— Так, что у тебя там? — сердито спросил лорд Энтони. — Выкладывай!

— А ничего особенного, — пожал плечами лысый бедолага. — Обычные вещи. Вот, смотрите.

И он, недолго думая, снял рюкзак и вывалил его содержимое на поле.

Лорд снова спустился вниз, за ним последовал штурман, и они принялись рассматривать вещи третьего помощника. Тут и в самом деле не было ничего необычного. Тюбик депилятора для бритья, пакет с бельем, полотенце, расческа («Зачем ему расческа?» — недоуменно подумал лорд Энтони), маленькое зеркальце, старые джинсы и три рубашки, тоже далеко не новые. Сэр Макдональд ощупал наружные карманы рюкзака. В одном явно пусто, во втором тоже… эй, а тут что такое?

— Здесь что? — спросил лорд.

— Здесь? — Клям присел на корточки и, расстегнув «молнию» кармана, запустил руку внутрь. — Вроде бы ничего не должно быть… не помню, честно говоря. А, правда что-то завалилось…

«Что-то» оказалось небольшой черной коробочкой, плоской, похожей на те, в каких держат дорогие кольца. Но в коробочке не было никакого кольца. В ней лежал чей-то личный знак. Клям взял золотистую пластинку, повертел ее, всматриваясь, потом пожал плечами и протянул значок лорду Энтони со словами:

— Такие значки наши жрецы носят. Не знаю, как он ко мне попал. И чего уж в нем такого опасного?

Лорд Энтони тоже рассмотрел золотистую пластинку с полным вниманием, а потом передал ее штурману. Сканнер центрального люка отчаянно заверещал, как только значок оказался поблизости от него.

— А, вот оно что, — пробормотал штурман, глянув на небольшой монитор, встроенный в стену входного шлюза. — Это рация. Очень мощная. Но она сейчас выключена.

— Рация? — вытаращил черные глаза Клям. — Зачем жрецу рация?

— Это ты у него спроси, — ответил штурман. — Ладно, я ее припрячу в такое местечко, что даже если и включится — ни одна волна наружу не проскочит. Входи, красавчик.

Клям следом за лордом Энтони поднялся на борт звездолета, не переставая недоуменно покачивать головой. Видно было, что он совершенно не понимает, как в его рюкзаке оказался личный знак жреца, и почему этот знак оказался мощным приемо-передатчиком. Сэр Макдональд решил, что этот вопрос они исследуют позже, при более подходящих обстоятельствах.

И вот наконец «Черная Стража» оторвалась от взлетной площадки и умчалась в небо. Пилот и штурман были заранее оповещены о маршруте, но сейчас предстояло внести коррективы. Ведь сначала нужно было изменить внешность Кляма, чтобы он мог без риска для жизни вернуться на родную планету и выступить в роли переводчика лорда Энтони.

Сэр Макдональд, усевшийся в кресло позади штурмана, сказал:

— Сначала нам придется сделать остановку в системе Мэрилин. Клям нуждается в услугах тамошних косметологов. А уж потом — в назначенный пункт.

Штурман фыркнул.

— Да уж, ему точно туда надо заскочить, — и тут же умолк, заслышав злобное ворчание Кляма, сидевшего в глубине рубки.

— Не рассуждать! — сердито прикрикнул лорд Энтони. — Делай, что велено!

— А я что? — пожал плечами штурман. — Сейчас рассчитаю… а вам бы лучше по каютам разойтись, господа пассажиры, через пять минут нырнем в гиперпространство.

Лорд Энтони и бывший третий помощник младшего садовника отправились из рубки вон. В момент перехода в гиперпространство лучше было находиться в лежачем положении. Иначе могли последовать разные неприятности, вроде тошноты, головокружения и даже расстройства желудка. Лорду Энтони вовсе не хотелось испытывать на себе все эти прелести.

…Но вот «Черная Стража», преодолев безмолвный провал пустоты, вынырнула из гиперпространства рядом с созвездием Мэрилин и, приблизившись к желтой звезде Гарбо, стала готовиться к посадке на планету Софи. Лорду Энтони приходилось бывать здесь, причем неоднократно, — он сопровождал леди Монику, когда той приходило на ум в очередной раз сделать что-то со своим лицом или фигурой. Честно говоря, когда лорд Энтони рассматривал старые стереоизображения своей матушки, он просто не узнавал ее. И каким был когда-то ее подлинный, природный облик, он не имел ни малейшего представления. Ну, что тут поделаешь, все женщины таковы!

Однако сейчас лорд Энтони не хотел обращаться к семейному косметологу — ведь леди Моника сразу же узнала бы об этом, и пришлось бы объяснять ей все. Нет, нужно было найти специалиста, никак не связанного с семьей Макдональдов.

Пилот и штурман остались на корабле, а лорд Энтони и Клям отправились в ближайшую к космопорту гостиницу. Правда, эта гостиница была заодно и самой дорогой в столице творцов красоты, но это ничуть не заботило сэра Макдональда.

Когда они вошли в пышный холл отеля, уставленный огромными цветущими деревьями в кадках, Клям совершенно стушевался. Он не привык к такой безумной роскоши, он ведь родился и вырос на бедной планете… но держался лысый бедолага мужественно. Хотя и старался спрятаться за спину лорда Энтони, пока тот разговаривал с портье.

Но вот наконец раззолоченный лифт вознес их на верхний этаж, и коридорный с поклоном распахнул перед сэром Макдональдом двери снятого им номера. Путешественники остались одни. Лорд Энтони огляделся со знанием дела и тут же обнаружил на столике у входа толстую пачку рекламных проспектов.

— Ага, это нам и нужно! — с довольным видом воскликнул он, сгреб проспекты и, небрежно прошагав по пышному многоцветному ковру, свалился в мягкое кресло у огромного окна. — Садись, Клям, найдем тебе подходящего хирурга.

Клям осторожно опустился во второе кресло и сложил руки на коленях, как примерный ученик. Лорд Энтони бросил на него косой взгляд, но промолчал. Перелистав проспекты, он сказал:

— Вот, посмотри. Как тебе этот?

Клям бережно взял протянутый ему яркий листок и всмотрелся в изображенное на стереофотографии лицо хирурга-косметолога доктора Жвачко. Это был вальяжный красавец средних лет, с уверенным взглядом блестящих карих глаз, с точеным носом. Холеная рука застыла в величественном жесте — доктор показывал свою операционную, оборудованную по последнему слову техники.

— Ничего мужчина, — одобрительно кивнул Клям. — Важный.

— Вопрос в том, хороший ли он специалист, — пожал плечами лорд Энтони. — Тут ведь и халтурщиков немало. Хочешь рискнуть?

— Хочу, — кивнул бывший третий помощник. — Чего мне терять-то? Леди Катя… — он тяжело вздохнул и умолк.

— Ну, тебе решать.

Лорд Энтони по наручному компу связался с приемной доктора Жвачко и потребовал, чтобы доктор немедленно уделил ему время. Пусть откажет другим пациентам, сэр Макдональд возместит убытки. Лорду ответили, что доктор Жвачко готов принять его через двадцать минут.

— Поехали! — сказал лорд Энтони, вставая.

Клям покорно потащился следом за своим нанимателем.

Они поднялись на крышу отеля, через несколько секунд уже уселись в аэромобиль и помчались на северо-запад столицы красоты.

Лорд Энтони наконец заметил, что Клям подозрительно уныл и невесел.

— В чем дело? — поинтересовался сэр Макдональд. — Что с тобой? Ты не хочешь менять внешность? Или ты не хочешь лететь на родную планету? Что тебя гложет и терзает? Почему ты такой мрачный?

— Это довольно трудно объяснить, сэр, — промямлил тощий Клям. — Нет, я не против того, чтобы стать пригожим парнем. И своих навестить мне хочется. Просто… ну, есть кое-какие сомнения.

— Ты не хочешь поделиться ими со мной?

— Да, видите ли, сэр… ну, вы сказали как-то, что по вашим меркам леди Катя не красавица… А я? — вдруг решительно спросил он.

Лорд Энтони смутился.

— Ну, честно говоря… и ты тоже, — ответил он наконец.

— А вы? — задал следующий вопрос Клям.

Лорд Энтони озадаченно почесал кончик носа.

— Я? Вот не знаю… я как-то не задумывался…

— Ну, ладно, пусть не вы, а вот этот доктор — хорош собой? — Клям взмахнул рекламным листком с портретом доктора Жвачко.

— Да, безусловно, — уверенно кивнул сэр Макдональд. — Такие, как он, очень нравятся женщинам.