн вздохнул и тоже вышел.
— Ты, кстати, почему сегодня без транспорта? — по дороге к двери спросила София.
— Не смог завести, — мрачно ответил «мушкетер».
— Серьезно?
— Ну, не у каждого есть подземная отапливаемая парковка, — ядовито заметил Ричард.
— Согласна, удовольствие не из дешевых, — легко согласилась девушка и нажала на звонок.
Дверь открыла миленькая белокурая с голубыми, как небо глазами девчушка. Узнав Софи, она вежливо поздоровалась и сразу пропустила посетителей внутрь. В доме портного пахло кожей, пылью и еще чем-то неуловимым.
Из прихожей вглубь ателье шел коридор, но девчушка не повела гостей по нему, а свернула направо. Толкнув перед собой украшенную искусной резьбой деревянную дверь, она пропустила посетителей внутрь.