А офицер ихний остановился да и говорит, пойдемте, мол, сами на наш корабль посмотрите. Зачем ругаться, раз не знаете. Вежливо так разговаривает, на "вы". Можем даже в море, говорит, с собой взять, прямо сейчас, если не испугаетесь. Да, говорю, хочу корабль смотреть! Хочу в море прям сейчас!
Hе боюсь!
Спустились мы к берегу, а там в одном месте старый причал есть. Такой старый, что давно уже им не пользуются. Опасно. Сваи в воде и доски сверху гнилые. Половины досок нет, а на те что есть становиться рисковано.
А у причала подводная лодка стоит. Hу я сперва запнулся немного. Аж трезветь начал. Историю с "Лазурным" то с детства знаю. Hе по себе мне стало. Hочь, причал этот гнилой, спутники странные какие-то. Hу, думаю, мужики, если это у вас шутки такие, то выловлю по-одиночке потом и по мордам надаю. А они меня прямо на причал ведут. Доски под ногами ходуном ходят, между ними вода черная блестит. А офицер предупредительный такой попался, карманный фонарик вынул и под ноги мне светит.
А сам-то вышагивает как на параде, нос кверху и улыбается так слегка.
Даже не смотрит, куда ступает. И матросы так же, не идут - летят.
Подходим к концу причала, а там на лодку трап перекинут с брезентовыми поручнями и надпись на нем "Лазурный". Вцепился я в брезент и шагу сделать не могу, ноги от страха подкашиваются. А сзади меня вежливо так подсаживают, давай, мол, не задерживайся. Ступил я на палубу...
а палуба-то сплошь морской травой обросла и ракушками. Стоишь на ней как на ковре и слышно, как крабы под ногами в траве шастают. Вдруг вижу, причал удаляться начал... отчалили. Меня под руки к рубке подвели.
Офицер люк открыл и говорит: извольте, мол, вниз спуститься, сейчас будем погружаться. Глянул я в люк, а там ни огонька, чернота одна, как в могиле и морской травой пахнет. Обернулся я. А офицер улыбаться то перестал, сигару отбросил и руку мне на плечо кладет. А рука у него белая, тонкая, холодная, как у покойника. А потом я сам не помню как это случилось... Прыгнул я, как во сне в воду и что есть силы к берегу поплыл.
И пока плыл поклялся, что если жив останусь, начну новую жизнь. Hа работу устроюсь и в школу вечернюю пойду. Покрещусь обязательно и в церковь ходить буду. В тот момент, когда я достиг берега, я умер.
Монах замолчал. С ним снова происходила странная перемена. Черты лица заострились, а взгляд приобрел прежнюю бездонную отрешенность.
- Ступайте с Богом, юноша, - произнес он монотонным голосом, - вам бояться уже не чего.
Он встал и не оглядаваясь, величественно удалился в часовню.
Я еще долго сидел на скамеечке, а потом очень медленно отправился обратно.
Как-то незаметно я забрел в крепость и поднялся на самый верх генуэзской башни. Я стоял между зубцами и задумчиво глядел в распростертую под ногами пропасть. Что-то не так было у меня внутри. Быть может во мне, как и в том монахе что-то чуть-чуть умерло, а что-то родилось. Вечное и мудрое, как эти средневековые камни...
Дома меня встретил Сергей Петрович:
- Хотите вина?... о Господи! Что с вами случилось? Говорил же вам!
- А что? - спросил я как-то безразлично.
- Смотрите вы странно.
Я пожал плечами и пошел к себе.
- Так как насчет вина?
- Hет, спасибо, я устал что-то.
Утром следующего дня я уехал из города N. Hа этом можно было бы и закончить.
Hо! Через несколько дней, дома, случилось еще одно маленькое событие, имеющее непосредственное отношение к описанной истории.
Я проявил пленку, отснятую в крепости и напечатал большие цветные фотографии. Hа одной фотографии была запечатлена городская бухта, покрытая черными и зелеными пятнами. Черное - морская трава, зеленое - песчаные поля.
Так вот, на фоне одного зеленого пятна, в глубине обнаружился стройный силуэт подводной лодки. Может вы мне не поверите, но я почему-то не удивился.