— Неважно, — пожала плечами авантюристка. — Главное, что у меня есть проводник, который приведет меня к древним реликвиям.

— Не стоит доверять моим детям больше, чем мне. — Разрушитель был на удивление серьезен. — Скажи, Ночь также с тобой?

— Нет, они повздорили, и мне пришлось увезти Людовика от брата.

— Снова выясняли, что сильней — свет или тьма, созидание или разрушение… — в голосе божества скользнула грусть. — День спрашивал тебя о нашем браке?

— Я не говорила ему об этом.

— Такие вещи, как соединение душ, мы видим и без подсказки. Людовик знает, что ты моя новая жена. Если он умолчал о своем знании, то либо что-то скрывает, либо всего лишь самозванец. Спроси его. Ты знаешь, как нужно задавать вопросы.

Тейн исчез, не попрощавшись, оставив Эллен обдумывать услышанное.

Нахмурившись, авантюристка резко поднялась со своего места и позвала Людовика.

— Что случилось? — безмятежно улыбаясь, День вышел на палубу.

— Ты знаешь о моем браке? — Эллен пристально смотрела в глаза божества. Людовик поморщился, как от боли. Благодушие покинуло его, но клятва действовала так же верно, как и тысячи лет назад, заставляя говорить правду, независимо от желания.

— Да.

— Почему ты молчал об этом?

— Ты тоже молчала. Я не считал себя вправе затрагивать столь деликатную тему… Эллен, дорогая, прекрати давить на меня. Это очень неприятно, — он попытался улыбнуться.

— И тебе не интересно, как это случилось? Тебя не интересует, почему Разрушитель оказался жив, хотя должен был давно покоиться с миром?

— Я не хочу рисковать и впутываться в дела, которые меня не касаются. Сейчас меня заботит лишь собственное здоровье. Не очень-то приятно быть слабее обычного смертного мага.

— Мне кажется, или ты скрываешь от меня нечто важное?

— У каждого божества свои тайны, — уклончиво ответил Людовик и попытался уйти от темы. — Это отец настраивает тебя против меня?

— Хочешь сказать, что этот помешанный на трупах некромант — действительно древнее божество?

— Разве ты не знала этого?

— Ответь на вопрос, — Эллен сощурилась, пристально всматриваясь в голубые глаза. — Тот, за кого я вышла замуж, — кто он?

— Тейн Разрушитель, — деревянным голосом ответил День, — верховное божество пантеона, мой отец.

Грязно выругавшись, Эллен отвела взгляд, и Людовик, освободившись от давления, обессиленно опустился прямо на палубу.

— Мне нужно многое обдумать.

Нахмурившись, кладоискательница ушла к себе.

Рисунок был довольно большой, на палубе едва хватило места для него. Вьят закончил работу и внимательно оглядел сложное переплетение линий, сверяясь с оригиналом в тетрадке. Каждый фрагмент тщательно выведен, руны и символы нанесены в строго отведенных местах. В центре находился темный алтарь, на котором лежал человек.

На Архипелаге нечасто приговаривали к смерти, но когда подобное происходило, некроманты имели право выкупить смертника, обязуясь при этом использовать его в экспериментах с летальным исходом.

На этот раз Вьяту повезло — на Коралле захватили пиратское судно, так что он без проблем смог приобрести жертву.

На тело узника тушью был нанесен замысловатый узор. Даже находясь на расстоянии нескольких шагов, некромант чувствовал его жуткую силу.

Для активации спрятанного в схеме заклинания, нужно было напоить рисунок на теле жертвы кровью. Не колеблясь, маг коснулся острием кинжала лба пленника там, где начиналась вязь. Острое лезвие вспороло кожу. Скользя точно по заранее нанесенным линиям, оружие резало тело жертвы, наполняя сердце будущего заклинания жизненной силой.

Вьят не спешил, тщательно следуя инструкции из тетрадки Ночи, он разукрасил узника порезами, и закончил рисунок, вогнав нож в его сердце.

— Великолепно. Вор зарезал убийцу. Мне нравится.

Вьят резко обернулся. В шаге от него стоял черноволосый юноша в старомодном костюме из темного бархата. Некромант узнал в нем хозяина тетрадки.

Время никак не отразилось на темном Близнеце. Он был все так же молод и надменен, как на старых гравюрах. Похожий на своего брата лицом и статью, Ночь, казалось, отличался от него лишь цветом волос и глаз. Вот только если Людовик вызывал интуитивное доверие у всех, с кем общался, то Антуан пугал и заставлял ощущать свою беспомощность.

— Всегда считал, что запрет на человеческие жертвоприношения — глупость, — Антуан скользнул вперед и вынул оружие из ставших непослушными пальцев некроманта. — Отец был слишком силен, и это сделало его самонадеянным. Ничто не абсолютно, и его воля в том числе. Я знаю, как обойти запрет, и ты станешь тем ключом, который откроет мне путь на Ра, — Ночь закатал рукав камзола и порезал себе запястье. — Пей.

Вьят с ужасом понял, что тело больше не подчиняется ему. Наклонившись, он принялся слизывать красный ручеек, послушно глотая кровь, пока Близнец не остановило его.

— Довольно, — Антуан залечил порез. — Капля ихора даст тебе достаточно силы, чтобы найти дорогу. Но ты же понимаешь, что я не могу оставить тебе свободу? — Ударом в сердце Ночь убил некроманта.

Подхватив умирающего, он не дал телу упасть на палубу. Подождав, пока душа жертвы покинет тело, Близнец поймал ее на излете и насильно вернул обратно.

С кривой ухмылкой Антуан стал читать длинное и емкое заклинание, подчиняя себе воскресшего человека.

Пока он читал, нанесенные на палубе линии светились мертвенно голубым светом, постепенно тускнея, и к концу речитатива полностью погасли — рисунок исполнил ту цель, для которой был создан и которую не смог верно угадать Вьят.

— Силой своей связываю тебя! Отныне и пока я жив, ты будешь служить мне! Тому, кто вернул тебя к жизни! — Закончив ритуал, Ночь вернул нож некроманту. — Смертные иногда бывают очень изобретательны. Зря отец уничтожил орден Разрушающих. Они были бы очень полезны. Но не будем о прошлом. Загляни в мой разум, раб, и запомни путь к Ра, как если бы всегда знал его.

Антуан замолчал, открывая часть своей памяти Вьяту.

— Мне потребовалось много лет, чтобы понять, как действует отцовский запрет на посещение острова. Мы с Людовиком не могли попасть на него — заклятие распознавало нас и заворачивало с пути. Смертных заклятие не замечало, но они все равно не могли попасть туда. Знаешь, почему? Когда старшие обжили Ра, они установили барьер, преодолеть который могли лишь их верные служители. Догадываешься, что произошло, после того, как мой отец разрушил связь богов со смертными? Верных не осталось!

Ночь хрипло рассмеялся и продолжил.

— Ты смертный, тебя заклятие не собьет с пути. А благодаря моей крови, которую ты выпил, между нами установилась связь, которая с успехом заменить связь между жрецом и его божеством. Ты сможешь попасть на Ра, а я проскользну следом за тобой. А теперь убери здесь и поменяй курс. Перенестись на остров мы не сможем, так что придется пользоваться обычным способом передвижения.

4

Перстень, который Норна получила в обмен на ключ, нес на себе отпечаток ауры некроманта. Прежде, чем отдать украшение незнакомке, Вьят почистил его, но так как делать это пришлось быстро, то остаточный след все-таки остался. Богине хватило этого слабого отголоска, чтобы быть в курсе происходящего с магом. Его смерть Созидательница ощутила сразу и немедля перенеслась на яхту.

От ее быстрого взгляда не ускользнула ни одна деталь — жертвоприношение, связанная воля и изменившаяся суть Вьята, знакомый рисунок на палубе — богиня была уверенна, что уже видела его, вот только не смогла вспомнить, где и при каких обстоятельствах.

Узнав в виновнике своего беспокойства давно потерянного сына, Пряха на миг замерла от неожиданности.

— Антуан! Ты жив! А где Людовик? Он с тобой? С вами все в порядке?

— Мать? Ах да, — Ночь бросил взгляд на некроманта, под чьим руководством зомби тщательно драили палубу, — я сломал твою игрушку. Ты ведь не сердишься?

— Где Людовик? — нахмурилась богиня, с тревогой смотря на сына. Он исхудал, побледнел, черные, как у отца, волосы, спутанными космами разметались по плечам, а в карих глазах светился знакомой до боли огонек безумия — так смотрел Тейн, доказывая необходимость усыпить всех божеств.

— А ты сейчас слабее меня, — ухмыльнулся Антуан, направляясь к ней. — Это хорошо. Я выпью твою душу и стану сильней.

— Что ты такое говоришь? — содрогнулась Норна, отступая на шаг.

Не тратя больше времени на разговор, Ночь атаковал ее.

Созидательница ощутила невыносимую тяжесть, тело замерло, словно скованное янтарем. Из последних сил богиня сжала прялку, превращая ее в копье.

Острый наконечник уперся в грудь Антуана, который успел подойти ближе. Норна замерла, не решаясь нанести удар, и Ночь воспользовался этим. Отведя от себя оружие, он шагнул к матери и притянул к себе. Самый быстрый способ завладеть силой души — всосать ее вместе с дыханием жертвы. Норна увернулась от гибельного поцелуя и рывком вырвалась из объятий.

Злобно сверкнув глазами, Антуан призвал Призрачного — свой меч, выкованный из чешуи истинного дракона.

Созидательница отбила удар копьем, но скоро поняла, что ей не выстоять против вошедшего в силу сына. Собрав остатки сил, она исчезла, оставив Антуана в ярости кусать губы, — отследить перемещения богов без их согласия было невозможно.

Обессиленная короткой, но изматывающей схваткой, Норна упала на пол посреди вымощенного белыми плитами двора.

— Госпожа! — к ней тут же бросились на помощь, помогая подняться.

Пряха перенеслась в замок Белых рыцарей. Официально считалось, что это всего лишь очередной клуб любителей старины, но на самом деле орден объединял служителей Созидательницы. Оставаясь верной себе, Норна по-прежнему принимала на службу только женщин. Их обучали воинскому и магическому искусству, прививая бесконечную верность к светлой богине. Многие из воспитанниц были сиротами, которых рыцари ордена еще детьми брали под опеку. Здесь Норна все еще оставалась единственной и непререкаемой властительницей.