Глава 3

В конце недели мы тем же составом сидели в кафешке в центре города — я, Лизка, Вовка и Михаил. Конец недели, и впереди выходные. И Лизке вдруг пришла идея, отправиться куда-нибудь потанцевать. Вовка ее поддержал. Я отказалась. И Михаил решил тоже никуда не ходить.

— Ирка, ну все, мы убежали. Пока. — Лизка торопливо обняла меня, поцеловала в щеку, и они с Вовкой ушли. Давно пора уже им куда-то вдвоем выходить, а то таскают нас с собой в качестве нагрузки. Только мешаем.

Мы же с Мишкой решили прогуляться по парку. Погода стояла замечательная. Я медленно шла, сцепив руки за спиной, и любовалась свежей, весенней листвой деревьев. Говорили обо всем на свете. Мишка рассказывал об интересных случаях с работы, я даже смеялась. Постепенно начинало смеркаться. Мишка приобнял меня за талию и шагал уже вплотную ко мне, прижимая меня к своему крепкому телу. Я вроде бы не испытывала неприятных ощущений, тем более, становилось прохладно, а идти в обнимку гораздо теплее. И нужно было бы быть благодарной за его заботу, но на меня неотвратимо накатывало напряжение. Я честно пыталась расслабиться всеми силами, но это было сильнее меня. Ожидание неловкого момента, когда Мишка решится на большее, превратилось в пытку. Я вдруг точно осознала, что не хочу этого. Я думала о том, что надо дать нам шанс, мне надо попробовать с ним построить отношения, просто попытаться. Но это было в голове, а вот сейчас, в реальности, мы идем рядом, и я понимаю, что не хочу. Не хочу даже пробовать. А он вдруг повернулся ко мне, обнял и начал медленно склоняться к моему лицу. Да, я знала, что не пылаю к нему чувствами, но даже при этом не предполагала, как отреагирую на его поцелуй. Его губы уже прижимались к моим, как вдруг паника охватила меня, тело мелко затряслось, и я отчаянно начала вырываться. Мишка испуганно остановился, не выпуская меня из рук, и даже начал поглаживать по спине, пытаясь успокоить. Но это не помогало, скорее наоборот, сильно раздражало. Нестерпимо хотелось сбросить с себя чужие руки, чужие прикосновения. Я начала рваться от него изо всех сил. Мишка, не понимая, смотрел на меня, пытаясь угадать, что случилось. Если бы я сама знала, что случилось. Я сама ничего уже не понимала, желая лишь бежать без оглядки, пока не начала кричать, как в моих снах от ужаса. Некстати всплыл в голове крик незнакомца — «Марине-е-е-т!!!», который мучил меня во сне всю последнюю неделю.

— Прости, прости меня, пожалуйста. Я лучше пойду домой, — когда меня отпустили, стало легче дышать, но стало нестерпимо стыдно перед Михаилом. Вот ведь реакция. Сейчас меня точно нельзя обвинить в равнодушии и слабых чувствах. Чувства были очень сильными, только совершенно не теми, каких ожидали от влюбленной девушки, или хотя бы той, что испытывала симпатию.

— Я провожу тебя, — растерянно прошептал Мишка. Но я отчаянно трясла головой.

— Не надо, я сама. Так будет лучше. Прости. — И, не оглядываясь, быстрым шагом практически побежала прочь. Вот сейчас мне было все равно, что будет между нами потом. Даже так, скорее всего ничего уже не будет, потому что я не хочу, не могу и не собираюсь себя заставлять. А зачем?

Я не останавливалась пока не дошла до конца парка. Только удалившись от Мишки на достаточное расстояние, немного успокоилась, привалилась к ближайшему дереву спиной, и застонала от непонимания и бессилия:

— Что же это со мной такое твориться? Я схожу с ума….

Развернулась к дереву лицом, уперлась кулаками и начала постукивать головой. Неужели нельзя было как-то помягче дать отпор парню. Ну, зачем я так? Просто дикость какая-то… Только я собой словно не владела. Может быть, все-таки у меня есть проблемы с мужчинами? И зря я не исследовала этот момент? Нет, я покачала головой, словно откидывая эти мысли, не может быть. В моей жизни точно не было никаких эксцессов, связанных с ними. Не было, и все. А неприятное чувство отвращения к Мишке все равно никуда не уходило.

Сколько я так стояла — не знаю. Через некоторое время мне стало немного легче, да и стемнело. Одной в парке находиться было уже страшно. Я развернулась и зашагала уже более уверенно домой. Сейчас заварю себе крепкого чая, и полежу. Лизка вряд ли рано вернется, если вообще собирается возвращаться. Но это хорошо. Мне просто необходимо побыть одной. Но на этом день приключений не закончился. Около моего подъезда я обнаружила своего нового знакомого. Константин удобно устроился на лавочке и щелкал семечки. Я сначала оторопела, ну, вот за что мне все это. И как это понимать? Как он меня вообще нашел? И зачем? А потом решительно направилась к нему и, не давая опомниться, спросила:

— Кто такая эта Марина? Я хочу знать про нее все.

Да, я хотела выгнать его и с нашей лавочки, и из моей жизни. И сначала так и собиралась сделать. Константин с невозмутимым видом продолжал грызть семечки, аккуратно складывая кожуру в рядом стоящий мусорный бак, и никак не реагировал на мой грозный и решительный вид. Я подошла почти вплотную, когда обнаружила, что мой запал угас. А интерес и любопытство наоборот — разгорались с неимоверной силой. Как ни странно, по отношению к этому человеку я не испытывала какого-либо страха, и он мог просветит меня на счет этой Марины, с которой меня все путают. Почему бы и не поговорить?

Константин лениво потянулся, неторопливо поднялся с лавочки и спросил, улыбаясь:

— С другом гуляла? — Я кивнула. Он продолжил. — И как?

— Да никак, — такая усталость вдруг на меня навалилась и опустошение. Что можно сказать еще. Одно слово, но оно выражает абсолютно все, точно. Раздражение от всего происходящего тоже присутствовало. Я присела на лавочку и весь мой настрой выяснить все сейчас и немедленно куда-то пропал. Я просто сидела и смотрела на Константина, который начал ходить около меня взад-вперед. Он кивнул каким-то своим мыслям, даже не глядя на меня, лицо его выражало какое-то удовлетворение и что-то ещё такое неуловимое, словно убеждение в собственной правоте. Я ещё раз на него взглянула и опять отмела мысли о какой-то личной симпатии ко мне как к женщине. Он скорее напоминал врача, который внимательно рассматривал симптомы больного, решая, какое лекарство в данном случае необходимо назначить.

— Сны снятся? — продолжил задавать странные, но точные вопросы мой новый знакомый. Этот вопрос заставил меня напрячься и воскликнуть:

— Откуда ты ….

Не успела я договорить, столкнулась с его внимательным взглядом, он снова кивнул каким-то своим мыслям и сказал:

— Главное, мы нашли тебя, Марина. А память…. У тебя печать стоит вот тут — он начал водить руками где-то на уровне моих глаз и немного выше, — Я не могу ее сейчас убрать. Уже пробовал — не получается. Очень высокий уровень запечатывания воспоминаний, работал профессионал, просто не устранить.

Затем, сощурившись, он ещё раз внимательно начал вглядываться в меня и как-то растерянно прошептал:

— Или это ты сама сделала? — помедлив немного, по-прежнему рассматривая что-то у меня на лице, вдруг тряхнул головой:

— Ладно, разберемся. Скоро остальные подтянутся. Я позвоню.

Я растерянно хлопала глазами, вдруг до меня дошло, что он не спрашивал моего номера телефона. Я окликнула удаляющегося Константина:

— А номер?

Он на миг остановился, хитро улыбнувшись мне:

— Марина, твой номер и адрес не проблема, они уже у меня есть. Вот найти тебя было сложно, понадобилась целая вечность…. Если бы не наша случайная встреча в торговом центре…. Не знаю, сколько бы мы ещё тебя искали….

И ушел. А я так и осталась сидеть на скамье. И чувствовала я себя при этом такой счастливой. Так спокойно мне уже давно не было. Нет, я не скажу, что жила не интересной жизнью. Я жила так, как жила. И даже не оценивала и не сравнивала, какова моя жизнь. Мне было просто как-то тоскливо и больно временами. А от чего, я даже не знала, не понимала, чего мне не хватает. Словно я где-то потеряла часть себя, чувствовала некую пустоту, которую ничто не могло заполнить. И вот впервые за долгое время я вдруг ощутила, что ответы где-то рядом, что я могу обрести некую цельность. Не достающие кусочки сложатся, и все будет хорошо. Не знаю почему, я верила Константину, его появление в моей жизни было словно лучик света. Это было необъяснимо, но я просто знала, что он мой друг и поможет мне. И все встанет на свои места.

Все эти разговоры о печатях. Меня не удивили. Даже наоборот. Я словно почувствовала что-то на уровне лба. И внутренне согласилась с Константином. Точно, стоит печать. Качественная и добротная, сделала профессионал. А когда мужчина предположил, что это я сделала, то я тоже внутри про себя отметила, что да, я бы могла. Кто же он такой, этот Константин, и эти загадочные остальные? Кто я такая, черт возьми?

Посидев ещё немного, все же пришлось подняться домой. Лизка появилась только под утро и, судя по ее счастливой физиономии, ночь прошла не зря. Она без умолку болтала, а я почему-то решила умолчать о своем новом знакомом и нашей встрече. Я ещё сама не разобралась толком, что происходит, вопросов было больше, чем ответов. Но я точно понимала, что Лизке об этом знать не стоит.