Пики их жалят и жалят, Души секут пополам, Брызгают трупы и тают, Трупы -- дорога коням.

Копыта вонзаются в череп, Сердце в груди дребезжит -Красноармейцем стал мерин, Смертью ревет и визжит.

Топчут пустыни копыта, Топчут и рвут города. Крепость гранитная смыта -Жизнь никому не отдам.

Враг под ногами не дышит, В землю вогнал его конь, Победы моей не услышит -Красный ликует огонь.

ФРОНТ

Артиллерийский звон колокольный В стены набатом гудит. Башни взлетают, дворцы загораются, Пыль кирпичей в облаках. В город расплавленный молот опущен, Брызгает пламенем камень домов. Трупами люди мостят переправу, Падает к братьям брат на штыки. Дрогнуло вздохом зарево в взрыве, Комом свинцовым запущена смерть... Гневный поток размывает дороги -Пушки, колеса, лошади -- мы... Выгнула спину крепость -- плотина, Дышит гранит, как живой. Трубы без дыма отрублены в небе, Будто слепые глаза. Но целы машины под цинковой крышей, И слушают чутко станки... Лопнет плотина под силой напора (Разве ей скажет кто: стоп?). Сжатая мощь водопадом сорвется, Смоет, сравняет трупов бугры, Люди грудь с грудью к трупам сойдутся, Брат не нанижет брата на штык... Долго идем мы, не видим друг друга, Стены кругом нас и камень в душе; Но мы заложили пуды динамита В камень, в гранит, под бетон. Врата родного мы в жертву отдали, Шнур поджигали живою свечой. Но мы пустили под облако пылью Стену и душу сухую врага... Человек человеку навстречу По крови шагает, шагает века.

ДИНАМО-МАШИНА

Песнь глубин немых металла, Неподвижный долгий звон. Из железа сила встала, Дышит миллионом волн. Из таинственных колодцев Вверх, на горб, машины с пеньем Вырываются потоки -- там живое сердце бьется, Кровь горячая и красная бьет по жилам в наступленье. Ветер дует из-под крыльев размахавшихся ремней, Мой товарищ отпускает регулятор до конца. Мы до ночи, мы до смерти -- на машине, только с ней, Мы не молимся, не любим, мы умрем, как и родились, у железного лица. Наши руки -- регулятор электрического тока, В нашем сердце его дышит непостигнутая сила. Без души мы и без бога и работаем без срока, Электрическое пламя жизнь иную нам отлило. Нету неба, тайны, смерти, Там вверху труба и дым. Мы отцы и мы же дети, Мы взрываем и творим. Мы испуганные жили и рожали, и любили, Но мы сделали машину, оживили раз железо, Душу божью умертвили, Кожа старая с нас слезла. И мы встали на работу к регулятору динамо, Позабыли вечность, звезды -- что не с нами и не мы. Почерневшими руками Смысл мы сделаем из тьмы.

ПОСЛЕДНИЙ ШАГ

Из вскрикнувшей разрубленной вселенной Рванула мир рабочая раздутая рука. Пришли до срока, без гудка мы -- радостная смена, Все времена ушли в подземные забытые века.

И ближе светит солнце, везде, везде -- наш дом, И ты мне друг и брат, она сестра -- сестра. Земля -- железная машина, течет по проводу к ней гром. Смеемся мы, любовь не перескажем с утра и до утра.

Бессмертье заработали мы смертью и могилой, От наших глаз не скроется небесное лицо, Жизнь раскаляется до дна глубокой тайной силой, Работа -- наш отец, мы не расстанемся с отцом.

Мир будет тишиной. Пройдем его до края, Нет никого нигде, товарищи машины сверлят небеса. Летит звезда к земле, никто не умирает, У человека навсегда задумались глаза.

Живут в нас все -- погибшие от смерти, Кто ночью падал в городах, Замолкшие в могилах дети... Мы сокрушающий, последний шаг.

ТОПОТ

В душе моей движутся толпы... Их топот, их радостный топот, Как камней сползающих грохот. Без меры, без края, без счета Строят неведомый город, -Выше, страшнее, где тайна и холод -Камень на камень, город на город... Тихо. Только в материи сопротивление -Ропот.

Там, где удар, там и миги и годы Плавятся в вечность машиной и потом... Тихо танцуют звезд хороводы, Выше их вышли трубы заводов.

Там, где царили вселенная, рок, Скованный проводом мечется ток.

Слава безумию, взрывам и топкам, Грохоту, скрежету, топоту, топоту, Мысли и числам неисчислимым, Цифрам сомкнувшимся, неизмеримым.

Лопнули мускулы. Смерть человеку -Брошен в колодезь последний калека, Душу живую машина рассекла.

Наша душа -- катастрофа, машина. В небо уперлись железные спины. Солнце стихает, склоняется, стынет.

Ступайте толпа за толпою По жаркой, по вашей душе. История больше не даст перебоя, В машине сгорает мир тайн и вещей.

Любовь -- это девушка, шепот, Но ночью там движется топот, Идут по душе моей толпы.

* * *

Сгорели пустые ространства, Вечность исчезла, как миг, Бессмертные странники странствуют, Каждый все тайны постиг.

Товарищ, нам тесны планеты, Вселенная нам каземат. Песни любви и познания спеты -Дороги за звезды лежат.

Товарищ, построим машины, Железо в железные руки возьмем, В цилиндрах миры мы взорвем, И с места вселенную сдвинем.

В глазах наших светятся горны, В сердце взрывается кровь, Как топка, душа раскаленная, Как песня, гудков наших рев.

* * *

Познаны нами тайны вселенной, В душах тревога молчит. Мы осушили небесные бездны, Солнце слова говорит.

Полон восторга пламенный город, -Люди, машины, цветы... Каждый сегодня богом быть может, Солнце над каждым горит.

Медный гудок заревел над планетой, Пространства, подъемы нас ждут. В жизни бессмертной, как в песне неспетой, Звезды звенят и поют,

Солнце мы завтра расплавим, Выше его перекинем мосты. Как песком, мы мирами играем, Песню мы слышим тихой звезды.

Раздел II

ИЗ ПОЭМЫ "МАРИЯ"

В моем сердце песня вечная И вселенная в глазах, Кровь поет по телу речкою, Ветер в тихих волосах.

Ночью тайно поцелует В лоб горячая звезда И к утру меня полюбит Без надежды, навсегда.

Голубая песня песней Ладит с думою моей, А дорога -- неизвестней, В этом мире я ничей.

Я родня траве и зверю И сгорающей звезде, Твоему дыханью верю И вечерней высоте.

Я не мудрый, а влюбленный, Не надеюсь, а молю. Я теперь за все прощенный, Я не знаю, а люблю.

* * *

Сердце в эти дни смертельно и тревожно, Прежде времени -- над миром древний вечер, Но душа -- обитель невозможного, Что погибло, то живет в ней вечно.

А утром небо красное цветет, Невеста рано чешет волоса, И цвет высокий пламенный растет, И с ветром говорят великие леса.

И человек задумчиво поет, Он ждет веками дальнюю звезду, Себе гнезда он в мире не совьет, И любит сердце пустоту.

* * *

Я сердцем знаю, Что не истаю Я в этом мире, В зеленом пире...

В далекой ясности Есть тишь безгласности, В плывущей лунности -Покой бездумности, По всей вселенной горят огни.

Их тихий трепет Мне внятный лепет, Их колыхание -Мои искания, В небесной бездне мы не одни.

* * *

Далью серебряной в утро росистое Ходишь потерянный ты без пути. Раннее небо раскинулось чистое, Сердцу живому дорог не найти.

Может быть, встретишь в сгорающей дали Брата родного и душу отдашь... Долго мы шли и друг друга искали, Земля голубая -- убогий шалаш.

* * *

Тих под пустынею звездною Странника избранный путь. В даль, до конца неизвестную, Белые крылья влекут.

Ясен и кроток в молчании Взор одинокой звезды... Братья мои на страдания В гору идут на кресты.

* * *

Над голубыми озерами В сумерках мрут облака, Синими чистыми взорами Замерла в небе тоска.

Влажный камыш наклонился, В думе глядится на дно, -Ранний ли сон ли приснился, Ночью ль открылось окно...

Странник бредет неустанный В темных полях по тропам, Путь неизвестный, желанный Лег по пустыне к горам.

СУМРАК

Дальнее мерцание Голубых огней, Вздох или сияние Грезящих полей...

Нежное дыхание, Аромат цветов, Мир, очарование, Трепеты листов...

Тихое плескание Позабытых слов, Свет и угасание Чутких полуснов...

* * *

Тихий свет сиянья угасания Льется в свежесть дремлющих садов. Покой короткий, будто стихшие рыдания, Призрак мрущий белых городов...

Все смолкает, как невнятное роптание, Синева поблекла у цветов. Оживает океан молчания, Где забылись тысячи веков.