Валентина…ну какого черта она так сделала?! Теперь Таню заставят ее бить! А она садистка, что ли? Только под кнут становиться тоже не хочется. Сама виновата Валька! Если уж подписала контракт, будь добра – выполняй! Или не надо было подписывать. Все хороши – получить. А когда нужно что-то отдавать – сразу начинают задом вертеть – я не понимал! Я не знал! Как так можно! А что не знать-то? Когда тебе говорят, что пять лет будешь исполнять все их приказания – какие могут быть разночтения контракта? Скажут подставь зад – подставляй! Скажут убей – значит, убивай! «Сдохни ты сегодня – а я – завтра!» Ничего не меняется. Все – как всегда.

Таня устроилась в кресле и задремала, съежившись, свернувшись калачиком, обхватив колени руками. В постель ложиться не хотелось. Противно. Только что там умер человек. Человек, которого она же и убила. По незнанию, неосознанно, но убила. Он ничего плохого ей не сделал, ей нравилось заниматься с ним сексом, и вот – он мертв. И как к этому относиться?

Только теперь Таня начала осознавать, во что, можно сказать, вляпалась. Это в кино всякие там киллеры чуть ли не идеализируются, их изображают кем-то вроде «робингудов», а разобраться – кто они такие? Упыри! Нелюди, живущие за счет отнятых жизней людей, которые им ничего не сделали. Возможно – хороших людей, близкие которых будут страдать, узнав о смерти сына, дочери, брата или сестры. Так что в это хорошего?

И вот она, Таня, и все суккубы и инкубы, как их называют в Корпорации – они – кто?! Упыри еще почище киллеров! Тянут жизнь из людей, чтобы присвоить ее себе или отдать другим, богатым, тем, кто в состоянии оплатить упыриные услуги!

Мда. Когда прокладывали маршрут – забыли про овраги. Провела черту – вот так я пойду, пять лет, ля-ля-ля – как-нибудь перетерпит, как-нибудь переживет! И побежала! И вот – овраг. Бах! Упала! И вся в дерьме. Ай, Танюха, Танюха…и выхода нет! Нет? Почему – нет? Если сбежать, забиться куда-нибудь подальше, в какую-нибудь захолустную дыру – да черта с два кто найдет!

Ну ладно – забилась, сидит, работает…продавщицей. К примеру. Зарабатывает гроши. Ходит в старье и думает о том, как выжить на эти грошовые подачки владельца магазина. Но и это все чепуха. Она не сможет ни с кем заниматься сексом! Ни с кем, кроме суккуб и инкубов! Вот что имели в виду, когда говорили, что от них не уходят. После того, что с ней сделали, жить Таня может только со «своими», и больше никак. Вот почему от них не уходят! Некуда уходить!

Но какое наслаждение было вытягивать жизнь из партнера! Ничто с этим не сравнится, даже оргазм! Впрочем, это и был оргазм – усиленный в десять раз. Или в двадцать. Теперь воспоминание об этом оргазме будет преследовать ее всю жизнь и мозг требует, постоянно требует повторения! Как мозг наркомана мечтает об очередной дозе мерзкой отравы…

Итак, что впереди? Убийства, доставляющие невероятное наслаждение и долгая, очень долгая жизнь…убийцы. Аж мороз по коже! Вот это перспектива! Увязла. Навсегда – увязла! Тане захотелось плакать, и она всхлипнула, безуспешно пытаясь удержать льющиеся из глаз слезы.

А потом она вдруг успокоилась, вспомнив о второй стороне ее жизни, обо всех удовольствиях, которые сулит эта жизнь. Красота, здоровье, деньги, в конце-то концов – что, разве плохо? Да тысячи, сотни тысяч девчонок были бы счастливы оказаться на ее месте! Так какого черта она переживает? Рефлексирует, истерики закатывает? Дура! Радоваться надо, а не ныть!

Успокоенная, Таня уснула. И ей ничего не снилось. Сон был глубоким, мягким, и как всегда – он был панацеей от всех болезней. По крайней мере до тех пор, пока не проснешься.

– Проснись! Ну?! Встала! Быстро!

Таня испуганно вскинулась с кресла, не понимая спросонок – где она, и что она. Уже стоя на ногах, разглядела – Лена! Это Лена здесь!

– Иди в душ – приказала Елена, осмотрев Таню с ног до головы, и задержавшись взглядом на белых потеках, точнее на корочке, засохшей на внутренней стороне бедра подопечной – Сейчас займемся с тобой сексом. Вернее – передачей энергии. Ты отдашь мне все, что выкачала из Виктора. Всю ауру – сколько я смогу принять. И сколько ее осталось после того, как попитался твой организм. Часть энергии всегда тратится на того, кто выкачивает, примерно около десяти процентов. Давай, иди – и быстрее возвращайся.

Таня молча кивнула, и зашагала, почти побежала к двери. Через пару минут она уже стояла под горячими струями воды, смывая с себя все, что мешало жить – начиная с высохшего пота, и заканчивая депрессивными мыслями, прожигающими мозг, как раскаленное железо. Что задумываться? Разве это что-то изменит? Живи, и радуйся жизни! Как цветы. Как деревья. Как животные.

Лена уже лежала в постели – обнаженная и красивая. Простыни, покрывало – все сменили, пока Таня была в душе. Красивое белье, шелковое, бежевое.

Лена поманила Таню рукой, похлопала по кровати рядом с собой:

– Ложись. Вот так. Теперь слушай. Виктор тебе объяснил, как забирать энергию, но не объяснил, как отдавать. Обычно с женщиной работает инкуб, который и отдает ей все, что накопил, но сегодня случай особый, сама понимаешь. Мы по определенному графику получаем жизненную силу, и высшее руководство не занимается и отбором ее у охлоса.

– А что такое охлос? – не выдержала, перебила Таня – Я все время слышу это слово, пытаюсь вспомнить, и не могу!

– Никогда не перебивай, когда я говорю! – недовольным тоном ответила Лена, но тут же смягчилась – Ладно. Объясню. «Охлос» – это толпа, чернь, низшие слои населения. Человеческое стадо, ни на что не пригодное, эдакие разумные животные – если можно вообще назвать их разумными. Ты увидишь их, и скоро. Это у них мы забираем их бесполезную, зазря прожигаемую ими жизнь. А также один человек – «охлос» – это уже наш профессиональный жаргон.

Лена замолчала, и минуты две ничего не говорила, смотря в потолок. Таня не решалась нарушить молчания, помня о реакции на такое «святотатство». Потом Лена заговорила:

– Решено тебя взять в работу сразу – твой дар развился рано, и просто-таки феноменально. Кстати, с нынешнего дня твоя заработная плата будет увеличена до шестидесяти тысяч долларов в месяц. Карта лежит на полке (Лена указала на стену), компьютер – вот он (тоже показала – на стол, где лежал ноутбук). Можешь проверить состояние счета в любой момент. Скоро ты займешься охлосом. Вероятно – завтра. Или послехавтра. Итак, к делу: я буду тебя возбуждать, и в момент наивысшего наслаждения ты должна отдать мне накопленную жизненную энергию. Как это сделать? Почувствуй в себе эту энергию, ощути «емкости» для ее хранения. Понимаю, что это непросто, но и не так уж сложно. Раз ты смогла всосать ее в себя, значит, с тем же успехом можешь и отдать. Почувствуй ауру, ощути. И не спеши. А я пока займусь делом.

Лена поднялась, и встала на колени над Таней, взявшись за ноги девушки, поглаживая ее бедра легкими касаниями. Таня едва не вздрогнула, замерла, прикрыв глаза и стараясь забыть – кто ее ласкает. Забыть, что с ней в постели сейчас жестокое, холодное и можно сказать – бесчеловечное существо. Суккуба высшего уровня, если в двух словах. Нелюдь.

А потом Таня расслабилась, ее будто обдало теплом, и неожиданно Лена стала милой, красивой, желанной, и ужасно захотелось, чтобы она сейчас трогала, целовала, ласкала все, и даже самые потаенные уголки Таниного тела!

– Это Зов – услышала Таня голос Лены – Пока не почувствуешь на себе – не поймешь, что это такое. Твой Зов сильнее моего многократно. Действие моего прекратится через час, или два. А может и раньше – ты девочка странная, с тобой все возможно. Действие твоего…пока не ясно, но скорее всего – очень, очень длительное. Твоя…подружка сутки готова была целовать землю, на которую ты ступала.

Сильные, но нежные руки раздвинули Танины колени, и…больше она ничего не слышала и не ощущала – кроме ласковых пальцев, горячего языка и гладкой, совершенной кожи, на которой не было ни единого пятнышка, прыщика или ранки. Совершенное, как искусственное – существо.