— Ты говоришь в точности как Настя. — Хмыкнул капитан. — Прямо слышу её голос.

— Правда?, — В полумраке Дронов толком не разглядел, но ему показалось, что на щеках маленькой стажёрки проступил румянец.

— Ага. И это я похвалил, если что.

— Я поняла. — Девушка улыбнулась, глядя под ноги, и передёрнула узкими плечами. — И вы правы, тип неприятный, но без него мы никак не обойдёмся. Именно такой и нужен. Менее изворотливый не был бы полезен, более ловкий — не попался бы на крючок моим коллегам из военного ведомства…

Лестница кончилась, и Саша, уже отпустившая китель спутника и поднимавшаяся первой, шагнула в коридор жилой части дома. Дронов не отставал. Уютная гостиная с круглым столиком и парой мягких французских диванчиков, заставленная книжными шкафами вдоль стен не хуже холла, действительно обнаружилась за первой дверью справа. Там было темно, так что сперва вошёл Николай, осмотрелся, взболтал химические лампы, зажёг от спички пару свечей. Стажёрка всё это время оставалась за порогом, держа ладонь на кобуре — после истории с горшечником они стали много осторожней, и с того момента, как вошли в библиотеку, старались незаметно прикрывать друг друга, даже во время разговоров сохраняя бдительность.

— Вроде всё в порядке. — Закончив, Дронов опустился на один из диванчиков, с наслаждением откинулся назад — давненько ему не приходилось сиживать на нормальной мебели с полноценной спинкой, если не считать короткого визита к купцу Рашидову. — Заходи. И насчёт крючка… Чем наш гостеприимный хозяин обязан разведке? И я так понимаю, никакой донны Бригитты в природе не существует?

— Понятия не имею. — Призналась девушка, устраиваясь на другой софе и застёгивая кобуру. — Это просто условная фраза, которую мне передала Анастасия Егоровна. Может, и есть такая женщина… А обязан Марчелло тем, что погорел на контрабанде.

— Библиотекарь?, — Не сдержал удивления капитан — при всей своей иррациональной неприязни к итальянцу, такого он почему-то от него не ожидал. — На контрабанде?

— Тут все три этажа, похоже, напичканы книгами. — Саша сделала рукой пространный жест, как бы показывая на всю гостиную разом. — Подобную коллекцию непросто собрать в одиночку, особенно живя в такой дали от просвещённого мира. Нужны связи и деньги. Первые у господина Марчелло есть, как я понимаю. Ведь его библиотеку посещают почти все образованные жители Ташкента, а это в основном чиновники, члены магистрата, торговые представители… Нередко гостят иностранцы. Дело за деньгами, вот он и добывает их самым удобным в портовом городе способом. Заодно и новые книги приобретать проще, наверное. Агент военной разведки, бывший здесь по какому-то служебному делу, и вскрыл побочный заработок господина библиотекаря. Формально-то он живёт на пожертвования от читателей…

— Но у него же должны быть покровители, и весьма серьёзные, в таком случае. — Предположил Дронов. — Вряд ли его могли запугать, обещая донести о связях с контрабандистами городским властям, те и так всё знают.  В любом случае выкрутился бы без особых последствий.

— Конечно. — Стажёрка кивнула, покосилась на дверь гостиной. — Марчелло пригрозили проблемами в России и Европе, а он там покупает большую часть книг. Да и приработок снизился бы. Этим мне и посоветовали на него давить, если что. Но я не хочу без крайней нужды прибегать к угрозам. Надеюсь, он сам всё понимает… Не нужно только перегибать с запросами, чтоб не решил, что помогать нам — себе дороже.

Девушка вдруг умолкла, явно прислушавшись. Николай последовал её примеру. В коридоре раздались лёгкие, едва слышимые шаги, тонкое позвякивание, и пару секунд спустя через порог аккуратно переступил хозяин дом, несущий на серебряном подносе изящный кофейник, пыхтящий паром не хуже броневоза, и три чашечки тончайшего фарфора. Ни сахарницы, ни вазочки с печеньем ко всему этому не прилагалось.

— Я впустил ваших спутников. — Сказал итальянец, ставя кофейный набор на столик. — Устроил обоих в читальной комнате, всё равно ночью туда никто не придёт. Лошадей привязали на пустыре, за зданием. Кофе, как видите, готов — можно поговорить о деле.

Так как диванчиков в комнате было два, библиотекарь был вынужден выбирать — присесть рядом с Дроновым или рядом с Сашей. Естественно, он выбрал последнюю. Хотя опустился достаточно далеко, на самый краешек сиденья, и деловито занялся сервировкой.

— Всё верно, пора к делу. И сначала говорить придётся мне. — Девушка взяла предложенную ей чашку с дымящимся напитком и спокойно пересела на софу к Николаю, демонстративно придвинулась к нему поближе, коснувшись локтя мужчины своим. Капитан с трудом сохранил серьёзное лицо: «Ох уж эти женские приёмчики…». Но итальянец всё понял правильно — чуть улыбнувшись, отпил кофе, опустил голову:

— Я готов слушать. Надеюсь, помочь вам — в моих силах…

Не заметить группу из нескольких русских казаков в полном обмундировании на восточном базаре достаточно сложно — если только это не базар Ташкента, где людские потоки скручиваются в водовороты и стремнины, а среди халатов и шаровар запросто может мелькнуть мундир британского аэронавта или германского частного охранника. Хотя Николай условился с бойцами, что проникающие в город солдаты будут ожидать контакта у главных входов на рынок или возле центрального караван-сарая, то есть у мест весьма приметных, не всегда отыскать их удавалось сразу. Благо, работал он не один, а на пару с Джантаем. Саша осталась в библиотеке, чтобы координировать действия товарищей и анализировать информацию, добываемую итальянцем, а унтер Черневой — при ней, телохранителем. Хотя почтенный Марчелло проявил заметный энтузиазм, получив указания от юной сыщицы, Дронов не верил ему ни на грош, и оставлять девушку с ним наедине, пусть даже вооружённую, не собирался.

Воссоединение отряда шло неспешно. Казаки и драгуны стягивались в Ташкент группами по три-четыре человека, снимали комнаты в случайных караван-сараях, потом шли к центральному рынку, где их и находили капитан с проводником. Разумеется, они не брали товарищей под локоть и не вели к трёхэтажному вместилищу книжной мудрости — лишь быстро объясняли им, как ночью пробраться к «конспиративной квартире». Вернее, «конспиративному сараю», принадлежащему кому-то из коллег итальянца по контрабандистскому ремеслу. Просторное помещение, которое Николай осмотрел лично, сейчас пустовало. К нему имелись тайные подходы, и вместить полтора десятка человек оно могло без труда, хотя лошадей пришлось оставить за городской стеной, в конюшне у ещё одного знакомого господина Марчелло.

Такие предосторожности казались Николаю оправданными и достаточно серьёзными, но сама Александра печально назвала их «детским садом», признав, что таким образом они выиграют максимум пару-тройку спокойных дней. И то, если повезёт. Однако устроить что-то лучшее, имея на руках лишь кучку не подготовленных к агентурной работе военных и единственный контакт в городе, едва ли удалось бы и её наставнице. По крайней мере, так решил для себя Дронов — сейчас было не лучшее время, чтобы начинать сомневаться в талантах Саши.

Невский, как и ожидалось, проник в город последним, убедившись, что все его люди и доверенные ему драгуны прошли через ворота беспрепятственно. Капитан застал его у лавки шорника — казачий старшина обсуждал с продавцом китайскую уздечку, довольно неплохо при этом изъясняясь по-узбекски, а при нужде вставляя русские слова и поясняя их жестами. Дронов не успел его окликнуть — Невский, по всей видимости, заметил командира в толпе краем глаза, и повернулся к нему сам, бодро приветствовал. Как и было обговорено, Николай ответил в том же духе, похлопал товарища по плечам. Земляки из далёкой страны, неожиданно встретившиеся на здешнем рынке, по меркам Ташкента выглядели куда менее подозрительно, нежели деловито шепчущиеся чужеземцы в мундирах — хотя Дронов уже привычно переоделся в гражданское платье, добытое в закромах библиотекаря. Маскироваться под местного было бы глупо, так что он выбрал городской костюм с пиджаком и жилеткой, чтобы при случае сойти за европейского дельца или путешественника.