Афра Саммерфилд ждала их у шлюза станции. Она обратилась к Браду, как только он снял шлем.

– Ковонов хочет тебя видеть, срочно.

Брад резко повернулся к Иво:

– Этот русский никогда не болтает просто так. Случилось непредвиденное, скорее всего замешана политика и связано с Америкой, иначе бы он не стал меня звать. Не возражаешь, если я оставлю тебя на попечение Афры? – Он уже снял скафандр и последние слова произнес на бегу.

Кто такой Ковонов, что из-за него столько суеты?

Иво посмотрел на Афру и нашел ее столь же потрясающей, как и прежде. Она была в голубом комбинезоне, голубая же ленточка стягивала на затылке волосы, все было подобрано под цвет глаз.

Чудеса макроскопа заставили его на час забыть об Афре, но сейчас он думал только о ней.

– Не спеши, – заботливо крикнул он Браду, но тот был уже в лифте.

Афра улыбнулась, и ямочки на ее щеках вызвали целую бурю в его мыслях.

Раньше Иво не верил в любовь с первого взгляда, – теперь об этом даже смешно вспоминать. Не думал он, что когда-то будет зариться на чужое, но Афра его ошеломила. Брад, видимо, был сильно уверен в себе, и ему было наплевать на то, как она действует на других мужчин.

– Давайте-ка лучше пройдем в общую комнату, – сказала она. – Когда он освободиться, в первую очередь будет искать нас там.

Он был согласен идти с ней куда угодно и зачем угодно. Неопределенность будущего человечества отступила на второй план перед Афрой. Хотя бы ненадолго он был в ее обществе, и ее внимание принадлежало ему, пусть даже их встреча случайна. Было просто приятно идти рядом со столь красивой девушкой, и он надеялся, что идти придется долго.

– Вы поможете нам, Иво? – спросила она. Была какая-то интимность в том, что она обратилась к нему по имени, и по нему прокатилась волна необъяснимой радости. Он почувствовал себя подростком.

– Что Брад сказал вам обо мне? – ответил он вопросом на вопрос.

Запах ее духов был, как аромат полураскрытого бутона розы.

Они подошли к лифту – кабина уже вернулась после поспешного бегства Брада.

– Не много, должна сказать. Только то, что вы подружились во время одного проекта и что вы ему нужны, чтобы связаться с другим другом из другого проекта – Шейном.

Теперь он осознал, насколько тесно в кабинке лифта. Ей пришлось стоять близко к нему, так что ее правая грудь упиралась в его руку. Это всего лишь ткань касается ткани, – пытался он убедить себя, но так и не смог.

– Его зовут Шен, через букву "о" с умлаутом – Schon. По-немецки это значит...

– Ну конечно! – воскликнула она возбужденно. Ее вздох и выдох тоже возбуждающе подействовали на него, но совсем по другой причине.

– Мне никогда не приходило в голову, а по-немецки я говорю с детства.

«А она ведь еще девочка», – подумал Иво.

Нужно было продолжать беседу.

– Вы говорите на других языках?

Юнец? Дитя!

– О, да, конечно. В основном индо-европейской группы – русский, испанский, французский, персидский, – сейчас работаю над арабским и китайским, конкретно – над китайским письмом, так как оно включает в себя многие формы устной речи. В китайском иероглифы несут большую смысловую нагрузку и не связаны с произношением, так что тут есть свои проблемы. Я чувствую себя полной невеждой, когда Брад начинает меня дразнить на баскском или на анлоквинском диалекте. Надеюсь, что вы не из этих феноменальных полиглотов...

– В школе я провалился латыни.

Она рассмеялась.

Иво попытался отделить физическое влечение, которое он испытывал, от интеллектуального содержания беседы, опасаясь фрейдистской оговорки.

– Нет, правда. Schon – единственное иностранное слово, которое я знаю.

Она посмотрела на него с удивлением и участием.

– Это что, ментальная блокировка? То есть, вы хорошо разбираетесь в одном, а в другом...

Кабина остановилась, и Афра ненадолго избавила его от близости своего тела. Они сели в тележку. На сей раз отвлекало ее бедро, плотно прижатое к его собственному. Знает ли она, что сейчас творится с его нервными окончаниями, с его синапсами?

– Думаю, Брад вам не сказал, что я не гений. Мне довольно хорошо удается решать логические задачи, точно так же, как иногда не очень умные люди проводят в уме сложные вычисления или отлично играют в шахматы, – а так, я обыкновенный парень со средними способностями. А вы, наверное, думали, что я такой же как Брад, да?

Как бы не так!

У нее хватило такта покраснеть.

– Ну, да. Я так и думала, Иво. Извините. Я так много слышала о Шене, когда вы приехали...

– Что вам рассказали о Шене?

– Об этом можно небольшую книгу написать. Как вы с ним встретились, Иво?

– С Шеном? Да я его в глаза никогда не видел.

– Но...

– Вы слышали о проекте? О том, который он...

Она посмотрела в сторону и прядь волос задела его щеку. Она сознательно флиртует. Нет, она естественна, просто такой уж он возбудимый.

– Да, – сказала она. – Брад об этом мне тоже рассказывал. И о том, что Шен жил в колонии свободной любви. Только...

– Видите ли, я не жил с ним в одной палатке.

– Да, понимаю. Но почему же только вы знаете, где его можно найти?

– Я не знаю. Брад знает. Знают также другие участники проекта, но помалкивают.

Она зарделась, но на этот раз от обиды. Иво почувствовал, как напряглись мускулы на ее ноге. Ей не нравится, когда ее дурачат.

– Брад мне сказал, что только вы сможете позвать Шена.

– Ну, это мы с ним так договорились.

– Брад знает, где Шен, но не может поехать к нему сам? Это выглядит не правдоподобно.

Тележка остановилась, они приехали. Да, это вряд ли был тоннель любви.

– Брад не может поехать сам. Вы меня можете называть посредником или личным секретарем. Точнее всего – справочное бюро. Шен просто не выйдет, если я не позабочусь об этом. Он не беспокоится по пустякам.

– Неземной враг, из-за которого стоит вся программа исследований, разве этого недостаточно?

Значит, она уже знает, что Брад все ему рассказал.

– Я, знаете ли, не уверен, что Шен – гений.

– Об этом мне Брад говорил много раз. Интеллектуальный коэффициент, который невозможно измерить, и абсолютно аморален. Но это тот самый случай, когда он нужен!