– Госпожа желает еще что-то? – спросил мужчина, и голос его был спокоен, будто не он только что задыхался, содрогаясь, выбрасывая из себя фонтан семени – Я могу поласкать вас языком. Или руками. Или, возможно, прикажете достать вибратор? Все, что захотите! Анальный секс тоже запрещен. Все, что захотите, кроме…

– Кроме полноценного секса! – внезапно зло бросила Таня – Уходи! И забирай ее! Уходите! Вон отсюда!

Мужчина не торопясь оделся, не обращая внимания на то, что весь пах у него выпачкан спермой и смазкой, приподнял почти бесчувственную девушку, лупающую глазами так, будто не понимала, где и как она оказалась, помог одеться, натянув на нее юбку, кофточку и туфли. Узкие кружевные трусики и чулки девушка понесла в руках, как и кружевной, очень красивый лифчик.

Таня на лифчик обзавидовалась – ну не было у нее никогда такого! Хотя зачем он ей, этот бюстгалтер? И девушке, и Тане – и у той, и у другой груди не висели, торчали вперед, как будто были сделаны из камня. Так, чисто для красоты, и чтобы мужчинам было приятнее его снимать?

Скоро дверь за слугами закрылась, и Таня осталась одна, злая, похмельная, полупьяная и…неудовлетворенная.

«Дура!» – мелькало в голове – «Почему отказалась от куни?! Ну вылизал бы он, и что?! Плохо, что ли?! А теперь живот аж болит, так хочется кончить!»

Сама не понимала – и почему отказалась? Почему-то показалось неправильным – вот только что он вылизывал свою подругу, высасывал из нее «коктейль», а потом будет лизать Таню! Да ну нафиг! А если она там больная?! Сифилис какой-нибудь?! Или триппер?! Девки такие ужасы рассказывали про болезни – просто жуть! Одна девка весь пионерлагерь перезаражала – все пацаны потом лечились. Нормальная домашняя девка! А эти – вообще непонятно кто!

Таня встала со стула, подошла к постели, легла, раздвинув ноги. Сунула пальчик в рот, потом потянулась к низу живота и начала осторожно, мягкими, неторопливыми движениями гладить себя между ног, все ускоряя и ускоряя движения. Ее дыхание стало прерывистым, лицо порозовело, ноги раздвинулись так, что щелка раскрылась, освобождая дорогу для того, кто в нее хотел бы войти. Но никого рядом не было, кроме розового тонкого девичьего пальчика, совершающего ритмичные движениями, скользя по выступившей белой, как сметана смазке.

Через несколько минут Таня простонала, задергалась, примерно так же, как стонала и дергалась девушка-служанка всего минут пятнадцать назад, и замерла, успокаивая дыхание, в приятной неге, сковавшей ее похотливое, мечтающее о ласке тело.

А еще через пять минут Таня уже спала, разбросав ноги и руки в стороны, широко, как морская звезда, лежащая у подножия кораллового рифа.

Ей было хорошо. Очень хорошо.

– Перспективная девочка

– С ней еще работать, и работать. И первым делом – выбить из нее всю дурь! Чтобы у нее и мысли не было сопротивляться господам!

– Она быстро учится. И в ней большой сексуальный потенциал. Ты всегда умела подобрать нужных кандидаток. Знаешь, почему?

– Знаю. Потому что я изначально была шлюхой. И потому, что у меня дар чувствовать таких же, как я.

– Она далеко пойдет. Второй день у нас, а уже поняла, когда нужно подчиняться, и когда можно применить власть. Это хороший материал. Надеюсь, что она выживет после инициации.

– А я не надеюсь. Сдохнет – найдем другую. Третью. Десятую! К какому времени ее подготовить, Мастер?

– К двадцати часам. Ты пойдешь со мной.

– Хорошо, Мастер. Все, что прикажете!

– Иди. Оставь меня.

Девушка поклонилась, не оглядываясь вышла из кабинета. Мужчина положил голову на руки, стоящие локтями на столе и соединенные в кистях, и долго еще смотрел на девушку, лежащую выпяченным лобком в сторону потайной видеокамеры, показывающей все в таких подробностях, что казалось – наблюдатель находится в нескольких сантиметрах от киски, истекающей каплями смазки.

Мастер усмехнулся, побарабанил пальцами по столу, потом решительно выключил монитор, отправив его наверх, в люк потолка. У него сегодня было еще много дел, так что сосредоточивать внимание на одной претендентке не стоило. Тем более, что как правильно сказала Лена, та может и не пережить инициации. Потом, все потом!

В этот раз много хорошего «материала», есть, над чем поработать. Господин будет доволен.

Разбудил ее чей-то голос, бесцеремонно прорвавшийся в сон.

А снился Тане белый песок, пляж, яхта – парусная, и этот парус шевелил ленивый ветерок, охлаждавший нагретую на солнце кожу. Таня знала – там, на яхте, ее ждет любимый человек. Лица она не видела, только спину, ноги…и попу – сухую, мускулистую, с ямочками с боков. Ее мужчина что-то делал на палубе, что-то перебирал, или тащил – она не могла понять, что именно. Мышцы на его загорелой, темной, как у мулата спине ходили ходуном. Тащил канат? Может, рыбачил, и как раз в этот момент вытаскивал голубого марлина? Но яхта стоит на якоре, какие сейчас марлины? Странно…

Таня вошла в воду, побрела к яхте – здесь почему-то было неглубоко, всего по колено, хотя казалось – шагни, и ухнешь туда, в прозрачную синеватую бездну. Но глубина с каждым Таниным шагом отступала, а яхта хоть и медленно, но приближалась. И вот – все видно, как на ладони. Картинка будто прыгнула, увеличилась многократно, и Таня с ужасом и отвращением увидела: ее любимый занимается сексом! Перед ним, похотливо выставив вверх свою толстую прыщавую задницу стоит рыжая девка, которой Таня не успела выцарапать глаза там, в зале!

Тут же, будто включился звук. Девка охала, закатывая маленькие свинячьи глазки, возила задницей, стараясь как можно глубже насаживаться на член. Растяжки, целлюлит теперь особенно бросались в глаза, когда она стояла в этой бесстыдной позе, ничуть не смущаясь ни людей, которые вдруг как по волшебству густо усеяли пляж, ни наблюдателей на других яхтах, с интересом разглядывающих происходящее, ни Таню, которой «принадлежал» этот мужчина.

Рыжая знала, что Таня на нее смотрит, она довольно улыбалась и время от время скашивала глаза, поглядывая на конкурентку, ее толстые губы складывались в такую самодовольную и мерзкую ухмылку, что стереть ее можно было только пинком – прямо в желтые зубы, прямо в этот нос, плоский, как у утки, в лоб, к которому прилипли жидкие, мокрые от пота волосенки!

Тварь! Ну, держись! На мое позарилась! И ты об этом пожалеешь!

Таня шагнула вперед, и…

– Подъем! Встать!

Картинка тут же развеялась, и Таня открыла глаза, понимая, что все увиденное было сном. И что лежит она в своей комнате – голая, мокрая, от пота. Видать во сне вспотела – так переживала, глядя на происходящее безобразие.

Перед кроватью стояли те же слуги, что приносили еду. И которых Таня заставила заниматься сексом. Теперь они были в зеленых медицинских костюмах. На полу перед – пластиковые боксы с какими-то аппаратами, коробочками, шлангами.

– Поднимайся и вперед, за нами! – приказал мужчина, и в этот раз в его голосе не было ни капли терпимости и уважения. Теперь он был главным, а она, Таня, подчиненной. Рабыней.

Таня молча встала – а что говорить? Ей четко сказано – исполнять все, что прикажут эти люди. Эпиляция, и…клизма, черт ее подери! От предвкушения противной процедуры аж руки похолодели! И анус сжался.

В ванной комнате уже кто-то прибрался. И когда успели? Наверное, когда Таня спала. Или волшебством – иначе никак.

Кстати, исчезли и остатки обеда. Так она и не попробовала местного борща и ухи из стерляди. И до пирожных не добралась.

– Есть до завтрашнего дня нельзя – будто услышал ее мысли мужчина – Мастер посетит тебя в двадцать ноль-ноль. Ты должна быть предельно корректна в выборе слов, и постарайся угадать все, что он хочет. От этого зависит многое.

Что именно – «многое» мужчина не пояснил. Кивнул головой на кресло, непонятным образом возникшее в ванной – странное кресло, похожее на гинекологическое, только там, куда должны лечь ноги – ремни-застежки, как и на спинке кресла, как и на подголовнике.