— Ты только начал, а уже столько информации, — прервала его Диана. — Я должна на ладони записывать?

— Нет, — холодно ответил Антуан, — ты должна прекратить меня перебивать. Слушай внимательно.

— Я стараюсь, но…

— Старайся лучше, — прошипел он и, схватив ее за запястье, потащил в холл. — Для посетителей открыты не все помещения, как ты, наверное, догадываешься. Семейные апартаменты закрыты для просмотра. На первом этаже у нас располагаются часовня, бальный зал, банкетный зал и вход в винный погреб. Этажом выше ты найдешь библиотеку, комнату для отдыха леди и гостиную. А на последнем этаже есть спальня, в которой, по слухам, в семнадцатом веке спал сам папа Клемент V.

Диана кивнула, но на самом деле она едва ли что-то понимала, поскольку не могла думать, когда его рука касалась ее запястья. Она кивала бы, даже если бы Антуан объяснял ей что-то на японском.

Не догадываясь, что Диана внимательно рассматривает его вместо того, чтобы слушать, Антуан продолжать рассказывать:

— Здесь все огорожено, но все равно следи за туристами, чтобы они ничего не украли. Надеюсь, проблем у тебя не будет.

Да я уже по уши в проблемах, с горечью подумала Диана. Лучше бы он был хромоногим горбуном с отвратительным запахом изо рта. Но нет. Антуан прямо-таки дышал красотой, здоровьем и фантастической сексуальностью. Диана не могла оторвать взгляда от его губ, представляя, какие они на вкус.

— А как насчет твоих земель? — спросила она, чувствуя, что нужно спросить хоть что-то.

Антуан подвел Диану к большому окну, из которого простирался шикарный вид.

— Можешь провести пешую прогулку. Видишь крышу? Это склеп, где похоронены Валуа. Людям это интересно, но останавливаться там не обязательно, так что решай сама.

Я уже ничего не могу решать сама, думала про себя Диана. Если бы могла, я бы немедленно выбросила из головы сексуальные фантазии о французском графе. Это самое настоящее самоубийство.

— На стенах висят картины Ренуара, Рубенса и многих других. Почитай что-нибудь про них.

— Не боишься, что их украдут?

— Нет. Здесь везде установлена сигнализация.

В галерее было темно, но одна картина с изображением мужчины и женщины привлекла внимание Дианы.

— Я не знаю эту картину. Она известна?

— Нет, — ответил Антуан, — это мои бабушка и дедушка. Картину нарисовал их друг в конце тридцатых годов.

На портрете мужчина с нежностью смотрел на женщину, положив руку ей на плечо.

— Кажется, они очень любили друг друга.

— Говорили, что так и было, — сказал он и отвернулся.

Но Диана не собиралась отступать. Она еще раз взглянула на портрет, а потом, неожиданно для себя, услышала свой голос:

— А ты любил свою жену?

Антуан замер.

— Конечно, любил.

Диана должна была оставить этот разговор, но она не могла справиться со своим любопытством.

— Ты все еще скорбишь по ней?

— Уже не так, как раньше. Почему тебя это интересует?

— Хочу узнать, как много должно пройти времени, чтобы забыть о потере.

— Это зависит от человека и от причины, по которой случился разрыв.

— Раньше я думала, что не смогу разлюбить Харви. А теперь не понимаю, что вообще нашла в нем. Как ты думаешь, это нормально, что я уже начинаю забывать, как он выглядит?

— Вполне нормально. Значит, теперь ты можешь двигаться дальше.

Они дошли до конца галереи и уперлись в стену. И хотя Антуан уже не держал ее за руку, он стоял достаточно близко, чтобы Диана чувствовала тепло, которое излучало его сильное тело. Повернув к нему голову, она посмотрела в бездонные глаза Антуана, и в этот момент ей показалось, будто электрический разряд прошел между ними.

— Дальше — к чему? — спросила она. Антуан провел рукой по ее волосам и прошептал:

— К этому, — и он коснулся ее губ своими губами.

Девушка подумала, что на этом их поцелуй закончится. Но Антуан задержал ее лицо в своих ладонях, а потом еще раз поцеловал.

Диану целовали и раньше, и не только Харви. Но никто не делал этого так, как Антуан де Валуа. Его губы были как пытка, перед ними невозможно было устоять. И дело даже не в том, что он использовал язык и губы, чтобы соблазнить Диану, а в том, что одним поцелуем он пробудил в ней страсть.

Вместо того чтобы оттолкнуть Антуана, Диана схватилась за ворот его рубашки.

Это было неправильно. Она не была готова к таким событиям. Но осознание этого не помогло ей удержаться от сладостного стона, когда Антуан оторвался от ее губ. Диана почувствовала слабость и облокотилась о стену.

— Мне не следовало этого делать, — прошептал Антуан. — Но я солгу, если скажу, что не хочу повторить поцелуй.

— Тогда чего ты ждешь?

Антуан нахмурился и строго произнес:

— Мы с тобой уже не в том возрасте, чтобы целоваться в темных углах, как какие-нибудь подростки.

— Ты прав, — сухо сказала Диана. — Вернемся к делу. Что еще мне нужно знать?

Пару секунд Антуан смотрел ей в глаза, а затем ответил:

— Спальня, где, по всей видимости, спал Клемент V. Она первая слева при входе в галерею. Дверь там открыта, но для просмотра в комнате разрешено не все. Также имеются комнаты для няни и гувернантки, обставленные в стиле семнадцатого века.

— А что находится там? — спросила Диана, увидев дверь, которая не была похожа на все остальные.

— Эта дверь ведет в восточную часть, но она уже долгое время заперта.

— Почему?

— Потому что эта часть замка не используется.

Диане не стоило труда понять, что она задала неуместный вопрос. Тон Антуана сразу стал холодным и неприступным.

— Прости. Я не должна была спрашивать.

— Забудь. Ты не знала.

Антуан показал Диане оставшиеся комнаты, продолжая пичкать ее информацией. Напоследок он сообщил ей, что в семь часов вечера подаются коктейли, а в восемь — ужин. Также ей необходимо хорошо усвоить и отрепетировать полученные сведения о доме, поскольку во вторник Диана должна принять первых туристов.

— У тебя достаточно времени устроиться здесь. Осмотрись и выучи, что тебе нужно, — закончил Антуан.

— Ты шутишь! — воскликнула она, но Антуан уже спускался вниз по лестнице, оставив Диану одну с мыслью о том, что она вляпалась по полной программе.

— Слишком много всего, правда? — услышала она мягкий голос у себя за спиной и обернулась. На нее с любопытством смотрела Жанна.

— Много? — выдохнула Диана. — Да это просто невозможно запомнить!

— Постарайтесь не волноваться. У вас все получится, вот увидите.

— Сомневаюсь, — ответила Диана, поднося пальца к вискам. — У меня сейчас голова взорвется.

Ее мама сочувственно дотронулась до плеча девушки.

— Позвольте, я сделаю вам чашку чая, мадам. Это поможет.

Диана едва сдерживала слезы. Я не мадам, а твоя дочь! — хотелось крикнуть ей, но она не могла. Не сейчас. А может, она уедет из этого дома, так и не осмелившись рассказать правду.

— Мадам? Вы хотите чай?

— Спасибо, с удовольствием, но только если вы составите мне компанию. — Почувствовав, что ее мама колеблется, Диана добавила: — Пожалуйста, Жанна! Вы окажите мне неоценимую услугу. Как я понимаю, вы уже долго работаете здесь и наверняка знаете это место как свои пять пальцев. Помогите мне!

— Если вас не затруднит пройти в мою комнату…

— Не затруднит.

По правде говоря, Диана всеми способами пыталась найти способ, чтобы побыть с Жанной наедине.

Диана смотрела на свою вежливо улыбающуюся мать и не видела в ней девушку, которая могла оставить своего ребенка. Зато заметила скорбь где-то глубоко в ее глазах.

Следуя за Жанной, Диана не знала, куда сейчас попадет — в маленькую комнатку под лестницей или в шикарные апартаменты.

Наконец они вошли в просторную и очень уютную комнату с высокими книжными шкафами и двумя камерами наружного наблюдения. Сбоку на стене висело меню на неделю, с которым соседствовал список неотложных дел.

— Одетта, приготовь, пожалуйста, чай для двоих, — сказала Жанна по телефону внутренней связи.