Девушки вскочили с мест, и стайкой выскочили из дверей, толкаясь, как расшалившиеся детсадовские малыши. Таня проводила их взглядом, тоже поднялась, пошла следом. Лена проводила ее внимательным взглядом, и чуть заметно улыбнувшись, кивнула, как если бы подтверждала собственные наблюдения. Затем повернулась и тоже ушла – в сторону, противоположную выходу из столовой.

Море! Прозрачное, теплое, ласковое! Разве оно сравнится с прудом, из которого пьют коровы, тут же справляя свою малую и большую нужду?! И не Черное это море, точно – там не бывает такой прозрачной воды!

Вначале Таня думала, что здесь неглубоко, потом решила нырнуть, и…метров десять, не меньше, даже уши заболели!

А еще понравилось сидеть под водой, держась за камень – минут десять, не меньше, и даже не хотелось вдохнуть! Вспомнила – а Лена ведь предупреждала об особых способностях, которые есть у суккуб. Но одно дело слышать, и другое – увидеть наяву. Ей-ей из них можно сделать каких-нибудь боевых пловцов! А что – стая суккуб подрывает вражеский корабль! Забавно! Только не стая, а отряд, ага!

Тане стало смешно, она поперхнулась, глотнула соленой морской воды, оказавшейся совсем даже не вкусной, и вообще – противной – и стала медленно подниматься, всплывать туда, где на поверхности мелькали девичьи ноги и попки. К солнцу, уже довольно высоко вставшему над горизонтом, к горячему белому песку – то ли натуральному, то ли специально привезенному сюда, чтобы насыпать его на пляже.

Не хотелось уходить. Но скоро этот квакающий сигнал, и снова – вылизанный до блеска коридор. Когда они его убирают, моют? Ночью? Почему не видно персонала? Куда они все прячутся, и зачем?

Вопросов – выше крыши. Вот только надо ли знать на них ответы? Какое ей дело до того, что и как тут делается? У нее своя работа. И свои проблемы. До чужих проблем ей, Тане, нет никакого дела. Абсолютно никакого!

Улеглась на песок, закрыла глаза. Солнце сияет, горячие лучи гладят тело…не жизнь, а малина! Не хочется ни о чем думать. А если не слушать визг девчонок, можно представить, что находишься на необитаемом острове – одна, совсем одна!

Нет – одной неохота. Должен быть все-таки какой-никакой мужчина, который о ней позаботится. Да и насчет секса…хочется, аж до дрожи!

Усмехнулась – никогда не была такой сексуально озабоченной. А теперь только и думает, что о сексе, про секс и про все, что с этим связано. Результат перестройки организма? Или просто потому, что начала половую жизнь, и ей очень понравилось? Впрочем – может то, и другое сразу? Да какая разница…все идет, как идет. Интересно, чему ее будут учить?

– Балдеешь? – на Таню упала чья-то тень, и она открыла глаза, приподнявшись на локтях. Над ней стояла Валентина, широко расставив ноги и уперев руки в бока.

– Ну…типа – того! – неопределенно промычала Таня, и сразу вспомнила все, что было ночью. Гладкость кожи своей странной, нежданной…подруги. Шепот. Сладкие спазмы в животе. Запах женского тела. Вкус. Вздохи и стоны.

Кто она теперь Тане? Как ее называть? Все-таки, наверное – подруга. Все это было приятно, но…не оставляло ощущение неправильности, суррогатности происходящего. Не должно быть так! Нет, не должно.

– Ты чего-то на меня ноль внимания, фунт презрения! – Валентина легла рядом, и провела ладонью по бедру Тани, стряхивая налипший песок – Не понравилось, ночью-то?

– Понравилось. Можно…иногда. Но все-таки мне больше нравятся мужчины.

– Ну… мне тоже нравятся – Валентина пожала плечами и откинулась на спину, закрыв глаза – Но если нет мужика? И чо делать? Пальчиком? Ну да, можно…но с подружкой-то веселее, внатури! Па-любому веселее!

– Тебе сказано было – не употреблять жаргонные слова! – голос заставил Таню открыть глаза, и она увидела японочку, стоявшую над ними с хлыстом в руках – Не для тебя было сказано, что ли?

– Это кто еще тут? Что за мелкая кошелка? – пренебрежительно хмыкнула Валентина, лениво поворачивая голову – Иди на…й отсюда! Чо застыла-то? Иди, и поищи – на чей хрен сесть! А нам с подружкой не мешай за жизнь базарить! Глянь, сучка, как оперилась! Думаешь, раз ошейник собачий надела, так сразу начальницей стала? Я тебе манду пополам порву, если ты вякнешь хоть слово! Пошла отсюда! Кыш отседова, гавно на палочке!

Юрико крутанула хлыст, и со всей силы ожгла Валентину по животу – вспухла красная полоса, Валентина выматерилась, и одним прыжком оказалась на ногах. Юрико замахнулась еще, но не успела – Рыжая прыгнула вперед, как кошка, схватила Старшую за шею и с размаху ударила ее лбом прямо в нос – раз, другой, третий! Это произошло так быстро, так неожиданно, что никто не успел сказать ни слова. В воздухе раздались смачные тупые удары, послышался хруст – Юрико упала на песок и замерла залитая кровью, бесчувственная, как бревно. Нос ее торчал набок, а в передних зубах виднелась прореха – Валентина умудрилась выбить сразу четыре зубы, один из которых, белый, как сахарный, прилип к губе девушки, прицепившись к ней на сгустке сразу почерневшей на солнце крови.

– Пистец! – выдохнула «Дюймовочка» – Внатури, пистец! Все, готовься – теперь что-то будет! Если только за слова они шкуру спускают, а что же будет за Старшую? Ай-мамочки! Валя, ну ты и дура, а?! Ты чо, внатури, не соображаешь? Тебя чо, накрывает, что ли?! Крыша едет?!

– За собой смотри! – упавшим голосом ответила Валентина, видимо понявшая, что теперь ей предстоит перенести – Тоже не больно-то за язычком следишь!

– Так я зубы начальству не выбиваю! И если треплюсь, то так без зла! И вспомни, что со мной-то было! И всего лишь за то, что не вовремя с языком вылезла! Пистец котенку – больше срать не будет! Интересно, какое наказание они тебе придумают… На кол посадят?

– Никакого! Отсосут! – Валентина презрительно сплюнула, попав прямо на сосок левой груди Юрико – Сваливаю я отсюда, девки! Один раз доплыла – и еще доплыву! А там как-нибудь! С такими способностями, с такой внешностью я точно не пропаду! А вы ползайте тут, лижите херы, которые вам подставят! А с меня хватит! Прощай, подружка, может еще свидимся!

Валентина подошла к Тане, поцеловала ее в губы. Таня стояла ни жива, ни мертва. Застыла, как соляной столб.

– А то давай со мной, а? Вдвоем мы таких дел наворочаем – небу станет горячо!

Таня не ответила, и Валентина, пожав плечами, пошла к воде:

– Всем пока, и всем привет! Если кто щас побежит, настучит начальству – я все равно выживу, но матку потом вырву этой стерве! Я ее жизнь превращу в ад!

Никто не двинулся с места, Валентина беспрепятственно вошла в море и шла, пока вода не достигла шеи. А потом поплыла – неловко, неумело, но сильными гребками, на удивление быстро отдаляясь от берега.

– И что с ней делается? – пожала плечами одна из девчонок, высокая, стройная, можно даже сказать худая блондинка – Пусть плывет. Все равно найдут и мало не покажется. Я лично не пойду закладывать – западло.

– И мне западло, хоть она и говнистая выше крыши – «Дюймовочка» фыркнула, отошла подальше и легла на песок. Оттуда она и закончила – А вы, в принципе, как хотите. Бегите, прогибайтесь. Может ошейник дадут. С плеткой походите.

– А с ней-то что делать? – черноволосая девушка с огромными, как у эльфов глазами показала пальцем на бесчувственную Юрико – А если помрет?

– Не помрет… – равнодушно заметила другая девчонка, махнув рукой – Должна была уже понять, что нас не так-то просто ухайдокать. Оклемается, и побежит жаловаться. Ее проблемы. У нас-то зубы целы!

Юрико очнулась минут через двадцать – и это ведь при потрясающей регенерации суккуб! Видно было – крепко ей досталось.

Тут же спросила, куда подевалась Валентина, и ей указали в сторону моря, туда, где в волнах и солнечных бликах потерялась рыжая голова. Поняв, что случилось, девушка медленно побрела к зданию, заметно пошатываясь по дороге.

– Ну, щас начнется! – прошипела сквозь зубы «Дюймовочка» – Щас всех вертухаев соберут! Кстати, чего это ты с Валькой так вдруг подружилась, Танюха? Поцелуйчики-полизунчики? Вот ты, похоже, в первую очередь и получишь говнеца на лопате! Чтобы знала, с кем лизаться! Скажи мне, кто твой друг…