– Они сейчас приедут, – сказал он Баниону. – Лягте на пол, сэр.

– Нет, нет, нет.

– Лягте, прошу вас, – он побежал за дефибриллятором, кляня себя за то, что так и не удосужился ознакомиться с инструкцией по его применению.

– Что случилось?

– Это мистер Банион, ему стало плохо с сердцем. Возьмите одеяло, поднимите ему ноги…

Или ноги надо поднимать после теплового удара?

Ассистент опрометью кинулся вон. Какой ужас. А ведь мистер Банион – один из самых молодых членов клуба.

Не прошло и десяти минут, как прибыла бригада «скорой помощи».

– Нет, я же сказал – полицию! – заорал Банион, пребывая в мрачном расположении духа после долгих препирательств с менеджером и ассистентом, которые пытались завернуть его в одеяло, бестолково суетясь над ним с дефибриллятором, который он энергично отпихивал. Нет, черт побери, у него не болит левая рука! Они должны незамедлительно эвакуировать всех с поля! Эти твари, должно быть, все еще там!

– Мне не нужна «скорая»!

Люди, у которых сердечный приступ, часто так говорят. Двое парамедиков измерили ему кровяное давление, подняли рубашку и прикрепили к его груди электроды – сделать кардиограмму. Еще один, с планшеткой в руках, отрывисто выспрашивал его о прошлых болезнях.

– Все нормально. Они… что-то вставили… Со мной все в порядке. Позвоните в полицию. Вызовите войска. Позвоните в ВВС! Наверняка они все еще здесь!

– Кто?

– Они! Пришельцы! На летающей тарелке, там, в лесу, за четвертым фервеем.

Один из парамедиков нагнулся и понюхал Баниона.

– Да не пил я!

– Сэр, мы собираемся доставить вас в больницу. У вас очень высокое давление.

– Еще бы ему не быть высоким! Позвоните в полицию! Очистите поле для гольфа! О господи!

– Что, сэр?

– Спикер! Судья Фитч! Их тоже преследуют! Они охотятся за членами правительства! Отправляйтесь за ними! Быстрее! Скажите им! Им угрожает опасность! Они могут захватить всю страну!

– Она была в пятидесяти ярдах от меня, – проговорил Банион. Он сидел на пассажирском сиденье, заботливо пристегнутый Битси. После успокоительного, которое ему вкололи в больнице, глаза его стали стеклянными. – Может, в шестидесяти. Надо было нарисовать… У нас дома есть цветные карандаши? Огни были цветные.

– Джек, – сказала Битси, обеспокоенная (и не без оснований) состоянием мужа, но в то же время лихорадочно придумывающая предлог, чтобы отвертеться – о господи – от дружеской вечеринки у Тайлера в честь сэра Хью и леди Блетч, – пожалуйста, не разговаривай. Тебе надо отдохнуть.

– О боже, Битс. Они существуют. Они и в самом деле существуют.

Должна ли она вообще в это вникать? Доктора в полном недоумении. Рентген не выявил никаких черепно-мозговых травм. Банион не был пьян. По правде говоря, Джек вообще не пьет. Может, стаканчик вина, и то крайне редко. Трудно себе представить, чтобы он напился вдрызг на поле для гольфа. Кровь тоже в норме. Никто из его родни не страдал психическими расстройствами. Но доктора намекнули ей… Будто он что-то бормотал о том, что над ним якобы… как бы это сказать… надругались. Хотя никаких явных, хм… повреждений обнаружено не было. Битси содрогнулась. Какой кошмар.

– Мы скажем, что с тобой произошел несчастный случай на поле, – сказала она.

– Это все меняет. Мы должны пересмотреть наши взгляды на вселенную, на религию. О господи, Битс…

– Мы скажем, что ты упал с тележки для гольфа, налетел на дерево и ударился головой.

– Но к чему эти медицинские эксперименты? Наверно, это часть их плана по изучению землян.

– Очень сильно ударился головой, – вздохнула Битси.

– Но что этим тварям тут нужно?

– Позвоню-ка я лучше Чипу. Не думаю, что тебе стоит идти завтра на шоу.

– Порабощение? Колонизация? Боже мой!

– Он найдет, кем тебя заменить.

– Ты бы видела их корабль, Битс. Совсем как в кино.

– Может, ему удастся уговорить Эвана Томаса подменить тебя.

– Они проделывали какие-то странные вещи с моими яйцами.

– Джек, успокойся.

– Они пытались меня завлечь. Меня. Это не было случайностью. Они выбрали меня.

– Нет, только не Эван Томас. Он уже давно положил глаз на твое шоу. Помнишь, как он рвался подменить тебя прошлым летом, когда мы были в Турции?

– Но почему я? – пробормотал Банион.

– Я знаю, кто нас выручит – Рик Симмонс. Попрошу Чипа его уломать.

– Они вполне могли выбрать спикера Палаты представителей или кого-нибудь из Верховного Суда. Но они выбрали меня.

– Джек, прекрати.

– Не знаю, справлюсь ли я, Битс.

– Конечно, справишься.

– Я всего лишь человек. А там их, должно быть, тысячи…

– Джек, мы обсудим это завтра.

– …Миллионы.

Банион сидел у себя в кабинете и с азартом читал книгу одного бывшего полковника, который якобы видел тела пришельцев, разбившихся в Росвелле, штат Нью-Мексико, когда Ренира сообщила по коммутатору, что репортер из «Пост» хочет поговорить с ним о «вчерашнем происшествии в „Неопалимой Купине“». Банион нахмурился: отвечать или нет?

В этом городе ничего нельзя сохранить в тайне. Кто же проболтался? Менеджер или ассистент? Исключено. Работники «Неопалимой Купины» в этом смысле надежны, как глухонемые рабы во дворцах цезарей. Те четверо, которым он велел спасать свои жизни? Бригада «скорой помощи»? Или кто-то с полицейским сканером ухитрился их подслушать, когда они сообщали по рации в больницу о психе, который несет несусветную чушь о пришельцах? Врачи? Ясное дело, никакая клятва Гиппократа не смогла бы помешать жареным фактам просочиться в прессу. Как бы там ни было, ему звонит репортер. Что ж, придется выкручиваться.

– Джон Банион слушает.

– Это Патрик Кук из «Пост». Ну, как вы?

Они всегда такие вежливые, эти пираньи.

– Отлично. Чем я могу вам помочь?

– У нас есть информация, что в прошлое воскресенье у вас был весьма необычный опыт в клубе «Неопалимая Купина»…

– Весьма необычный, да.

– И что же…

– Я прошел четвертую лунку.

Он услышал, как Кук щелкает на клавиатуре. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас.

– Значит, вам повезло больше, чем мне. Но в итоге вас забрали в больницу?

– Я был в шоке. Раньше я мог одолеть только три лунки.

– Но вы, хм… сообщили, что были похищены пришельцами. Их было трое, на летающей тарелке?

Ну все, приехали. Ему известны подробности.

– Я этого не помню. Это было бы настоящей сенсацией. Но на самом деле со мной произошел несчастный случай – я упал с тележки для гольфа.

– Упали с тележки для гольфа?

– Стыдно признаться, но такой уж я растяпа. Там на тропинке есть один крутой поворот. Справа растет дерево. Я не обратил на него внимания и, скорее всего, просто съехал с дороги. Я почти ничего не помню. Видимо, здорово треснулся. Но сейчас я в порядке. И, кстати говоря, я очень занят.

Клик-клик. Словно щелкающие челюсти, которым не терпится тебя разгрызть.

– Кое-кто в больнице… – так значит это они проболтались. Лицемеры! Подлые предатели! Банион решил, что в следующей колонке он их по стенке размажет, – сообщил мне, что вы сказали, что вас якобы – вот, я цитирую, – «изнасиловали пришельцы».

– Чушь собачья.

– Простите?

– Мистер Кук, хочу сообщить вам, что председатель правления совета директоров «Вашингтон пост» – мой близкий друг. На следующей неделе она придет ко мне на обед вместе с Президентом Соединенных Штатов. Полагаю, ей будет очень неприятно узнать, что в ее газете публикуют подобного рода информацию – в газете, чья миссия, как мне кажется, заключается в том, чтобы доносить до сведения общественности проверенные данные, а не всякие бредни. Или, как в данном случае, конфиденциальные сведения о состоянии здоровья.

– Так, значит, вы отрицаете, что произносили эти слова в больнице?

– Я находился в отделении «скорой помощи», где меня исследовали на предмет выявления черепно-мозговой травмы, мистер Кук. В таких обстоятельствах можно запросто забыть, как тебя зовут. Однако я не премину сообщить о нашем разговоре вашей начальнице, и сегодня же. До свиданья.