– Куда вы делись, пока я отбивалась от судьи?

Если сидеть и думать, как горячо будет в огне, до пожара можно не дожить.

– Я отвез Анну на станцию.

– Что-то на работе?

Я сделал глубокий вдох и прыгнул со скалы, которой стал мой брак.

– Нет. Анна поживет там со мной несколько дней. Мне кажется, ей нужно некоторое время побыть одной.

Сара не сводила с меня глаз.

– Но Анна не будет там одна. Она будет с тобой.

Коридор вдруг показался слишком светлым и слишком широким.

– Это плохо?

– Да, – ответила она. – Ты думаешь, что, потакая ее истерике, делаешь лучше для нее?

– Я не потакаю ее истерике. Я даю ей возможность самой прийти к правильному выводу. Это не ты сидела с ней под кабинетом судьи. Я волнуюсь за нее.

– В этом разница между нами, – возразила Сара. – Я волнуюсь за обеих дочерей.

Я посмотрел на нее и на какую-то долю секунды увидел ту женщину, какой она была: не тратившей уйму времени на поиски своей улыбки, никогда не умевшей рассказывать анекдоты и все равно умевшей рассмешить меня, женщиной, которая заводила меня без малейших усилий. Я положил ладони ей на щеки. «Вот ты где», – подумал я, наклонился и поцеловал ее в лоб.

– Ты знаешь, где нас найти, – сказал я и ушел.

После полуночи у нас был вызов. Анна проснулась и потерла глаза, когда завыла сирена и автоматически включился свет.

– Можешь оставаться, – сказал я ей, но она уже обувалась.

Я дал ей старую форму женщины, которая у нас работала, пару ботинок и каску. Она надела куртку и заскочила в машину. Пристегнулась к сиденью за спиной Рэда, который сидел за рулем. Мы помчались по улицам Верхнего Дерби к дому престарелых. Рэд нес носилки, а я сумку с лекарствами. У входа нас встретила медсестра.

– Она упала и ненадолго потеряла сознание. У нее неадекватное поведение.

Нас провели в одну из комнат. Там на полу лежала пожилая женщина, крошечная, с тонкими, как у птицы, костями. Из раны на голове текла кровь, судя по запаху, у нее расслабился кишечник.

– Привет, родная, – сказал я, быстро наклоняясь. Я взял ее руку, кожа была тонкая, как крепдешин. – Вы можете сжать мои пальцы? – Я повернулся к медсестре. – Как ее зовут?

– Элди Бриггс. Ей восемьдесят семь.

– Элди, мы вам поможем. – Я надеялся, что она меня услышит. – У нее рана в затылочной части. Мне понадобятся жесткие носилки.

Пока Рэд бежал за ними к машине, я измерил давление и пульс – неровный.

– Вы чувствуете боль в груди?

Женщина застонала, но покачала головой, а потом вздрогнула.

– Мы положим вас на носилки, хорошо? Похоже, вы сильно ударились головой. – Вернулся Рэд. Я снова посмотрел на медсестру. – Она упала из-за потери сознания или потеряла сознание в результате падения?

Медсестра покачала головой.

– Никто не видел, как это произошло.

– Конечно, – пробормотал я. – Мне нужно одеяло.

Худенькие руки, протянувшие одеяло, дрожали. Я совершенно забыл, что Анна поехала с нами.

– Спасибо, малыш, – сказал я, не пожалев время на улыбку. – Хочешь мне помочь? Стань в ногах у миссис Бриггс, пожалуйста.

Побледнев, она кивнула и отодвинулась. Рэд положил носилки.

– Мы перекатим вас, Элди… на счет три…

Мы переместили ее на носилки и пристегнули. От резкого движения рана на ее голове начала кровоточить сильнее.

Мы занесли женщину в машину. Рэд несся к больнице, пока я суетился в кабине, прикрепляя кислородную подушку, ухаживая за раненой.

– Анна, подай мне систему для внутривенного вливания. – Я стал разрезать одежду Элди. – Вы еще с нами, миссис Бриггс?

Будет маленький укольчик. – Взяв ее руку, я попытался найти вену, но она казалась нарисованной светло-голубым карандашом. У меня на лбу выступил пот. – Я не могу попасть двадцаткой. Анна, найди, пожалуйста, двадцать второй номер.

Пациентка стонала и плакала. Машину заносило на поворотах, когда я пытался вогнать тонкую иглу, и это только усложняло задачу.

– Черт, – выругался я, бросив на пол вторую систему. Я быстро разрезал одежду у женщины на груди, схватил радио и сообщил в больницу, что мы едем.

– Женщина, восемьдесят семь лет, упала. Она в сознании, отвечает на вопросы. Давление 136 на 83, пульс 130, неровный. Я пытался поставить капельницу, но не получилось. У нее на затылке рана. С раной все более-менее в порядке. Я подключил ее к кислороду. Вопросы?

В свете фар встречной машины я увидел лицо Анны. Машина проехала, и свет пропал, но я понял, что Анна держит незнакомую женщину за руку.

Возле отделения скорой помощи мы вытащили каталку и покатили ее через автоматическую дверь. Бригада врачей и медсестер уже ждала нас.

– Она все еще разговаривает, – сказал я.

Медбрат похлопал ее по запястью.

– Боже мой!

– Да. Поэтому я и не смог поставить капельницу. Нужны ножные манжеты, чтобы поднять давление.

Вдруг я вспомнил об Анне, которая стояла в дверях с широко раскрытыми глазами.

– Папа, а эта женщина умрет?

– Похоже, у нее был инсульт… но она справится. Послушай, может, ты посидишь там на стуле? Я приду максимум через пять минут.

– Папа, – позвала она, и я остановился на пороге. – Правда, было бы классно, если бы все больные были такими?

Она не видела того, что видел я: Элди Бриггс была кошмаром для доктора скорой помощи, у нее тонкие вены, у нее несерьезная травма, однако это паршивый вызов. Но Анна хотела сказать: что бы там ни случилось с миссис Бриггс, ее можно все-таки спасти.

Я вошел и, как положено, сообщил врачам всю необходимую информацию. Десять минут спустя я заполнил бумаги и вернулся за дочерью, но ее не было.

Рэд застилал носилки чистой простыней и укладывал подушку за ремни.

– Где Анна? – спросил я его.

– Я думал, она с тобой.

В коридорах я увидел только несколько уставших врачей, других парамедиков, людей, которые пили кофе и надеялись на лучшее.

– Я сейчас вернусь.

По сравнению с отделением скорой помощи восьмой этаж казался уютным. Медсестры здоровались со мной, называя по имени. Я прошел к палате Кейт и открыл дверь.

Анна уже слишком большая, чтобы сидеть на коленях у Сары. Но именно там я ее и нашел. Они с Кейт уснули. Сара взглянула на меня поверх головы Анны.

Я опустился перед женой на колени и погладил волосы Анны.

– Малыш, – прошептал я, – пора ехать домой.

Анна медленно выпрямилась. Она позволила мне взять ее за руку и поднять на ноги. Рука Сары скользнула по ее спине.

– Это не дом, – обронила Анна. Но все равно вышла за мной из комнаты.

После полуночи я наклонился к Анне и прошептал ей на ухо:

– Пошли, увидишь кое-что, – и поманил ее. Она села, схватила свитер, сунула ноги в кроссовки. Мы вместе поднялись на крышу станции.

Вокруг нас лежала ночь. Метеоритный дождь был похож на фейерверк – быстрые стежки на полотне ночного неба.

– Ах! – воскликнула Анна и легла на спину, чтобы лучше видеть.

– Это метеоритный поток Персеид, – объяснил я ей. – Метеоритный дождь.

– Это невероятно.

Падающие звезды на самом деле совсем не звезды, это просто камни, которые входят в атмосферу и загораются от трения. То, что мы видим, загадывая желание, – просто след от осколка.

В верхнем левом квадранте неба радиант взорвался новым дождем искр.

– И это происходит каждую ночь, когда мы спим? – спросила Анна.

Замечательный вопрос: «Все ли чудеса происходят, когда мы о них не подозреваем?» Я покачал головой.

– Вообще-то Земля пересекает хвост кометы только раз в году. Но такое представление, как сегодня, случается раз в жизни.

– Правда, было бы классно, если бы звезды падали во двор? Если бы мы знали, когда взойдет солнце, то положили бы его в аквариум и это был бы ночной фонарь или маяк. – Я прямо видел, как она это делает, сгребая выжженную траву на лужайке. – Как ты думаешь, а из окна Кейт это видно?