— Нет. Вы сказали, что я могу выжить. Шанс есть, и я хочу его использовать. Я не боюсь.

— Наклонись, — некромант поманил ее пальцем.

Мадлен послушно нагнулась, и мэтр сорвал с нее шляпку. Высокий эннен безукоризненной конусной формы укатился под стол. Мадлен потянулась за ним, а некромант схватил ее за волосы и одним взмахом ножа отрезал косу.

— Что вы натворили?! — Мадлен с ужасом схватилась за голову. Слезы потекли ручьем. Ее гордость — черная, как безлунная ночь, коса — лежала на столе.

— Это меньшее, что ты потеряешь, если я разбужу в тебе магию, — прошипел некромант.

У Мадлен подкосились ноги, и она без сил опустилась на пол. Если отец увидит ее остриженной, то выгонит из дому. Закрыв лицо руками, Мадлен залилась слезами. Теперь пути назад нет.

— Вытри нос и иди домой. Волосы отрастут, а вот…

— Нет, — Мадлен подняла лицо и посмотрела на некроманта снизу вверх.

— Хорошо. Но помни — ты сама этого хотела, — он одним глотком допил пиво. — Ты говорила о деньгах.

— Сколько? — Мадлен трясущимися руками достала кошель, боясь, что мэтр передумает. Некромант не дал ей развязать тесемки и забрал весь кошель. В ответ на вопросительный взгляд объяснил:

— Если ты умрешь, деньги тебе не понадобятся. Если выживешь — мне все равно придется обучать тебя.

— Мэтр, вы хотите провести обряд на кладбище? — Мадлен шла за некромантом между стройных рядов могил.

— Думаешь, в чертогах Соло будет лучше? — он без стеснения назвал светлую богиню по имени.

— Нет. Вы ведь служите ее темной сестре, — потупилась Мадлен, нервно поправляя грязный подол.

— Вот симпатичная могила, — некромант остановился возле гранитного надгробия.

Над могилой расправил крылья ши — птицеподобный слуга богини. Он помогает заблудшим душам найти дорогу в царство покоя, но если его оскорбить, то запросто может съесть часть жизни обидчика. Говорят, ши предпочитают выбирать счастливые дни, поэтом если у человека дела не ладятся, то говорят, что их ши склевали.

— Раздевайся, — скомандовал некромант и принялся доставать из сумки свечи.

— Но мэтр, я ведь девушка, — покраснела до корней волос Мадлен. От мысли, что придется обнажиться перед мужчиной, стало дурно. Вот только здесь некому было предложить ей нюхательных солей, и пришлось справляться со слабостью без чужой помощи.

— Если передумала — уходи, — пожал плечами некромант.

— Нет, нет. Я хочу провести обряд. Но я могу оставить хотя бы нижнюю рубашку?

— Возвращайся-ка ты лучше к родителям. — Некромант потянулся к свечам, собираясь сложить их обратно в сумку.

— Нет! — Мадлен принялась расшнуровывать платье. Разулась. Сняла чулки и, отвернувшись от некроманта, стянула через голову нижнюю рубашку.

Раньше Мадлен могла укрыться волосами, однако нож некроманта лишил ее этой возможности: сейчас короткие пряди едва касались шеи.

Мадлен обхватила себя руками в тщетной попытке прикрыться. Если в этот момент благочестивый горожанин придет почтить память предков, то вряд ли его обрадует голая девица на могильном холме.

— Ложись, — приказал некромант.

— Куда? — спросила Мадлен, не поворачиваясь и не поднимая глаз.

— На могилу.

Некромант бросил на гранитную плиту верхнее платье Мадлен, но все равно лежать на ней было холодно и неуютно.

— Руки опусти вдоль тела, — снова приказал некромант.

Пришлось подчиниться. Мадлен закрыла глаза, стараясь не думать, что она находится голой в компании мужчины. Если об этом узнают, ее репутация будет погублена.

Мадлен слышала, как некромант ходит вокруг, зажигая свечи. Запахло сожженными травами.

Вдыхая ароматный дым, Мадлен успокоилась. Скоро все решится. Она либо станет магом и получит возможность самостоятельно решать свою судьбу, либо умрет.

Боль обрушилась внезапно. Мадлен закричала и открыла глаза: оказалось, что некромант всадил ей в сердце нож.

Черный трехгранный клинок торчал из груди, словно старая коряга посреди речного плеса. Синий камень в рукояти хищно блестел в лучах заходящего солнца. Тело лежало внизу, сама же Мадлен словно висела над ним, наблюдая за происходящим со стороны.

Некромант достал из потайного кармана иглы и по одной втыкал их в мертвое тело. Мадлен ощутила себя подушечкой для булавок.

Стыдно больше не было. Только обидно.

Тем временем некромант закончил с иголками. Мадлен молча наблюдала, как он разжег костер и снова бросил в огонь пучок трав из своей сумки.

Когда огонь догорел, некромант сгреб золу и подошел к телу.

— Не трогай меня! Хватит! — от мысли, что ее коснется мужчина, Мадлен стало дурно.

— Ты передумала? — ответил ей некромант, вынимая нож из раны.

— Нет.

— Тогда не отвлекай меня.

Некромант засыпал рану пеплом сожженных трав, смешивая выступившую из раны кровь с золой.

Мадлен ощутила рывок вниз, а потом ее снова охватила боль. Не осталось ничего, только ощущение, что тело разлетелось на тысячи мелких кусочков.

Боль разрывала изнутри, наваливалась сверху. Οна ломала кости, выкручивала суставы.

Мадлен не помнила себя этой ночью. Не помнила, как выла от боли, как билась в конвульсиях, и как под утро, обессиленная, упала на сырую от росы землю. Не помнила, как некромант укутал ее плащом и нес на руках через полгорода, возвращаясь в таверну, где снял комнату.

В себя Мадлен пришла от звука голосов.

— Я хочу знать, что моя дочь делает в таком месте! — герцог Роу был зол.

— Спит, — спокойно ответил некромант, словно не понимал нависшей над ним опасности.

— Я позабочусь, чтоб тебя заживо черви съели!

— Вы опоздали. Черви уже давно мной пообедали и сейчас как раз доедают вашу дочь.

Мадлен почувствовала, что с нее сдернули одеяло. Сил воспротивиться такой наглости не было. Веки и те казались свинцовыми.

Первый раз в жизни Мадлен слышала, как отец богохульствует. Высокий герцог помянул весь пантеон, не забыв ни светлых, ни темных божеств и демонов.

— Вы так хорошо знаете теологию, — заметил некромант. — Вас воспитывали как будущего клирика?

— Будь ты проклят, некромант!

— Уже давно.

— Я не прощу тебе то, что ты с ней сделал!

— Я в своем праве, и вы это знаете. Ваша дочь дала согласие на инициацию. Если хотите, я готов хоть сейчас пройти под мечом истины.

— Мне плевать на твое право!

— Будете мстить — потеряете наследника, — Мадлен услышала, как некромант подошел к двери и открыл ее. — Идите с миром, ваша светлость.

Тяжело ступая, отец вышел. Χлопнула дверь.

Мадлен услышала, как некромант подошел к кровати и поправил одеяло. Касание ткани едва чувствовалось.

— Не бойся, оцепенение скоро пройдет. На столе еда и вино. Съешь все, даже если будет тошнить. Мертвое тело нужно хорошо питать. Твое платье испорчено. Новая одежда ждет на стуле. Я приду вечером. Надеюсь, у тебя хватит ума никуда без меня не выходить.

Дверь снова хлопнула. На этот раз более мягко.

Мадлен не знала, сколько прошло времени, прежде чем она смогла поднять веки. Перед глазами плясал хоровод цветных пятен. Мадлен зажмурилась и снова открыла глаза. Мельтешение огней постепенно прекратилось, и Мадлен смогла рассмотреть давно не беленый потолок в трещинах и бурых пятнах. Жирная муха сосредоточенно брела вдоль тонкой, словно ниточка, трещины. Остановилась, потерла лапками крылышки и храбро принялась пересекать большое пятно, формой напоминавшее кабанью ряху с яблоком во рту.

Муха добралась до пятачка, когда Мадлен наконец, смогла повернуть голову. Ощущение было такое, словно в тело одновременно вогнали три дюжины иголок, но подвижность вернулась, и Мадлен поднялась. Сидя на кровати, она разминала руки и ноги. На икрах оказались странные синюшные пятна.

Встревожившись, Мадлен оглянулась, по привычке ища зеркало, но в дешевой комнате трактира кроме узкой кровати из мебели были только стол, два стула, да ещё на табуретке стояли тазик и кувшин с водой.

Обрадовавшись возможности умыться, Мадлен поднялась с кровати. Холодная вода освежила и вернула ясность мыслям.

Судя по услышанному разговору, отец отказался от нее, а некромант объявил ее своей ученицей. Было больно осознавать, что семье она в новом статусе не нужна. Но жизнь на этом не кончалась. Главное у нее получилось. Она выжила после обряда пробуждения сил и станет магом!

Мадлен подошла к столу, на котором аккуратной кучкой лежали ее вещи — те, что были в кармане платья. Сам карман — шелковая сумка на шнуре — лежал здесь же.

На подносе стояла обещанная еда: миска похлебки, кусок запеченного мяса и кружка с вином.

Первым делом Мадлен взяла зеркальце.

— Это не я. Это не я. Не я!

Она выронила зеркало и закрыла лицо руками. Глаза жгло раскаленными углями, но слезы так и не полились.

Собравшись с духом, Мадлен снова взяла зеркальце и принялась внимательно изучать свой новый облик. Губы потеряли краски, превратившись в две бурые полоски. Белая кожа лица, которую Мадлен тщательно оберегала от солнца, потеряла свою свежесть и напоминала желтый лист пергамента. Зря только пила уксус по утрам, надеясь, на фарфоровую бледность. У глаз залегли морщины, а возле рта прорезались глубокие складки. Но страшней всего выглядели глаза. Еще вчера синие, как небо в ясную погоду, сейчас они поблекли и напоминали комки блеклой плесени. Роговица покраснела, а на белках появились желтые пятна.

Картину довершали криво обрезанные и торчащие во все стороны волосы.

Медленно, стараясь унять дрожь в руках, Мадлен положила зеркальце на стол.

Сделанного не вернешь.

На ватных ногах она подошла к стулу и стала перебирать одежду. Рассмотрев, что некромант предлагает ей надеть, Мадлен забыла о проблемах с внешностью.

Штаны! На стуле висели штаны, похожие на те, которые носили воительницы из Золотого отряда, мужская рубаха, слишком просторная и длинная, и кожаный жилет с нашитыми металлическими полосками.

Одежда была ношенная, но, по крайней мере, чистая. Конечно, не стоило надеяться, что некромант позовет модистку, у которой можно будет заказать наряд взамен утраченного, но почему он не купил ей платье?