Редьярд Киплинг

Ложный рассвет

Рассказ

Перевод Г.Островской

Книгу избранных произведений известного английского писателя Редьярда Киплинга (1865-1936) составили его ранний и наиболее талантливый роман "Свет погас", рассказывающий о трагической судьбе одаренного художника, потерпевшего крушение в личной жизни, приключенческая морская повесть "Отважные мореплаватели" и рассказы, повествующие о тяготах и буднях людей, создающих империю вдали от Старой Англии, овеянные в то же время загадочностью и экзотикой жизни колониального мира.

Бог весть, что ночь нам принесет:

Земля измождена,

Она без сна, все ждет и ждет,

И человека дрожь берет

Ведь мать-земля больна.

"В заточении"

Мужчина вряд ли сумеет добраться до правды в этой истории, хотя женщины иногда потихоньку судачат о ней после танцев, убирая на ночь волосы и сравнивая количество своих жертв. Естественно, от мужчин тут мало толку. А потому историю эту придется рассказывать так, как она выглядела со стороны... почти наугад... И, может быть, даже неверно.

Никогда не хвалите одну сестру другой в надежде, что ваши комплименты дойдут по назначению и рано или поздно сослужат вам службу. Сестры прежде всего женщины, а уж потом сестры, и вы скоро убедитесь, что только повредили себе.

Самарез помнил об этом, когда остановил свой выбор на старшей мисс Копли. Самарез был человек скрытный и, с точки зрения мужчин, особыми достоинствами не отличался, зато пользовался успехом у женщин и был настолько полон самомнения, что мог бы снабдить им весь совет вице-корабля, да и штаб главнокомандующего в придачу. Сам он был гражданский чиновник. Очень многие женщины проявляли интерес к Самарезу потому, вероятно, что он не выказывал им особого почтения. Если знакомство с пони вы начнете с того, что больно щелкнете его по носу, он, пожалуй, и не воспылает к вам любовью, но с тех пор будет проявлять глубокий интерес ко всему, что вы делаете.

Старшая мисс Копли была миленькая, пухленькая, хорошенькая; она покоряла все сердца. Младшая - не такая хорошенькая и, на взгляд мужчин, пренебрегающих советом, изложенным выше, не слишком любезная и даже неприятная в обхождении. Обе девицы были одинаково сложены и очень похожи друг на друга лицом и голосом, хотя никто ни на миг не усомнился бы в том, которая из двух милей.

Как только они приехали в наш пост из Бихара, Самарез решил жениться на старшей сестре. Во всяком случае, все мы были в этом уверены, что в конце концов одно и то же. Ей было двадцать два, ему - тридцать три, и его ежемесячное содержание составляло около тысячи четырехсот рупий. Так что, рассудили мы, это во всех отношениях прекрасная партия. Самарез оправдывая свое имя - был из породы "Сам разумею", как однажды кто-то его назвал. Разработав проект женитьбы, Самарез образовал Тайный комитет в составе одного человека и, тщательно все рассмотрев, принял решение выждать подходящий момент.

Выражаясь на нашем не очень-то деликатном жаргоне, сестры Копли "охотились парой". Другими словами, где была одна, там была и другая. Любящие сестры, ничего не скажешь, но их взаимная привязанность порой становилась большой помехой. Самарез делил свое внимание между сестрами, соблюдая строгое равновесие, и никто, кроме него самого, не знал, куда склоняется его сердце, однако у нас это не вызывало сомнений. Он катался с ними верхом, он танцевал с ними, но ни разу ему не удалось разлучить их хоть ненадолго.

Женщины говорили, будто сестрицы неразлучны лишь потому, что не доверяют друг другу и опасаются, как бы одна не опередила другую. Мужчинам такая вещь и в голову не придет. Самарез упорно молчал и усердно ухаживал за обеими сестрами, не забывая при этом о своей работе и о поло. В том, что он нравится и той и другой, не было никакого сомнения.

Надвигалось лето, а Самарез все не делал решительного шага, и девушки начали терять выдержку, стали нервны и раздражительны; женщины говорили, что их тревогу можно было прочесть у них в глазах. Мужчины к таким вещам слепы, если только в их натуре не преобладает женское начало, но кого тогда они интересуют? Я полагаю, что щеки сестер Копли побледнели просто от апрельского зноя. Им следовало пораньше уехать в горы. Никто из нас не становится ангелом с наступлением летней жары. Младшая сестра казалась еще более резкой, чтобы не сказать язвительной; очарование старшей сильно потускнело, чувствовалось, что оно стоит ей труда.

Надо сказать, что пост, где все это происходило, хотя и не маленький, стоял в стороне от железной дороги и довольно много терял из-за этого. В нем не было ни общественных садов, ни оркестров, ни других увеселений, о которых стоило бы говорить, а до Лахора, где устраивались танцы, был чуть ли не день езды. Не избалованные развлечениями, мы благодарили судьбу и за малое.

В начале мая, незадолго до отъезда дам в горы, когда стояла гнетущая жара и в посту оставалось не больше двадцати человек, Самарез пригласил нас на пикник при луне у старой гробницы возле высохшего русла реки, в шести милях от поста. Пикник был устроен по образцу Ноева ковчега. Всего собралось шесть пар, включая маменек, сопровождавших девиц, и пары из-за пыли должны были ехать на расстоянии четверти мили одна от другой. Ночные пикники лучше всего устраивать в конце сезона, перед тем как девицы уезжают в горы. Они способствуют взаимопониманию и должны были бы поощряться маменьками, особенно теми, чьим дочкам амазонки к лицу. Я знаю один случай... Но это уже совсем другая история... Пикник наш мы называли между собой "пробки в потолок", так как все ждали, что Самарез сделает наконец предложение старшей мисс Копли, а кроме его романа, был и еще один, и мы надеялись, что он тоже придет к счастливой развязке. Атмосфера нашего "света" была сильно наэлектризована, ее необходимо было разрядить.

Мы встретились на плацу в десять. Было невыносимо жарко, и хотя лошади шли шагом, шерсть их потемнела от пота. Но все-таки это лучше, чем томиться в наших темных домах. Когда мы наконец тронулись при полной луне, кавалькада состояла из четырех пар, трио и меня. Самарез ехал между двумя мисс Копли, я тащился в хвосте процессии, раздумывая о том, с которой из двух он поедет обратно. Все казались довольными и счастливыми, но каждый чувствовал - что-то должно произойти. Двигались мы не спеша и когда добрались наконец до старой гробницы у разрушенного водоема в запустелом саду, где мы собирались устроить привал, время подошло к полуночи.