«Так, что здесь… Конверт. В нём несколько листов какой-то бледно-желтой бумаги, с неровно обрезанными краями и текстом, написанным на очень похожим на русский язык, но с ятями и твердыми знаками. Совершенно не читаемый: подпорченный водой и с какими-то коричневыми пятнами. И ещё один конверт с двумя листами с текстом на шведском языке. Начну с последнего.»

Макар положил перед собой два листа и прочитал следующее:

«Мой потомок! Не знаю, кто ты: мужчина или женщина. Но раз читаешь это письмо, то оно попало именно в те руки, кому и предназначалось. Несколько слов о себе. Я — последний мужчина из старинного русского дворянского рода Бахтиных. Мой прапрадед — Тит Евграфыч Бахтин после войны со шведами получил в своё владение большое поместье на границе Швеции и Финляндии как поощрение за мужество и верность Государю императору России. Я уже много лет живу в Финляндии, не являюсь гражданином России и не совсем хорошо владею русским языком, поэтому прошу простить за ошибки, допущенные мною в этом письме.

Наша семья около двухсот лет владеет этим поместьем и из поколения в поколение передаёт тайну, ставшую доступной нам ещё при первом её владельце: Тите Евграфыче Бахтине, нашем предке. В этом конверте имеется послание Тита Евграфыча, собственноручно им написанное, завещающее эту тайну своим потомкам. К сожалению, текст плохо сохранился: не раз был залит водой и кровью наших предков. Поэтому я кратко излагаю его содержание.

При первом посещении деревни Торни Титом Евграфычем, ставшем его владельцем и образовавшем на этом месте поместье, он обнаружил среди его жителей старца — финна по имени Каапро, что означает «сильный человек бога», который очень почитался его жителями. Тот жил в маленькой землянке и к нему приходили за советом как жители этой деревни, так и других, близлежащих селений. Каапро был очень стар. Когда Тит Евграфыч увидел его, тот был почти при смерти: лежал, не вставая. Вся деревня обихаживала его, но жизнь в нём угасала с каждым днём. При встрече Каапро на чистом русском языке сказал Титу Евграфычу, что прозревает будущее его семьи и готов ему его рассказать при условии, что тот выполнит его желания. Тит Евграфыч, подумав, согласился и на кресте поклялся точно выполнить их. Каапро сказал, что примерно через два столетия появится наследник семьи, не являющийся его прямым потомком, который единственный овладеет тайной деревянной рыбы, что позволит занять его семье одно из первых мест в будущем мире. Но для этого Тит Евграфыч должен на месте его землянки построить каменный дом, в котором спрятать от людей ход под землю, где клубится туман. Этот ход находится в его землянке под лавкой на которой он лежит. Тогда деревня Торна станет центром процветающего поместья и принесет семье Тита Евграфыча почет и уважение сильных мира сего. Также он должен хорошо обращаться с подневольными ему крестьянами в поместье, сохранить деревянную рыбу, которую получит от Каппро, и суметь донести до наследника это его завещание. Ещё он сообщил, что ход под землю и деревянная рыба — это две неразрывные вещи, которые позволят сбыться его предсказанию.

Тит Евграфыч выполнил все пожелания Каапро и завещал своим потомкам сделать всё для того, чтобы пророчество старца сбылось. Если ты, наследник, читающий моё письмо, не тот человек, о котором говорит пророчество Каапро, продолжай выполнять завещание Тита Евграфыча, сохраняя тайну хода и деревянной рыбы. У тебя все равно ничего не получится. Только погибнешь. В противном случае используй деревянную рыбу и ход под землю, в котором клубится туман, для возвеличивания нашей семьи. Как это сделать — мне не известно. Да поможет тебе Бог!»

Макар молча сидел, переваривая прочитанное.

«С какой стороны я подпадаю под это пророчество? Я — не прямой потомок Тита Евграфыча. Это первое, и единственное. Ну, ещё посвящен в пророчество, знаю, где находится ход под землю и держал в руках деревянную рыбу. Если, конечно, этот кусок дерева с вырезанной головой рыбы и есть эта самая «деревянная рыба». Однако, как воспользоваться этим — даже не представляю. Оно всё это мне надо? Что потребует от меня реализация этого пророчества — неизвестно. А погибнуть — раз плюнуть. Якобы конечным результатом выполнения его будет попадание меня в число самых могущественных людей на Земле. А что это такое? Власть мне не нужна. От большого богатства бы — не отказался, зная, как с ним поступить. Но поставит ли оно меня в ряд с этими могущественными людьми? Вот не вижу ничего, что могло бы подвигнуть меня приступить к реализации этого пророчества. Да и как его реализовывать, если никому это неизвестно. Почему именно я могу это узнать и сделать? Бред!

Верну всё в первоначальное положение: прикреплю письмо к люку, закрою им ход под землю, запру люк, замаскирую ход песком, уберу ключ и деревянную рыбу в тайник на чердаке сарая. И забуду обо всём этом на время. Может быть что-нибудь изменится со мной или миром вокруг меня, и я начну действовать. Но не сейчас.»

Макар сделал всё, что запланировал. Потом запер металлическую дверь, ведущую на цокольный этаж, и убрал в тайник оба ключа и деревянную рыбу.

На следующий день, еще раз очень тщательно проинструктировав охранников дома, на автомобиле покинул город Торнио, предварительно заехав в полицию. Там он оставил копию договора на охрану дома, письменную инструкцию для охранников и ключи от дома. За плату малую договорился о постоянном надзоре за своим домом и охранниками. Оставил свои координаты в Стокгольме и просил в случае чего немедленно его обо всем информировать.

Сразу по возвращении Макар позвонил Марте, рассказал, что задержался в Торнио так долго потому, что пришлось приводить в порядок дом и решать ряд вопросов по его охране на ближайшие годы.

— Сейчас отосплюсь в пансионе и завтра схожу в посольство. Чем занималась пока меня не было?

— На тебя обижалась! Бросил девушку одну, а сам уехал путешествовать в Финляндию.

— Так я же не отдыхать ездил, да и родители тебя не отпустили. Какие у нас новости?

— Отец опять ушел в рейс, вернётся через месяц. Мать занялась подготовкой к свадьбе. Собирает мне приданое, хочет подарить на свадьбу семейный дом, а сама уехать в Данию. Отец решил нам на свадьбу подарить свою яхту! Давай сходим, посмотрим. Она стоит на причале в яхт-клубе. Я знаю, как туда пройти.

— Интересно, что мы с ней будем делать?

— Как что, ходить по Ботническому заливу: в Хельсинки, Торнио… У меня имеется документ о сдаче экзамена на вождение яхты. Мы с отцом каждый год летом ходили в Финляндию. Даже один раз в Данию на остров Фюн, где его дом. Знаешь, как это хорошо ходить под парусом по морю!

— А если ветра не будет? Так и простоим посередине моря без движения. А если шторм? Яхта то хоть большая?

— Средняя. Девять метров длиной, около трех шириной. Имеется движитель на двести пятьдесят лошадиных сил. Немецкий, дизельный. Оснащена радаром, эхолотом, радиостанцией. Построена в 1970 году на верфи в Дании. Можно сказать, совсем новая. Отец за неё почти триста пятьдесят тысяч долларов заплатил. Нам потому хочет её отдать, что всегда во время его рейсов на сухогрузе она простаивает. Думает, мы чаще ею будем пользоваться.

— Ну, не знаю. Я никогда под парусом не ходил. Не представляю даже, каково это. Да и экзамены на яхтсмена не сдавал, парусами не умею пользоваться. На мой взгляд яхта — большая, можно ли управлять ею двум яхтсменам?

— Всё управление автоматизировано с помощью электромоторов и лебедок. Только кнопки нажимай! Захочешь — научишься.

Да, ещё мама сходила к нашему семейному юристу и переговорила о моём замужестве. Сказала, что он советует обязательно заключить брачный договор. Мало ли, что в жизни случается. У моих родителей он тоже есть. Что ты об этом думаешь?

— У нас в СССР брачные договоры не в ходу. Даже не знаю, есть ли вообще у кого. Но раз здесь так принято, то ничего не имею против. Пусть юрист составляет. Я почитаю, дам моим юристам посмотреть…