Развитие Турции при правительстве Эрдогана было связано с реальным, а не финансовым сектором. Таким образом, нынешний кризис повлиял на Турцию гораздо меньше, выразившись в спаде экспортно-ориентированного сектора турецкой экономики на 35% по сравнению с показателями прошлого года (прежде всего, из-за снижения экспорта в Европу). Одновременно снижение цен на сырьевые ресурсы позволяет значительно снизить стоимость экспорта и дефицита торгового баланса: в докризисный период он доходил до 40 млрд. долл. в год, а по прогнозам на 2009 г. снизится в четыре раза. Дело в том, что каждые десять долларов цены нефти соответствуют четырем миллиардам в импортной корзине Турции. При этом, даже несмотря на мировой кризис, рост турецкой экономики по прогнозам составит в 2009 г. порядка 4%.

Кризис дает правительству Реджепа Эрдогана дополнительное время для преодоления инфраструктурных проблем турецкой экономики. При сохранении докризисных темпов роста потребления электроэнергии (8% ежегодно), экономическое развитие должно было замедлиться уже в ближайшие годы из-за нехватки генерирующих мощностей. Аналогичная проблема существовала и в транспортной системе. Дело в том, что с 70-х годов государство практически перестало вкладывать в развитие железных и автодорог. Транспортные проекты, без которых невозможно наращивание экспорта, стали одним из приоритетов правительства ПСР. Длина шестиполосных автодорог увеличилась почти в два раза, а в железные дороги было инвестировано больше, чем за предыдущие сорок лет. При этом основные транспортные проекты, включая железнодорожный туннель через Босфор, будут реализованы в 2010-2015 г.

Рынки сбыта турецкой продукции диверсифицированы, что является существенным преимуществом по сравнению с конкурентами. Если экспорт в Европу обвалился, то торговый оборот с ближневосточными партнерами Турции, наоборот, увеличился. В условиях торговых санкций против Тегерана Турция постоянно наращивает свое присутствие на иранском рынке. А турецкий экспорт в Ирак, даже несмотря на кризис, увеличился по сравнению с аналогичным показателем предыдущего года на 75%.

Одним из символов доверия к модели развития, предложенной премьером Эрдоганом, является незначительное падение рынка недвижимости в Турции. Богатые мусульмане, включая жителей Персидского залива, продолжают покупать дома и квартиры, прежде всего, в Стамбуле, чтобы в случае необходимости "спокойно переждать кризис". У Турции в этом плане есть преимущество и перед Европой, и перед арабскими странами. Дело в том, что речь идет, с одной стороны, о свободной и демократической стране, а с другой - мусульманской, что позволяет избежать бытовых трудностей.

ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА

По своему коалиционному потенциалу Анкара является лидером мирового уровня. Премьер Турции - фактически единственный из общепризнанных мировых лидеров, кто четко высказался по поводу войны в Газе. "Давосская речь" Реджепа Эрдогана стала одним из главных факторов, определяющих будущее развитие Ближнего Востока. На фоне победы правых в Израиле жесткая позиция Турции оказалась гораздо более дальновидной, чем египетско-саудовская линия на негласную поддержку Израиля. Одновременно Анкара переиграла и Тегеран. На фоне неспособности иранцев оказать эффективную помощь ХАМАС турецкое руководство совершило прорыв на "информационно-политическом фронте".

Таким образом, Анкара заявляет о своем лидерстве в мусульманском мире. Еще до "Давосской речи" партия Реджепа Эрдогана была образцом для политических движений, прежде всего оппозиционных, в арабском мире. "Братья мусульмане" в Египте ориентируются на "турецкий опыт". В ряде арабских стран, в частности Марокко, были созданы тезки ПСР. Один из лозунгов палестинского правительства: "Хамас - это Эрдоган, а не Талибан". Общественное мнение в мусульманском мире крайне позитивно относится к Анкаре: например, впервые с 1918 г. на прошедших в арабских странах демонстрациях развевались турецкие флаги.

Коалиционный потенциал - это главное преимущество Анкары по сравнению с другими, и не только региональными, игроками. Турция всё больше вытесняет Египет в роли посредника в ближневосточном урегулировании. По сравнению с Анкарой, Каир больше не является надёжным партнером по переговорам: его гарантиям не доверяют. В этом плане показательно, что египетскому руководству так и не удалось добиться создания коалиционного правительства в Палестине на своих условиях. В свою очередь, именно Анкара выступала посредником по обмену пленными между Израилем и "Хизбаллой". Кроме того, именно турецкое правительство было переговорным каналом по обмену пленными между Хамас и Израилем, а также по возвращению Голанских высот Сирии. Таким образом, именно Турция может сыграть ведущую роль в ближневосточном урегулировании.

У турецкого руководства отличные отношения с Тегераном. Неслучайно именно президент Турции Абдулла Гюль выполнял роль посредника между новой американской администрацией и иранским руководством. Одновременно благодаря посредничеству и гарантиям турецких властей состоялась встреча между пакистанским и афганским руководством. Турция является и единственной страной, наработавшей отношения с различными сторонами внутриафганского конфликта. Помимо объединяющего религиозного фактора свою роль здесь сыграл приоритет, уделяемый турецким контингентом реализации инфраструктурных проектов (школ и дорог). Показательно, что турецкие политики - фактически единственные из представителей стран-участников операции в Афганистане, кто посещает не только военные базы в стране.

Показателем новой внешней политики Турции является её роль в урегулировании ситуации на Кавказе, где Анкара предложила платформу, включающую Россию, Азербайджан, Армению. Речь уже идёт о возобновлении дипломатических отношений с Ереваном, крайне заинтересованным в этом: ведь турецко-армянский торговый оборот уже в три раза превышает торговлю Армении с её главным союзником - Россией. Это поможет Анкаре закрыть тему "геноцида армян" и вплотную заняться разрешением карабахской проблемы. Турция значительно усилила свое влияние и в Грузии, в основе которого лежит большое количество создающих общие интересы экономических проектов. Кроме того, инфраструктурно Грузия становится всё более привязана к Турции. Это и железнодорожная ветка от Карса до Тбилиси, и открытие автомагистрали по побережью Черного моря от Самсуна до грузинской границы.

Энергетическая безопасность, несмотря на кризис, останется приоритетной темой. При этом Турция является стратегическим партнером для поставщиков нефти и газа. В 2003 г. было подписано соглашение о строительстве панарабского газопровода из Египта в Турцию. Аналогичное соглашение заключено в 2007 г. между Ираном и Турцией. Лоббируемый европейцами газопровод Nabucco также должен пройти через Турцию. Кроме того, по ее территории проходит "Северный стратегический трубопровод" из Киркука в Джейхан и нефтепровод Баку-Джейхан. В этом плане показательно, что Турция стремится играть не просто роль транзитной страны, но и экспортера нефти и газа, покупая сырьё на своей границе и перепродавая его дальше в Европу. То есть фактически речь идет о стремлении правительства ПСР восстановить историческую роль Стамбула в рамках нефте-газового "Шелкового пути".

ВТОРАЯ РЕСПУБЛИКА

Таким образом, относительный успех ПСР на административных выборах дает правительству Реджепа Эрдогана стимул на продолжение начатых реформ, включающих и разработку новой Конституции. Фактически речь идет о создании Эрдоганом Второй Республики, заявляющей о своем новом месте в мире. И здесь необходимо отметить как внешний, так и внутренний консенсус по этому вопросу. Если на выборах 2007 г. старые партии смогли противопоставить растущей популярности ПСР лозунг противодействия "исламской угрозе", то теперь они конкурируют с ПСР в рамках новых правил. Так, лидер основной оппозиционной левоцентристской партии Дениз Байкал (Народно-Республиканская Партия) поддержал Эрдогана во время войны в Газе и активно использовал религиозный фактор (кандидаты - женщины, носящие хиджаб) в своей кампании в курдских районах Турции. Таким образом, произошло переформатирование оппозиции, которая фактически становится элементом новой системы. Более того, электоральный успех конкурентов ПСР позволит партии сохранить эффективность и избежать застоя и коррупции, потенциально возможных в условиях монополии власти, особенно учитывая прошлый опыт Турции.