Глава вторая

Антония Старшая находилась в смешанных чуствах. С одной стороны, вроде всё хорошо, её Луций не только не пострадал во врумя последних событий, но и возвысился, его кандидатуру в Великие Понтифики продавливает сам Агриппа, при полной поддержке Тиберия и Друза. Но с другой стороны, это был уже не её Луций, он замкнулся, стал от неё что-то скрывать. Первая мысль была тривиальна, завёл похотливый мерзавец любовницу, но нет, в этом он оказался чист. Тайна была другого уровня, это и пугало, и интриговало одновременно. Младшая сестрёнка, понимала не больше.

— Друз ничего не рассказывает.

Жаловалась Антония Младшая.

— Говорит это тайна, которую пока нельзя раскрывать. Даже мне, представляешь? Сказал, что Гай Випсаниан будет воспитываться у нас, а Луций у Тиберия, но почему, не объяснил. Всё это похоже на обмен заложниками. Но зачем?

— Это какой-то заговор, дорогая. Агриппа, Тиберий, твой, мой, Вар — эти точно. И Юлия…, ты заметила, какая она в последнее время счастливая? Аж светится.

— Заговор? Но против кого? Против Республики? Но почему тогда Агриппа отказался быть Августом? Ему ведь предлагали и даже упрашивали, а он отказался и настоял, чтобы этот титул совсем упразднили.

— Не знаю, милая. Заговор очевидно есть, но цели его пока не понятны. Против кого могут тайно сговариваться пять самых влиятельных людей Рима, причём в такой секретности, что даже мы с тобой ничегошеньки не знаем? Ходят все хмурые, будто их любимые легионы вот-вот взбунтуются, одна Юлия светится.

Юлию сёстры не любили, вряд-ли её радует что-то хорошее.

— Ты меня пугаешь. Я видела, что Друз чем-то встревожен, но он говорил про германцев, что их недооценили и на самом деле опасность куда серьёзнее. Думала, что всё из-за этого.

— Твой Друз бы этому только порадовался, чем больше врагов, тем больше у него будет побед и славы. А мой? Стал бы от меня скрывать какие-то военные секреты? Уверяю тебя, даже если бы они планировали резню в сенате, я бы знала. Дальше больше, его ведь перспектива стать Великим Понтификом очень не радует, я то это вижу. Вместо проклятой Африки, получит одну из лучших должностей в Риме, казалось бы прекрасно, об этом даже и не мечтали, а он не рад, видно, что заставили. Ты представляешь, моего солдатика, который Венеру от Юноны с трудом отличает, заставили стать Великим Понтификом. К чему-же они готовятся?

Младшая округлила глаза и перешла на шопот.

— Ты хочешь сказать, что они готовят заговор против кого-то из богов?

— Предположи что-нибудь другое?

— Но зачем?

— Не знаю, не знаю, не знаю. Но заговор есть, и мы в нём участвуем, в качестве массовки. И наши дети, сестрёнка.

Дети это для матери аргумент. Но ведь и для отцов тоже. Те хоть и мрачные ходят, но явно не испуганные, скорее злые на что-то. Видимо не всё так страшно. Своего мужа Антония Младшая любила и доверяла ему.

— Мы должны их поддерживать, хоть нам и не доверяют. Если заговор есть, он должен победить.

Старшая вздохнула.

— Ты права. Ещё бы знать, на что они замахнулись.

— Узнаем. Им скоро станет стыдно нам не доверять.

Лектика опустилась на землю возле Виллы Клавдиев, и разговор пришлось прервать, Антония Младшая с сыном приехали.

— Тиберий, поцелуй тётю Антонию.

Антония любовалась сыном. Хороший мальчик, послушный и ласковый, никогда не капризничает. Наговаривают на него. Да, на остальных не похож, но не хуже, а лучше. Жалко его Агриппе оставлять, совсем и повидались коротко, но придётся.

— Пойдём сынок, нас папа ждёт.

Публий Вар оказался очень талантливым учёным, сегодня он доказал Силу Воды.

— … бахнуло как гром с небес, котёл разорвало и одним из кусков рабу пол башки снесло и стену пробило. Хорошо, что Тиберий предупредил беречься, никто не пострадал.

Агриппа постучал пальцами по лежащему на столе пергаменту со схематичным изображением парового двигателя.

— Значит, всё это и правда возможно, и корабли без гребцов, и повозки без волов?

— Несомненно. Раз сила есть, значит можно её использовать. Но мы от этого ещё очень далеки, механизмы слишком сложные, мы их уже представляем, но сделать пока не можем.

Глаза у Вара горели, трудности его совсем не пугали.

— Маленький Тиберий говорит, что начинать надо с другого. С силы ветра и течения реки, они послабже и механизмы там попроще. Представляешь, Агриппа, что это нам даст, река крутит мельницу, вместо волов? Без остановки работает, есть не просит, нужен будет управляющий и пара рабов, мешки оттаскивать. А молоть можно не только зерно. Вот.

Он извлёк из складок тоги невзрачный сероватый лист с неровными краями.

— Это бумага. Её можно делать даже из старых тряпок, основные расходы на помол. Мы можем делать её много и дёшево. Очень дёшево.

Агриппа повертел образец, бумага его не впечатлила. Вар это заметил.

— Это очень плохое качество, Принцепс. Хорошая бумага будет лучше папируса и в разы дешевле. Тиберий говорит, что со временем бумага станет настолько дёшева, что продавцы на рынке будут в неё рыбу заворачивать. И даже, извини, задницу ей подтирать.

Из-за дороговизны папируса, в широком ходу до сих пор были глиняные таблички, тяжёлые и неудобные в хранении. Бумага это хорошо. Малыш много раз про неё упоминал, но Агриппа не придавал значения, а Вар вон сразу ухватился, чутьё у него, талант.

— Но при этом из бумаги же можно делать деньги.

— Кому нужны такие деньги, которые ничего не стоят?

— Я тоже удивился, Агриппа, но объясняет он толково, правда, слишком заумно для меня. Может Тиберия Старшего привлечь?

— Не надо пока. Этим вопросом я сам займусь.

Чудно, конечно, но сразу списывать идею в сумасшедшие, Агриппа уже не спешил. Насмотрелся чудес, и не такое бывает, как выяснилось.

— Продолжай, Публий.

— Ещё силой реки можно раздувать меха и поднимать кузнечный молот, тяжёлый молот, в разы тяжелее, чем человек поднимает. Бум-бум и гладий готов, бум-бум-бум и готов скутум. Такие механизмы мы создавать уже можем.

— Отлично. Что-то ещё?

Вар усмехнулся. Это только начало.

— Математика. Нам всем придётся переучиваться на десятичную разрядную систему. Тиберий считает, что именно это нас тормозит. Я стал у него учиться, уже неделю занимаемся. Рекомендую тебе тоже взять несколько уроков, Агриппа. Хоть и знаю, что ты очень занят.

— Что можно понять за несколько уроков?

— Поймёшь, что переучиваться надо обязательно.

— Заинтриговал. Хорошо, попробую. Это не всё?

— Много разного, но всё пока в начальной стадии осмысления и проверки. Докладывать подробности?

— Уволь. Лучше скажи мне, к чему всё это нас приведёт? Все эти новые знания, ты лучше других сейчас способен оценить перспективу.

Вар, разумеется, размышлял над этим не раз и не два.

— Это даёт нам большие возможности, но к сожалению не нам одним. Чем дольше удержим всё в тайне, тем лучше. В том числе и от своих. Иначе, лучше не начинать, тот-же чудо-молот запросто построят себе даже дикари. Хорошо бы всё это спрятать на каком-нибудь острове.

— Все острова в Нашем море под управлением Сената.

Сенат куда опаснее каких-то дикарей. Агриппа отлично помнил гражданскую.

— Ты спрашивал совета у Тиберия?

— Да. Он сказал, что плохо себе представляет наши возможности по обеспечению секретности.

— Потому, что их у нас нет, Публий. Все наши секреты на год, хорошо если на два. Благодарю тебя, я должен подумать.

Маленький Тиберий лежал на заваленном свитками полу большого таблиния Виллы Клавдиев и увлечённо читал один их них, переодически хмыкал и бормотал что-то себе под нос. Услышав шаги, он повернул голову, и на вопросительный взгляд Агриппы, пояснил.

— Мне так удобнее, мебель высоковата.

Агриппа понимающе кивнул и не чинясь присел рядом.

— Нашёл что-то интересное.

— Очень. Только не знаю, насколько этому можно верить. Надо будет людей с проверкой послать.

Агриппа кивнул, обычное дело. Посланец Марса перевернулся на спину и сладко потянулся.

— Больше всего мне у вас нравятся тёплые полы. А меньше всего поска. Ну и гадость.

— Что нашёл-то?

Тиберий встал и подошёл к висящей на стене карте Материка.

— Это Волга, греки её называют Ра. Судя по всему, она сейчас гораздо полноводнее, чем должна быть. Похоже, есть проход между Каспием и Балтикой, даже каналы рыть не нужно. Хорошо бы это дело проверить. Только мирно, лучше всего торговый караван с охраной.

Вот как, оказывается река должна быть другая, сам же рисовал, понимай как хочешь.

— Пошлём кого-нибудь. В Боспорском царстве у нас большое влияние, они помогут.

— Тогда я подготовлю свиток вопросов, на которые нужно обратить особое внимание.

— Тиберий, твоя мать на меня сердится. Почему ты не хочешь открыться хотя-бы самым близким?

— Открыться в чём? Я же говорил, что Марса не знаю и никогда не видел. Кто меня послал, к кому и зачем, могу только догадываться. Мне с ними догадками поделиться, или ты предпочитаешь, чтобы я им врал? И то, что бабушку с дедушкой ликвидировал, тоже рассказывать?

— Мне же ты открылся.

— С тобой мне повезло. Очень удачная сложилась для вербовки ситуация, грех было не воспользоваться. Ты имеешь полный доступ. Вар частичный, ему для дела надо. Остальным для чего, языки чесать? Пойми же, каждый должен знать ровно столько, сколько необходимо для Дела.

Агриппе на мгновение показалось, что он и правда молодой, только что завербованный тирон, стоит перед матёрым ветераном. Языки чесать — это он метко подметил, в самую точку. С бабами будет куча проблем.

— Вар предлагает спрятаться на каком-нибудь острове, но они все под управлением Сената. Очень сложно будет сохранить тайну.

— Прятаться на самом деле лучше всего в самом Риме. Просто нужна хорошая легенда прикрытия, чтобы всем быстро не интересно стало. Возится чудак Вар со всякой ерундой, никому не мешает и ладно. Время от времени удивлять бесполезными диковинами, вроде механических театров и музыкальных шкатулок. А когда будем готовы к большому рывку, уходить сюда.