Это бесконечное путешествие как нельзя лучше продемонстрировало, что перевозка нитроглицерина — непростое и подчас опасное дело. Сама по себе доставка из Крюммеля уже представляла множество трудностей. Путь от Гамбурга до Нью-Йорка был ничем но сравнению с путём от Гамбурга до Сан-Франциско. Здесь было две возможности: либо путь через Южную Атлантику, огибая мыс Горн, либо путь до Панамского перешейка, где корабли разгружали, а нитроглицерин по суше доставляли до побережья Тихого океана, и всё это по едва различимым тропинкам, а иногда даже на плечах носильщиков. Затем корабли везли нитроглицерин до Сан-Франциско.

Отсутствие подробных инструкций и недостаточная осведомлённость клиентов фирмы «Нобель и К°» иногда приводили к забавным происшествиям. Случалось, что распад нитроглицерина реактивировал кислоты, и они начинали разъедать металлические ящики, а нитроглицерин по мере продвижения вытекал на дорогу. А однажды один рабочий, который не знал, для чего предназначено это вещество, смазал им втулку в колесе, донимавшем его своим скрипом. Некоторые использовали его как средство для ухода за обувью — естественно, эту обувь они уже никогда не надевали.

Добавим, что люди, перевозившие нитроглицерин или работавшие с ним, не осознавали всех тех опасностей, которые были с ним связаны. А Нобель? Взрыв в Хеленборге, несомненно, должен был заставить его задуматься, какие предосторожности могут предотвратить взрыв. Но ничего подобного не произошло. Он сам впоследствии рассказывал, как однажды нитроглицерин замёрз, и он принялся рубить его топором! А в результате — «знатная», как он сам выражался, мигрень.

В другой раз кислоты, входящие в состав нитроглицерина, начали разъедать стенки бидона и вытекать на пол. Начальник вокзала — а всё это произошло именно на вокзале — сообщил Нобелю об утечке. Не имея времени заниматься этой проблемой, Нобель просто-напросто перевернул бидон. Вернулся он туда только на следующий день, решив окончательно устранить неполадку. И тогда начальник вокзала заявил ему, что всё уже улажено: так как утечка возобновилась и даже усилилась, он поручил вокзальному сантехнику заделать отверстия, и этот умелец умудрился выполнить поручение при помощи… обыкновенного паяльника!

К неудобствам транспортировки и опасностям эксплуатации прибавилась и не всегда мирная конкуренция с производителями пушечного пороха. Генри Дюпон, владелец порохового завода в Уилмингтоне, штат Делавэр, не хотел отказываться от своего куска пирога. Заказы на нитроглицерин возрастали с каждым днём. И тогда Дюпон начал газетную компанию, девизом которой стали его же слова: «Узнать, как умрут люди, использовавшие нитроглицерин, — это всего лишь вопрос времени».

Тем не менее Альфреду Нобелю совместно с инвесторами удалось в 1866 году организовать «Юнайтед Стейтс Бластинг ойл компани». К сожалению, сразу же за её открытием последовали многочисленные неприятности, вызванные активностью могущественных противников и обыкновенных мошенников. При постройке завода Нобель столкнулся со многими трудностями. Необходимый капитал тоже до сих пор не был собран.

Законные права на производство нитроглицерина перешли к другому предприятию, которое стало выпускать это взрывчатое вещество под новым названием, данным ему калифорнийскими золотоискателями, — «порох великанов». С этого момента у Нобеля осталась одна возможность сохранить завоёванные на американском рынке позиции — дорогостоящие перевозки из Гамбурга. В Америке же безраздельно господствовала компания «Джайнт Паудер компани».

Но завод всё-таки был построен. Он располагался в Сан-Франциско. Сейчас на его месте раскинулся Голден Гейт-парк. Нобель нанял на работу прибывших в Америку китайцев. Новый завод выпускал до 500 килограммов нитроглицерина в день, и его продавали по цене 1 доллар 75 центов за фунт. Руководили производством, главным образом, вызванные из Швеции инженеры — в очередной раз руководящая группа прибыла из другого государства, и в очередной раз рабочая сила нанималась на месте.

Хотя Генри Дюпон организовал мощную компанию, продукция которой получила очень широкое распространение, все те, кто использовал нитроглицерин, на опыте не могли не почувствовать его превосходство по сравнению с пушечным порохом. Но, к сожалению, лишь немногие могли осознать, насколько трудоёмко и рискованно его производство. Поэтому нитроглицерин начали производить кустарно, что, естественно, дестабилизировало рынок. Как и впоследствии алкоголь, нитроглицерин изготовляли и испытывали ночью, отчего нарушителей закона стали называть «мунлайтерами»[12]. Можно представить себе, сколько несчастных случаев произошло во время работы подпольщиков.

А тем временем «Юнайтед Стейтс Бластинг ойл компани», не так давно основанная Нобелем компания, оказалась в руках людей настолько нечестных, что постепенно стала прикрытием для разного рода нечистых делишек.

Нобель бился изо всех сил. Злоупотребления доверием, подделки, многочисленные превышения полномочий выливались в бесконечные судебные процессы. На рынке появлялось множество новых взрывчатых веществ, ничем не отличавшихся от запатентованного Нобелем нитроглицерина, — «Вигорит», «Нитролеум», «Геркулес», «Дуалин»…

Однако дело Нобеля имело будущее. Генри Дюпон, продолжая свою ожесточённую борьбу с нитроглицерином, который угрожал существованию его империи, всё-таки понимал, не будучи по-настоящему озлобленным, что нитроглицерин — это проявление подлинного прогресса или по крайней мере надежда на подлинный прогресс, которая может стать реальностью, когда нитроглицерин станет достаточно безопасным в изготовлении и использовании. Так или иначе, но после смерти Нобеля Дюпон приобрёл «Атлантик Джайнт Паудер компани» и это предприятие впоследствии стало крупнейшим в Соединённых Штатах производителем химической продукции. Там, но уже гораздо позже, был изобретён нейлон.

Разочарованный в Америке и американцах, прежде всего из-за их склонности к разнообразным аферам, Альфред Нобель покинул страну. В письме к своему юридическому советнику в Нью-Йорке он мотивировал своё решение следующим образом: «Я не хотел бы, чтобы кто-нибудь из них пришёл пожать мне руку, словно я настоящий мошенник». До 1885 года он останется акционером «Американ Джайнт Паудер»; когда же он продаст свой пакет акций, то окажется, что его доля стоит всего 20 000 долларов. Так — в пользу Америки — закончился поединок между Нобелем и Новым Светом.

Перевозить нитроглицерин на Средний Запад или в Калифорнию было очень рискованно. Каждая партия была снабжена инструкциями и документами, но ни те, ни другие не могли предупредить несчастных случаев, которые происходили из-за неосторожного обращения с нитроглицерином. Некоторые биографы, как, например, Эрик Бергенгрен, утверждают, что Нобель не подозревал об этих опасностях. Но неоспоримым фактом является то, что Нобель считал, что нитроглицерин взрывается от сильного удара или от нагревания до температуры свыше 360 градусов. Он знал и о таком недостатке нитроглицерина, как его нестабильность: нитроглицерин распадался на составные компоненты при долгом хранении и, даже не подвергаясь резким перепадам температуры во время транспортировки, мог без видимой причины, сам собой прийти в негодность.

Но главной причиной всех несчастий была преступная забывчивость, из-за которой об опасности нитроглицерина почти никогда не упоминалось, забывчивость, которая так соответствует логике предпринимательства.

В 1865 году был запущен новый завод в Норвегии, и спустя некоторое время на нём произошёл взрыв. А в конце того же года в Нью-Йорк прибыл некто Теодор Люрс. Он поселился в отеле «Вайоминг» в местечке Гринвич. В коридоре он оставил большой деревянный ящик с матерчатыми ручками и вскоре благополучно забыл о нём. Клиенты гостиницы, не подозревая, что в нём находится, часто использовали его в качестве скамейки или подставки для ног.