Передо мной стоял мальчишка. Кажется, тот самый, рыжий и злой, которого я запомнила перед дракой. Хотя в такой темноте разве точно скажешь…

— Воды, — ответила я, — можно?

— Оглянись, — посоветовал мальчишка. — Курица слепая.

Сделал шаг назад — и исчез. Растворился в ночном лесу, как и не было.

А позади меня и впрямь оказался родничок. Совсем крохотный — немудрено проглядеть. Пробивался ключом сквозь шкуру прелой листвы и тут же впитывался обратно.

Ну и в чем нести прикажете? Было б светло, хоть бы мох поискала… Я набрала пригоршню и пошла назад. При каждом шаге на колени падали крупные капли. Донесу ли хоть что-то?

Донесла. На один глоток — но все лучше, чем ничего.

— Второй раз не пойду, — буркнула в ответ на укоризненный взгляд мага. Сам пускай носит, раз такой умный. Чарами.

— Ты считаешь, ему хватило напиться?

— Хорошо, давай флягу.

Несколько долгих мгновений мы с Эннисом буравили друг друга взглядами. Не люблю бестолковой работы, а маг, по моему разумению, именно ее от меня и требовал. Уж не знаю, кто вышел бы победителем, но тут, на наше счастье, вернулся господин барон. А с ним…

— Сьюз!!!

Ронни повис у меня на шее. Кажется, наш мелкий близок был к тому, чтобы разреветься. Белобрысая девчонка — та, что плакала в моем сне, — цеплялась за рваную, окровавленную рубаху Анегарда, и все повторяла, всхлипывая:

— Мама, мамочка…

Чужак — все тот же, крылатый с рысьими глазами, — держался немного поодаль и словно чего-то ждал.

— Как Рольф? — спросил его милость.

— Живой, — буркнул Эннис. Под взглядом чужака магу явно стало неуютно — а тот, как назло, смотрел именно на нас троих. И как смотрел… будто гуся на рынке выбирает!

Я поежилась, встала. Протянула Рольфу руку:

— Поднимайся, что ли.

Эннис спохватился, поддержал. С нашей помощью Рольф держался на ногах почти твердо, хотя идти вряд ли сумел бы. Но идти не пришлось. Чужак что-то сделал — как будто швырнул в нас слепленным из тумана снежком, — мир в очередной раз повернулся, и мы оказались среди баронских стражников.

Дорога в замок выпала у меня из памяти. Остались только неимоверная усталость, хныканье девчонки, тяжелое дыхание Рольфа, сопение Ронни. Охи выбежавшей навстречу челяди, расспросы Гарника, отрывистые, короткие ответы. Чей-то плач. И тягучий, беспрерывный звон — не в ушах и не в голове, а где-то далеко-далеко, чуть ли не там, на Ореховом. Отголосок не чар даже, а силы, что выше любой ворожбы. Той самой силы, о которой просила я богиню…

— Сьюз, что с тобой? Что с ней?

— Уложите ее спать, тетушка Лиз. Ничего страшного. Устала, перепугалась…

— В бою побывала…

— Чарами шарахнуло…

— С нелюдью познакомилась…

— Ох, мать честная, вот так и отпускай с вами девушку! Все им пустяки… Загнали, как есть загнали!

Чьи-то руки помогают раздеться. Прохладная подушка, теплое одеяло. Темнота — ласковая и безопасная.

И никаких кошмаров.

Я проснулась до неприличия поздно. За знакомой полосатой занавеской — меня, значит, снова уложили в Динушиной каморке, — стояла та ленивая тишина, какая отмечает спокойные послеполуденные часы. На пол падала широкая полоса света. Пахло свежим хлебом, парным молоком, тушеным с овощами мясом. Запах уюта, покоя и безопасности. Будто и не было ничего.

Вставать не хотелось. Все живы, все вернулись — чего еще надо? Но я уже достаточно пришла в себя, чтобы понимать — не так все просто с нашим возвращением. И хорошо бы все-таки узнать точно, какую цену заплатил Анегард за наши жизни. Так что я поднялась, худо-бедно привела себя в порядок и пошла искать людей. Для начала — хоть кого-нибудь, кто может рассказать новости.

Первой навстречу попалась Анитка. Всплеснула руками:

— Сьюз, ты встала! Им милости о тебе спрашивали, и господин маг тоже! Сьюз, а правда, что на болоте настоящие оборотни поселились? А они какие?

Я потерла лоб, поморщилась: голова все-таки побаливала.

— Где господа-то? Раз спрашивали, наверное, пойти надо?

— Да там, — махнула рукой Анитка, — старую казарму зачем-то смотрят. Сьюз, а правда, что эти оборотни колдовать умеют?

— Умеют, — кивнула я. — Один так точно умеет. Только не знаю я, оборотни они, упыри или вообще нежить-несмерть какая. Не разбираюсь. У Энниса спроси, может, он понял.

— Ой, ты что, я его смущаюсь! Городской, да еще и маг, а я… Ой, Сьюз, а давай ты спросишь? Интересно же…

— Это кто там посередь бела дня лясы точит? — к нам шел баронский управляющий. Анитка оглянулась, ойкнула и убежала. — А, ты. Ступай к старой казарме, там его милость Анегард тебя видеть хотели. Знаешь, где?

— Д-да…

Я вдруг взволновалась: понятно, что мне хотелось поговорить с Анегардом, не только Анитка здесь такая любопытная, — но я-то ему зачем? В голову полезла всякая дичь: вот прикажет молчать обо всем, что видела, а проговорюсь… вдруг Эннис такой же «знаток», как его учитель, и наш молодой барон… Я сглотнула окончание мысли. В менестрельских байках тоже, небось, правда встречается.

— Так пошевеливайся, коли знаешь, — прикрикнул управляющий. Проворчал: — Вот ведь дуры девки, одно языками чешут да страхи себе всякие выдумывают…

Та-ак… кажется, пока я спала, слухи по замку уже пошли, и слухи не очень-то приятные… Поежившись от внезапного озноба, я поплелась к конюшням — именно там, за посыпанным крупным речным песком пятачком манежа и сенными сараями, медленно ветшала старая нежилая казарма.

У ее дверей, покосившихся и вросших в землю, мялся Эннис. Увидев меня, маг повеселел, приосанился.

— А, Сьюз! Выспалась?

— Выспалась, — вздохнула я. — А что, пока я спала, еще неприятности подоспели?

Эннис рассмеялся:

— Да ничего такого, не бойся. Ваш мальчишка умял половину кладовой, ваш кузнец на спор подковы гнет, перед девицами красуется, так что решили, пора вас отсюда по домам налаживать, пока замок еще цел. Тебя ждали.

— А-а… это хорошо. — Мне вдруг пришел в голову вопрос, который стоило бы задать магу по свежим следам. — Эннис…

— Что, Сьюз?

Я достала подарок Марти.

— Что за цацка такая, можешь мне объяснить?

Маг, мне показалось, смутился.

— Кажется, он сказал "на удачу"?

— Ой, Эннис, ну не надо! Ты же понял что-то, я видела! И Марти этот не так прост, как прикидывается, и подарок его, по-моему, тоже. Чего боишься, убьет он тебя, если расскажешь?

— Все-то ты замечаешь, — грустно усмехнулся Эннис. — Парень тебе свою защиту отдал. Видно, глянулась ты ему.

— То есть как — "защиту"? — От «глянулась» я предпочла отмахнуться.

— Да вот так, — пожал плечами Эннис. — Очень просто. Эта, как ты выразилась, «цацка» эффективно нейтрализует направленную против хозяина агрессивную магию. Высокого качества вещь, я таких раньше и не встречал.

Я застонала.

— Ты по-простому можешь выражаться?

— По-простому? — Эннис почесал в затылке. — Ну вот если против тебя чары какие-нибудь кинуть, боевые в особенности, она тебя от них защитит. Может, полностью, может, частично — тут все от разности потенциалов зависит… ой, прости! От сравнительной силы чар и амулета, так понятно?

— Понятно, — вздохнула я. — Как наши мужики любят выражаться, дело ясное, что дело темное.

— Да ладно тебе, темное! Оно ж видно, Сьюз! Ты разве сама не заметила… там? Ты вспомни…

Я честно попыталась вспомнить. Опаляющий душу барьер, свалившие нас с Рольфом чары, замороченный лес…

— Знаешь, Эннис, мне кажется, оно не работает. Или у меня не работает.

— Сьюз, — Эннис посмотрел на меня, как на дурочку. — Да если б не эта штука, тебя бы там размазало! Уж ты мне поверь, я какой-никакой, а маг. Очень даже оно работает, просто там такие силы бушевали, ты себе представить не можешь. — Добавил, помолчав: — И я не мог, пока не увидел.

Я задумчиво покатала по ладони каменную бусину.

— Эннис, а этот парень, Марти, — он здесь еще?