— Может, все-таки расскажешь, что произошло? — вдруг спросил Рим.

— А вот это как раз у тебя надо спросить! — возмутилась я, прожигая его взглядом. Он завороженно остановился взглядом на моих полыхающих глазах. — Письмеца чьи-то, — процедила я сквозь зубы и оскалилась. — Например.

Рим замер и заметно напрягся. Сжал губы в узкую полоску, а уголок его рта дернулся. Я хмыкнула и легонько боднула его руку.

— Да ладно, ладно, — примирительно сказала я. — Твой Джеффри мне объяснил. Много чего объяснил. А больше не расскажу.

Я по-детски показала ему язык, только вот Рим впился в меня погрустневшим взглядом. Отвернулся и вздохнул, делая вид, что разглядывает деревья.

— Люблю тебя, Мань, — выдохнул он и посмотрел на меня. — Ты же знаешь, что я люблю тебя?

Я счастливо улыбнулась, а по телу разлилось приятное тепло. Но виду я пока подавать не собиралась. Ага, конечно, нервов он мне столько попортить успел, чтобы я его вот так вот простила? Ну уж нет.

Демонстративно отвернулась и буркнула, — Ты уже говорил. — На недовольство получилось похоже мало, поэтому для силы я еще добавила, — И вообще я на тебя обиделась. — Рим усмехнулся и потянулся за поцелуем, но я ухватила его за подбородок и отвернула его голову от меня. — Обиделась, кому говорят.

Теперь Рим уже громко смеялся, перехватил мою руку и поцеловал тыльную сторону ладони. Немного ошарашенная, я помедлила, но и этого Риму оказалось достаточно, чтобы притянуть меня к себе и властно поцеловать. Прижал меня к своему телу прямо железными объятиями, что я даже и пошевелиться не могла. Рим грубо прикусил мою губу. Я приоткрыла один глаз и покосилась на него. Мда, меня тут так просто не отпустят.

— Я от тебя теперь так просто не отделаюсь, да Рим? — спросила я, тяжело дыша, когда он все-таки отстранился.

— Ну да, — усмехнулся он.

Сердце сново сжало холодное одиночество, и я прошептала, — Никогда?

— Никогда, — кивнул Рим и снова впился в мои губы, а его руки нахально скользнули ниже.

С усилием воли, я все-таки его оттолкнула. — А мне казалось, мы спешим, — заметила я и скрестила руки на груди, скептически разглядывая Рима.

— Спешим, Мань, — согласился Рим. — Есть одна мысль, но пока у меня слишком мало энергии. Придется подождать пару часов, пока магия не восстановится.

Я кивнула и поспешила за ним вслед блеклого луча путеводки. Поймала его руку и переплела наши пальцы, на что он лишь тепло улыбнулся.

— Люблю тебя, — как будто напоминая о чем-то протянул даэмон.

— А я обиделась, — хмыкнула я. — И пока обиделась, ничего ты от меня не услышишь.

Рим усмехнулся и чмокнул меня в висок.

По лесу мы шли пока не стемнело. Уж не знаю, куда вела нас путеводка, но вот ландшафт упорно не менялся: только высоченные сосны и чернели над нашими головами. Ближе к ночи похолодало, а туман становился все гуще. Я так и не отпустила руку Рима, все прижимая к себе. Я боялась. Возможно, только и, наконец, поняла насколько боялась его потерять.

Мы молчали, перебросившись всего парой слов, но говорить нам было и не нужно. Я слушала стук его сердца и впитывала его тепло, и мне этого было достаточно. Главное, что Риму больше ничего не угрожало. Главное, что он был рядом.

Рим остановился. — Устала?

Я немного помялась, но все же кивнула. Усталость и волнения всех предыдущих дней давали о себе знать. Я едва держалась на ногах и продолжала упрямо идти вперед только из-за страха за Нору.

— Тогда лучше остановимся на ночь. Я бы тебя понес, но…

— Хорошо, — согласилась я, сжимая его ладонь. — С Норой же все будет хорошо?

Рим долго посмотрел на меня и неуверенно кивнул. — На Джеффа можно положиться. — Он усмехнулся. — Он хоть и увалень каких мало, но маг сильный.

Я хихикнула. Рим нашел нам небольшую полянку, где мы и устроились. Я неуютно ежилась, пока Рим собирал несколько сухих веток. Он свалил их передо мной. Полыхнуло голубое пламя, и костер загорелся. Рим сел рядом со мной, и обхватила его руку и прижалась головой к его плечу.

Рим поцеловал меня в макушку, укутывая в плащ, а потом и вовсе подхватил и пересадил на свои колени. Я сначала запротестовала, но меня тут же заткнули поцелуем. Мне ничего больше не осталось, как смириться и уткнуться носом в его грудь. Рим бережно поглаживал меня по голове, неспешно пропуская волосы между пальцев.

— Мания?

Я шевельнулась и промычала что-то несвязное.

— Джефф рассказал тебе об отце?

Я подняла голову и немного удивленно уставилась на Рима. В его глазах тлело едва заметное светло-голубое пламя.

Я кивнула. — А что?

Рим прижал меня обратно к своей груди и уткнулся в мои волосы. — Да так. Вспомнилось, — очень тихо прошептал он. — Почему-то.

— Расскажи, — осторожно попросила я и почувствовала, как его мышцы заметно напряглись.

Рим помолчал, тряхнул головой и все же ответил, — Хорошо. Только это история не из приятных, Мань.

Я фыркнула. — Рим? Знал бы ты сколько историй не из приятных я услышала за последние несколько дней! Да у половины королевства как минимум есть истории не из приятных. Рассказывай. — Он вздохнул в мои волосы, и я замерла. — Если… если хочешь…

Как не раздражали меня все его тайны, из-за которых вообще это все и случилось, но что бы то не было, те воспоминания явно приносили Риму боль. Я обвила его руками и прижалась сильнее. Он немного расслабился и зарылся носом в мои волосы, жадно вдыхая их запах.

— Отец с матерью почти никогда не ладили, постоянно ругались по пустякам. Летело пламя, посуда… Да все, что под руку подворачивалось. Я обычно просто сидел в углу и ждал, пока все это закончится. Отец стал часто пропадать до ночи, потом до утра, потом днями и, наконец, неделями. А потом, когда мне было четырнадцать, он вернулся с непривычно серьезным для него выражением лица. Посмотрел на мать, на меня и заявил, что уходит. Что у него теперь есть другая семья, и да, он ее любит, и да, нам он поклялся присылать деньги. И все. Развернулся и ушел.

Рим вздохнул, и я потерлась щекой о его грудь.

— Я тогда просто стоял и ждал, смотря на нее. Но ничего. Представляешь, Мань? Совсем ничего. Моя мать не разозлилась, не закатила истерику. Ничего. Равнодушно проводила взглядом закрывшуюся за отцом дверь, а потом бросила мне, чтобы я приготовил завтрак.

— Через два года я услышал, что у них родился сын. У них это у отца и Аерин, Аерин Келли. — Рим усмехнулся в мои волосы. — Я про Джеффа. Как я его тогда ненавидел, ты себе даже и представить не можешь.

— Могу, — хмыкнула я и легонько толкнула его локтем, хотя пошевелиться в его объятиях мне почти и не было возможности. — Джеффри рассказал, как ты на него набросился.

Рим хохотнул. — Это позже, к тому времени я уже успел достаточно успокоиться.

Я резко дернула голову вверх и врезалась макушкой в его челюсть. — И это ты называешь достаточно успокоиться!?

Рим поморщился, растирая подбородок. — У меня не самый лучший характер.

Ага, это еще слабо сказано. — Я знаю, — ухмыльнулась я и рассмеялась, прижимаясь к нему щекой.

Рим чмокнул меня в макушку и прижал к себе. — Люблю тебя, — выдохнул он одними губами, но я все равно расслышала его слова.

Вот он специально что ли? Тени, я же так растаю и раньше времени на него дуться перестану. А я же на него все еще вроде как обижаюсь. Верно же? Я попыталась отстраниться, но как же не хотелось. Да и Рим меня так крепко удерживал… И он такой теплый.

— Так о чем это я?

— О Джеффе, — подсказала я.

— А, точно. — Рим как-то очень натянуто улыбнулся, что я насторожилась. — Я жил с матерью. Отец присылал деньги, иногда приезжал сам, на пару дней не больше. А потом мать умерла, и он и вовсе перестал приезжать. Хотя мне уже около восемнадцати было, может, решил, я и сам мог за себя постоять. Предпоследний раз я видел его на похоронах матери.

— Так, подожди, — не знаю почему влезла я. — А похороны у нас…?

— Сжигаем, — пожал плечами Рим. — Пепел развеивается во тьму. А ты к чему это, Мань?