Обезьяна повторяла эти мудрые слова и вспоминала другую поговорку: «Самое лучшее из того, что ест человек, — это заработанное своим трудом». Как раз в это время на полуостров забежала свинья, раненная охотником и чудом спасшаяся бегством. Ей понравилась природа полуострова, и она решила поселиться там навсегда. Вошла в чащи смоковниц, стала разглядывать деревья. Видя, что плоды ободраны, она дивилась, кто это съел столько инжиру, нарвал столько плодов. Размышляя так, она взглянула на одно дерево со спелыми плодами. Там сидела обезьяна, ела одни плоды, а другие откладывала.

Увидев благополучие и легкую жизнь, достаток и приятное времяпрепровождение обезьяны, свинья загорелась завистью и злостью, в ее сердце пробудились искрящимся пламенем ненависть и неприязнь.

Свинья закричала обезьяне:

— О сестрица! Ты нашла для себя цветущее и блаженное место, где нет ни горя, ни забот, воздух здесь пленителен, пища целебна для тела. Это пречистое и святое царство, свободное от скорби и от всяких пришельцев. Ценишь ли ты по достоинству эти бесценные блага? Знаешь ли ты достоинства этих даров? Ты раздаешь бедным и нуждающимся милостыню и *зекат? Ведь я знаю, что ты не платишь с этих угодий и богатств ни десятины, ни пятины и никаких взносов в султанскую казну. Так дай же бедным установленный зекат с этих плодов, ибо «злейший из людей тот, кто ест один». Ведь сказали же великие мужи:

— И теперь, — продолжала свинья, — когда события и превратности судьбы привели меня сюда, дай и мне долю из этих даров, ибо:

*Каждый получит долю из чаши мужей великих!

— Ты обязана это сделать, — говорила свинья, — ибо обычай великих мужей — это почитать гостей. А пророк сказал об этом так: «Гость входит в дом со своей долей и, уходя, уносит грех своего прихода». Гостеприимство в отношении чужестранцев свойственно верующим людям и благородным мужам:

Услышав эти слова, сказанные стихами и прозой, обезьяна подумала: «Хотя свинья и я — существа, совершенно разные по внешности и природе, хотя у нас разные формы тела и наружность, тем не менее, если я в ответ на ее почтительные и искренние слова не окажу помощи и не обойдусь с ней ласково, то навлеку на себя обвинение в скупости и покрою себя позором жадности. А ведь ниспосланное писание по этому поводу гласит: «Не гони просителя, передавай благодеяния своего бога»».

Обезьяна проявила вежливость и учтивость и ответила свинье любезно:

— Добро пожаловать, здравствуй! Сядь, отдохни, сними башмаки.

Потом обезьяна сбросила свинье инжиру с дерева, потрясла ветки, чтобы упало побольше. Свинья прошла долгий путь, у нее разгорелось желание, и она с жадностью набросилась на инжир. Когда она почувствовала вкус плодов, которые были сладки, как сахар, и приятны, как мед, ее алчность возросла, ее аппетит увеличился, и она стала умолять и упрашивать обезьяну:

— О сестрица! Я еще не наелась, а инжир твой только возбудил мой аппетит. Будь добра и милостива, ведь из-за стола великодушного хозяина не встают, не утолив голода, ибо недостаточно угостить гостя есть не что иное, как грех.

Обезьяна и на этот раз проявила любезность и потрясла ветки дерева. Свинья сожрала все плоды до единого, но чрево ее все еще было пусто, и она закричала:

— Стол царей — это пиршество изысканных яств, а не утоление голода. Но стол, накрытый для друзей, предназначен для еды и уничтожения. Согласно изречению «в третий раз — к добру», сбрось мне еще этих благ, угости еще раз меня своими дарами.

Обезьяна поняла, что у свиньи низменная природа, что под личиной красноречия у нее скрываются низменные желания и что ее красивые слова направлены на приобретение жирного куска. И она ответила:

— Эй, свинья! Я сбросила тебе столько, сколько хватило бы мне на три дня. Я встретила тебя приветливо и радостно, памятуя слова: *«Они предпочли его себе, хотя и были бедны». Но ты оказалась наглой гостьей. Если я сброшу к твоим ногам все плоды и листья, то ты и тогда не наешься да еще начнешь упрекать и поносить меня. А мне от этого будет урон в моих запасах. Смоковница приносит плоды только раз в году, по изречению: *«Она приносит каждый раз плоды по велению господа». А я в течение многих лет питаюсь ими.

Услышав речь обезьяны, свинья ответила:

— Ты не покупала инжира, и доныне никто не присваивал себе права над небом. Ты уже давно живешь здесь, наслаждаясь в свое удовольствие, уже долго скачешь по этим склонам и долам. И теперь тебе никак не устоять против моей силы и мощи.

— Если ты обидишь меня своей телесной силой или мощью и нападешь на меня, — прервала ее обезьяна, — то я взмолюсь в чертоге владыки владык, чтобы он призвал тебя к ответу и наказал за меня. «Воистину Аллах властен над своей волей». Он поистине всесилен и, без сомнения, всемогущ. Насильников он повергает своей карающей десницей в *зиндан, а тиранов бросает в яму.

Свинья от этих слов пришла в ярость, в ней вспыхнул гнев, и, она как пламя, метнулась на дерево. Когда она поднялась повыше, под ней подломилась ветка, она слетела вниз, разбила позвонок и отправилась прямой дорогой в ад.

— Я для того привела эту притчу, — сказала невольница, — чтобы твердому и решительному уму шаха было ясно, что всесильный господь не приемлет насилия и не оставит без помощи ни одного обиженного.

Выслушав ее мольбу и видя ее слезы, шах приказал казнить сына. Четвертый везир, услышав о приказании казнить шахзаде, сказал палачу:

— Отложи казнь, я пойду к шаху и докажу ему вред поспешности и пользу отсрочки казни. И тогда посмотрим, что он прикажет.

Четвертый везир, прославившийся своим благородством и добрым именем, пришел к шаху. После оказания почестей и принесения хвалы он сказал:

— Всевышний и всеславный Аллах дал падишаху царственные одеяния, сделал его примером для других владык, украсив и убрав все его поступки. Его похвальные качества и славословия ему по воле божьей не сходят с уст и языка людей, о них говорят повсюду, их слушают везде, они записаны в книгах. Слава о его покровительстве мужам науки и мудрецам распространилась в Аравии и *Аджаме, по всему свету. Молва о его справедливости и благородстве достигла самых отдаленных уголков мира. Цветник его щедрости расцвел так, что его свежие листья не завянут и не опадут от каких бы то ни было осенних ветров и зимней стужи. Расцвет его нравственных качеств достиг зенита, и ему не повредят ни превратности судьбы, ни коловращение времени. Падишах, для которого весь мир является родным домом, велениям которого покорны все люди, всегда шел путем справедливости. И если он по навету глупого существа погубит результат счастья и лучшую часть славы царства, — это будет противоречить религии и рассудку, и *муфтий разума не подпишет этого приговора. А когда молва об этой казни распространится через ворота столицы из уст в уста и дойдет до царей других стран, то они откажутся повиноваться этой державе, в стране возобладают дурные наклонности, а враги государства осмелеют. Во всем мире мудрецы и ученые, которые изучают дела людские, сочтут эту казнь чистым заблуждением и ошибкой, а везиров и *надимов назовут малоумными и недалекими. Справедливому и украшающему мир уму падишаха, перед которым солнце подобно тени, отбрасываемой стеной на лицо судьбы, — такому уму шаха известно, что для царей и эмиров нет большего недостатка, чем верить словам женщин. Недостойно разума также придавать значение и доверять их словам, которые порождены глупостью и сами порождают заблуждение. И тот, кто поверит в любовь и верность женщин, будет раскаиваться в этом и сожалеть, его сердце наполнится скорбью, как это случилось у банщика с неким царевичем.