Глава 4

Таких чудесных выходных у меня уже давно не было. Я выспалась. И даже кошмары меня не беспокоили. Я практически порхала, и мое хорошее настроение ничем невозможно было испортить. Быстрее бы уже позвонил Константин, с нетерпением я ожидала встречи с ним и загадочными остальными. Внутри все было в ожидании чего-то… волшебного.

Мы гуляли с Лизкой по парку, ели мороженое, смеялись, говорили о всяких пустяках. И я чувствовала себя нормальной. Обычным человеком без странностей. И это было замечательно.

Но все хорошее быстро заканчивается. Понедельник, я проспала. Так давно я так крепко не спала, что не нашла в себе силы встать вовремя.

Забегаю в свой рабочий кабинет, а меня уже все ждут. Наталья Ивановна, моя сослуживица, а так же руководитель нашего отдела, огорошила меня:

— Ну, где тебя носит, Ильева? На фирму прислали инспекцию из головного офиса. Шеф нервный, злой, трясется. Уже освободил свой кабинет для временного начальства, чтобы тому удобнее было. Сам переехал в архив как бедный родственник. Через десять минут будет совещание, на котором нам представят временного директора и обрисуют ситуацию, а ты опаздываешь. Так подставляешься….

Я растерянно хлопала глазами. Мне чудом повезло. Как же хорошо, что я все же успела. Мне нужна эта работа, и не хотелось бы из-за разового опоздания ее потерять. Я вообще никогда не опаздываю, а сегодня так получилось некстати.

Да, действительно, последнее время квартальные отчеты все сложнее было сводить, постоянно натыкалась на какие-то не стыковки. Ясно, что нашим филиалом заинтересовались наверху. Что ж, возможно, шеф действительно что-то провернул незаконное, и его снимут. Ничего страшного — поставят другого директора. Привыкнем, приспособимся. Главное, чтобы филиал остался, а кто им будет руководить — совершенно не важно. Мне так точно. Я облегченно вздохнула, радуясь, что все же успела до совещания. Практически тут же нас пригласили в конференц-зал.

Мы с Натальей Ивановной расположились на соседних стульях, все остальные сотрудники так же заняли свободные места. По залу стоял тревожный гул голосов, все обсуждали новости и прогнозировали предстоящие перемены. И тут зашел наш шеф, остановился около входа, пропуская вперед себя высокого мужчину в дорогом костюме. Воцарилась мертвая тишина. Все замерли в ожидании, когда нам представят нашего временного шефа и по совместительству того, в чьих руках будет находиться наша судьба. Я и до этого момента особо не жаждала вести разговоров, хмуро сидела рядом с начальницей в дальнем углу помещения, а, увидев вошедшего мужчину, и вовсе дар речи потеряла. Вошел мой незнакомец из торгового центра, который снился мне всю последнюю неделю, точнее его голос и душераздирающий крик: «Марине-е-е-т». Я даже последнее время перестала понимать, кто кричит у меня во сне — он или я. Или мы вместе. Кровь отлила от моего лица, и я порадовалась, что сижу и с краю ото всех, не так бросаюсь в глаза. Иначе, наверное, упала бы в обморок. А так, расплылась на стуле и судорожно сжимала подлокотник побледневшими костяшками пальцев. Может быть, он меня не заметит? Захотелось сползти по стулу и спрятаться за впереди сидящими сотрудниками.

— Позвольте всем вам представить Арсения Петровича, на время проверки он будет исполнять обязанности генерального директора нашего филиала. Прошу любить и жаловать, — как-то чересчур бодренько и заискивающе проговорил наш шеф. Или теперь уже бывший шеф? Чувствовалось, что сам он его уже не любит и не жалует, а если и мы этого делать не будем, особо не расстроится.

Дальше шла обычная процедура представления, объяснения сложившейся ситуации, но я уже практически ничего не слушала. Периодически поглядывала на Арсения Петровича, на его поджатые губы и сосредоточенное лицо, и думала, помнит ли он о нашей встрече. Он обвел нас всех взглядом, когда представляли меня, медленно кивнул, на мгновение задержал на мне взгляд, не дольше, чем на других. Я попыталась расслабиться и улыбнуться, когда произносили мое имя и занимаемую должность, но так и не смогла, еле сдерживая челюсти, чтобы зубы не начали стучать. Наверное, у меня был очень загнаный вид, потому что даже Наталья Ивановна начала коситься на меня. Чего уж удивляться, что Арсений Петрович так же периодически возвращал свое внимание ко мне, но ничего не говорил, а по его виду я не могла определить, что он думает. Я мысленно себя успокаивала, все же мы на работе, а не на официальном приеме, чтобы улыбаться. Ничего страшного не произошло. Представление коллег продолжалось, и новый шеф на меня больше не смотрел. Я попыталась взять себя в руки. Мало ли, как бывает. Может быть, он спутал меня с кем-то. И, возможно, даже не рассмотрел. Наша встреча длилась мгновение, и он меня даже не запомнил — пыталась убедить я себя. Но я же запомнила и узнала. И он мог. Мог, только зачем ему это. Это же у меня проблемы с психикой. Я очень-очень надеялась, что он меня не узнал. Еще не хватало мне, чтобы на работе оживали мои кошмары.

Если бы не встреча в тот же день с Константином, если бы Костя тоже не назвал меня Мариной, то я бы с легкостью списала все на случайность и забыла. Но теперь червячок сомнения грыз мою душу, не давая расслабиться и заставляя перебирать варианты, настороженно наблюдая за Арсением. Если все же он меня не перепутал, то кто он? Я еще даже не успела узнать о Косте, и о Марине. И если Костя вызывал во мне чувство спокойствия и веры в лучшее, то Арсений Петрович настораживал, и внутри начинала разливаться тревога, мне хотелось бежать без оглядки, куда глаза глядят. И имя-то какое — Арсений, слишком мягкое для его сурового внешнего вида. Нет, он не был страшным или отталкивающим, вполне приятной наружности, чисто выбритый, приятные черты лица, дорогой костюм, светлая рубашка была видна из-под пиджака, строгий галстук, широкий разворот прямой спины. Весь такой аккуратный. Но этот пронизывающий взгляд черный очей, поджатые губы и поза хищника, который всегда готов к прыжку — это пугало.

Он казался опасным. Опасным для нашего филиала, сотрудники которого напряженно сидели, боясь поднять глаза на нового шефа и судорожно прикидывая в уме, чем каждому из них грозит появления инспекции. Опасным для нашего шефа, который с тоской поглядывал на нас и дрожащими руками теребил полы своего пиджака. И опасным для меня лично, даже если он меня не запомнил, и наша встреча была случайной, он будоражил во мне тревогу и беспокойство, и ставил под сомнение мою работу на этой фирме. А мне платить за съемное жилье нужно, да и здесь я заслужила определенное уважение, и менять работу сейчас в мои планы не входило совершенно.

Наш шеф, или уже, наверное, более правильно называть его бывший шеф, стоя рядом с Арсением, весь сник и мысленно оценивал масштабы своих грядущих неприятностей. Арсений был немногословен, он даже не пытался вдаваться в какие-либо подробные объяснения. И даже не спросил, есть ли у кого-либо вопросы. Хотя, судя по всеобщему настроению, вопросов, даже если они имелись, задавать никто не собирался.

На меня новый шеф так больше и не взглянул, и к концу совещания я уже практически пришла в себя и лелеяла мечту, что я большая выдумщица, никто меня не узнал, и даже узнавать-то и нечего. Все ерунда. Меня отпустило и даже немного поднялось настроение, на сколько оно вообще могло подняться в сложившейся ситуации.

На следующий день я снова опоздала. Да я всегда была пунктуальной и за все время моей работы в этой компании, а это целых пять лет, ни разу не опаздывала. Вчера и сегодня были исключительно невезучие дни. Неделя с самого начала не задалась. Да, то мои кошмары спать мне не дают, то теперь так сплю, что проснуться не могу, и Лизка уже который день дома не ночует. Даже разбудить меня вовремя некому.

Наталья Ивановна, пока я впопыхах включала компьютер и разбирала принесенные на подпись договора, ходила кругами по кабинету и причитала:

— Ирин, ну ты даешь, ты чем думаешь, когда опаздываешь в такие времена. Да кто же знает, что у этого нового шефа на уме. Может быть, ему только повод дай, чтобы всех нас уволить…

Мне нечего было ответить, и Наталья Ивановка, конечно, права. Я и сама себя уже пилила вовсю. Вот как я могла? Причем, когда просыпаешься, смотришь на часы и понимаешь, что ты уже безнадежно опоздала, то и сделать ничего уже не можешь с этим, и чувствуешь себя уже практически самоубийцей.

— Ильева, он уже, кстати, вызывал тебя….

Меня сразу же бросило в холодный пот. Начинается. Бумажки снова рассыпались по моему столу, а руки опустились.

— Меня? Зачем? Из-за опоздания? — измученным голосом пробормотала я. Мне снова стало ужасно страшно, вдруг он все же меня вспомнил и…. Я даже не могла придумать, что означает это и… Но паника захлестывала. Уж лучше бы меня за опоздания отругали. Хотя в таком случае возникает опасность попасть в немилость, а так и до увольнения недалеко. С любой стороны ужасно.

— Зачем-зачем? Отчеты ему какие-то нужны, работает. Он, когда звонил, еще не знал, что ты опаздываешь, — начальница перевела взгляд на меня. — Ты что, Ильева, тебе плохо? Смотри, ты белая как полотно стала.

Я отрицательно помахала головой и пошла навстречу неприятностям. Нет смысла оттягивать неизбежное. В приемной у нового шефа сидела все та же старая секретарша Надя. То есть сама-то Надежда была очень даже молодой, но работала ещё при нашем бывшем шефе. Похоже, этот Арсений Петрович, кроме себя, больше никаких кадровых перестановок не сделал. Я подошла к ней и полушепотом спросила:

— Вызывал?

Надя потянулась ко мне и словно по секрету начала шептать в ответ:

— Вызывал — вызывал. Сейчас доложу о тебе. Я так рада, так рада, такой у нас теперь шеф интересный, — она многозначительно повела глазами. — Такой представительный! То ли наш Борис Сергеевич, что с ним ловить, и возраст, и внешность не супер, и поговорить не о чем. А Арсений такой милашка! — она умышленно опустила отчество и, похоже, уже парила в облаках, представляя, как будет соблазнять нового шефа. — Представляешь, сколько стоят одни его часы?