Больше жизни мы познали гибель, В нас ненависть, и надежда, и тоска. Мы слепые, каждый ненавидел, Только слушал, как работали века.

От ненависти -- всего мы захотели, В наших топках пусть вселенная сгорит. Нет нам матери. Мы жить одни посмели. Пусть гудок тревожнее гудит.

Город улетающий в сверкающем железе -Небо прорывающий таран. Мы проломим двери в голубом навесе К пролетариям планетных стран.

ЗНАНИЕ

Нам радость незнакомая В тебе горит, познание! В груди живет истомою Тоска, от тьмы отчаянье...

Душили мир страдания, Но жизнь светла надеждою -И ты пришло, о знание, Под красною одеждою...

МЫСЛЬ

Жизнь еле тлеет под камнем смерти, Изнемогает в борьбе со тьмой, -Свалите камень, земные дети, Пусть станет истина ее душой. Над нами солнце и в нас рассвет, Все реки светятся до дна. И в нас восходит светлейший свет, Ничья не будет душа одна. Мы все воскреснем, живыми встанем, Родился новый сильнейший бог. У бездны дна теперь достанем, Сойдутся братья с больших дорог. Мысль человека стала богом, Сознанье душит зверя тьмы. На царство сядет царь убогий -Ни ты, ни я, а -- мы.

ВЕЧЕР ПОСЛЕ ТРУДА

Мастерская пуста; Как громадна она! Я остался один.. Тишина здесь властна. Реет чуть теплота У горна. Луч вечерний повис У окна. Там, за пыльным стеклом, Воздух ласков и чист... Свет родившихся звезд Серебрист. Тишина так полна, Словно слышится свист. Ночь крадется. Темнее, темней... Огонь звезд так далек, потаенно лучист. Буду ждать, буду ждать... Так ужасно покоя молчание... С солнцем жизнь не ушла -Ее нежное веет дыхание... Силуэты машин недвижимы, мрачны, Смерти вижу на них одеяние. Мастерская пуста... Огонек под золой, потухая, живет в угасании.

СУББОТНИК

Волей рожденный чудесной Всечеловеческий труд... Люди под ношею крестной Счастье себе обретут.

Братские мощные руки Кровью налиты одной... Наши грядущие внуки Будут семьею родной. Мы под железными стонами Счастье для мира творим. Мы трудовыми подъемами Землю сжигаем и сами горим.

МАЙ

Мы живем под солнцем голубого мая, Пламенем желаний наша грудь полна. Мы растем все выше, силы отнимая От земли и неба, где горит весна.

И в огне восторга поднимаем молот, Разрушаем горы на своих путях... По земным пустыням строим Новый Город, Запоют машины в каменных сетях.

Без числа и меры, без конца и края Мы покрыли землю, мы сжимаем мир... Загремела песня, в сердце замирая, И слились просторы в бесконечный пир.

В этот день, ликуя, брат стал рядом с братом, Загорелась в каждом ясная звезда... Катится и стонет, и гудит набатом Радость и смятенье -- ураган труда. 1920 г., 1 мая.

ВЕЧЕР МИРА

Мы убьем машинами вселенную, Под железом умерла земля, В наших топках бьется солнце пленное, И в бессмертной стали нет добра и зла.

День и ночь в вагранках раскаленных Пламя переходит в ледяной металл; Мир стоит, печами озаренный, Как невесту, человек его обнял.

Льем мы новую железную вселенную, Радостнее света и нежней мечты, В ней надежды наши оживут безмерные, Мы переместим все пути светил.

Мы бессмертны, мы неведомое любим, Мира мало, чтоб насытить нас, Мы все грани и законы переступим, -Для вселенной бьет последний час.

Пой, товарищ, в этот вечер мира, К полночи потухнут звезды и цветы, Маховик к зениту вскинет крылья, В неизвестность строим мы железные мосты.

ПТИЦЫ

Высоко птицы Вереницей Летят с далекой неслышной песней.

О, птицы, птицы, Нам песня снится, Зовет нас небо, на солнце путь.

Мы любим море, -В гремящем хоре Стон урагана, удар борьбы.

Мы любим горы, Вершин упоры И песни вашей над миром крик.

ПУТЬ В ГОРЫ

Поля бурьяном зарастали, И зверь по чащам ликовал. А мы пришли -- зубцами стали Плуг рвы и степи запахал.

Живое солнце в красных жилах Дробило землю на куски, Отцы ворочались в могилах, Колосья вспухли, как соски.

Мир раскаленный был враждебен, Спала машина в недрах руд. Но человек родился гневен -Его путь в горы долог, крут.

НАПОР

Рука с рукою мы стали рядом, Дыханье брата -- мой тоже вздох. Удары сердца -- разрыв снарядов, И взор ответный взор зажег.

Душа убита, и жизни нету, Весь мир в железе надет на штык. Мы рубим корни у всего света, Победа наша -- смертельный крик.

В день истребления -- земля пустыня, И каждый зверь в ней господин, На небе солнце тогда остынет, Не нужен миру властелин.

Под нашим шагом цветы сгорают, Мы -- гибель всем, кто не погиб. В волне кровавой поля рыдают, Мы выпрямляем путей изгиб.

Душа с душою -- дыханий ветер, Земля и небо -- океан. Над головами не жизни ветви -Свинца и меди ураган.

БОГОМОЛЬЦЫ

Нету нам прямой дороги, Только тропки да леса. Уморились наши ноги, Почернели небеса.

Богомольцы со штыками Из России вышли к богу, И идут, идут годами Уходящею дорогой.

Их земля благословила, Вслед леса забормотали. Зашептала, закрестила Хата каждая в печали.

От кого шуршит дорога, Кто там ищет и чего?.. Глаз открытых смотрят много У небесных берегов.

На груди их штык привязан, А не дедовы кресты. Каждый голоден и грязен, А все вместе -- все чисты.

Отчего тепло на свете, Тот же дух и в них горит. Правду знают только дети, Никто больше не вместит.

Шел из Киева с сумою Дед, и слезы на глазу. Душу, думал, упокою, Всем дорогу укажу.

А навстречу дети, дети, И железо на плечах... Видно, вновь Христос на свете, Раз у них тоска в очах.

Руку дед поднял к восходу, Все века и дни понял, Поглядел он будто в воду И увидел всем причал.

Богомольцы и у бога Не увидели небес... Дум несут с собою много, Как штыков железный лес.

СЫН ЗЕМЛИ

Опустилась с неба раненая птица, Поперек дороги ей легла гора. Жизнь, полет высокий, только тихо снится -У костра со звездами до утра игра.

Крылья холодеют и на шее камень, Глыбы на дороге, смерть и тени тайн, Глыбы шевелятся, шевелятся сами, Горы над горами, как над бездной край.

Где ж гнездо и мать тут у небесной птицы, Только тьма пещеры для прохода тайн. И без шума мчатся тени вереницей, Смерти, жизни нету, вечно ожидай.

Птица еще бьется, есть под сердцем дети, С нею прилетели с голубых равнин. Если мать не дышит, то у них нет смерти, И вздохнет и выйдет из утробы сын.

Из утробы мертвой он один родится, Перемрут под матерью многие птенцы... До конца сын будет с смертью, с тайной биться, И его поманят звездные венцы.

Через глыбы, горы тайн и неизвестного На коне Ненависти пронесется сын. В вихрь и ночь безумия, жаркого и тесного, Он на крыльях пламенных врежется один.

Это мать убитая, брошенная с неба, Через горы бросила сына к небесам. Все птенцы подохли с голоду, со слепу И лежат на камнях черной кучей там.

В сыне мать открыла снова небу крылья, И смеется звездам из-за глыб и гор, И летит звенящей, белой, звездной пылью В тихие равнины в голубой простор.

Прошлое, далекое, всю немую вечность, И холодный камень, тайную звезду -Все поймет, полюбит, кончит бесконечность И на крыльях вскинет Сын на высоту.

Это мать убитая в нем летит и ищет, Никогда не кончит своего пути... И живых и мертвых с гор высоких кличет На дороге дальней всех птенцов найти. 1920, 7 ноября.

ДЕТИ

Не сгорает город огненный, Весь в страдании торжественном. Из машин стальных бьют молнии. Вышли трубы грозным шествием.

Мы безумную вселенную Бросим в топку раскаленную, Солнце древнее, бесценное Позабудется, сожженное.

Оборвем мы вальс тоскующий -Танец звезд, далеких девушек. К ним идет жених ликующий -Сжечь обитель светлой немощи.

Не любовь мы, а познание, Сердце было -- ком тоски. Мы ворота ищем тайные Уплывающей реки.

Наши дети не родились, Не родятся никогда -Через вечность мы пробились, Будем биться, жить всегда.

Дети -- сладкое бессилие, Сказка радостная смерти. Мы ж невянущие лилии, Мы смеющиеся дети.

КОННЫЙ ВИХРЬ

Пролетарской коннице По морю, по морю земли Храпят табуны лошадей. Гонят в ущелье петли Безумное стадо людей.