Через неприметную дверцу в стене Киаран скользнул в тайный ход. Хитрая система узких лазов, словно паучья сеть, окутывала весь замок.
Невидимый, Киаран следовал за воинами, пока они не вошли в главный зал, а потом активировал одну из ловушек.
Тяжелые решетки с грохотом упали, разделив нападающих. Одному не повезло: он не успел увернуться, и сейчас умирал, разорванный пополам металлическими прутьями.
Запах крови щекотал вампиру ноздри, однако спуститься в зал он не рискнул. Сверля взглядом мага, Киаран кусал губы и слизывал собственную безвкусную кровь: он затруднялся определить силу противника и не хотел рисковать.
Подняв один рычаг и опустив второй, Киаран открыл люки под ногами всех пленников, кроме мага. С криком ужаса воины провалились в подземные камеры. Там тесно, но уж потерпят, пока он до них доберется.
Однако в зале остался не только маг. Механизм заело, и две ловушки не сработали. Тот самый молоденький мечник, который вблизи выглядел и вовсе безусым юнцом, и три лучника в соседней с ним клетке настороженно оглядывались, пытаясь угадать, откуда им ждать опасности.
Все еще находясь в своем тайном укрытии, Киаран разбудил мантикору и выпустил ее в зал. У чудовища был отличный иммунитет к магии, и князь надеялся, что она сделает всю работу за него.
Однако в этот момент тот самый воин, который невольно исполнял роль смельчака, совершил невозможное: его меч разрубил прутья решетки и парень вырвался на волю. Он бросился к мантикоре и на глазах у изумленного Киарана одним ударом отрубил ей голову.
У парня явно не простое оружие. Да и сам он, скорее всего, не человек.
Охотясь, мечник оказался над рабочей ловушкой, и князь воспользовался этим, чтобы заточить парнишку в персональный каменный мешок.
Поняв, что магом придется заниматься лично, Киаран отправился в подземную темницу. Перед боем стоит восстановить силы.
Длинный путь старыми, но все еще крепкими коридорами, занял лишь четверть часа. Сгорая от нетерпения, Киаран отодвинул засов и открыл дверь камеры. Его встретили остриями мечей, которые князь легко отклонил с помощью магии.
— Подчинитесь мне!
Одурманить пленных воинов оказалось проще простого: ни у кого из них не нашлось годного против вампирских чар амулета.
Выбрав того, от которого меньше всего несло потом, Киаран подозвал его к себе. По-звериному кусать немытую мужскую шею вовсе не так приятно, как нежную девичью. Однако выбора не было.
Чужая кровь, горячая и соленая, наполнила рот. Киаран жадно глотал живительную влагу, чувствуя, как в тело возвращаются силы.
Насытившись, князь отбросил мертвого воина в сторону. Смерив пьяным взглядом замерших на пороге воинов, он захлопнул дверь камеры. Задвинул засов и поспешил в зал.
Маг не терял времени напрасно: пока хозяин замка подкреплялся, он пробовал на прочность решетку.
— Зря стараешься: сталь, из которой ковали ограду, устойчива к колдовству, — Киаран подошел ближе, стараясь поймать бегающий взгляд противника.
Маг в ответ нацелил на него посох: из набалдашника вылетел пучок молний.
— Изыди! Исчадье тьмы!
— Очередной фанатик, — сплюнул Киаран. Приняв удары на мгновенно сотворенный щит, он попытался пробить ментальную защиту мага. Однако противник был хорошо подготовлен.
Киаран с тоской вспомнил о своем посохе, опустошенном во время борьбы со щупальцами. Будь любимое оружие рядом, маг не продержался бы и пяти минут.
— Эмори не пожалел амулетов для тебя, старик, — прошептал князь, наблюдая, как с тихим треском лопаются зачарованные подвески, щедро украшавшие грудь мага.
Киаран повторно собрался с силами, и на этот раз его удар достиг цели: противник упал на пол и замер.
Наплевав на осторожность, Киаран подошел к нему и склонился. Костлявые пальцы старика тут же вцепились в его плечо, дробя кость. Лицо мертвеца исказилось, челюсть превратилась в собачью пасть. Киаран едва успел отпрянуть, как острые зубы клацнули у самого горла.
Мертвый берсерк. Князь слышал о таких воинах-магах, чье тело продолжало борьбу и после гибели хозяина, однако никогда с ними не сталкивался.
Остановить мертвеца можно только с помощью огня, и Киаран не стал церемониться. Призвав саламандру, он позволил ей сжечь все, что находилось в зале, включая мебель и двоих запертых в клетке воинов.
Пленников было жаль — Киаран с куда большим бы удовольствием их высушил, но последние силы ушли на призыв духа, и контролировать саламандру он уже не мог.
Раньше вампиры взымали с крестьян налог кровью. Раз в неделю воины князя заезжали в каждую деревню и собирали дарящую жизнь жидкость в зачарованные глиняные кувшины. Там она хранилась, пока не попадала на стол.
Однако существовал и другой способ, более древний. Человека или эльфа погружали в волшебный сон, в котором он мог пребывать много лет, не испытывая потребности в пище и не страдая от влияния времени.
Так что полдня Киаран потратил на то, чтобы заколдовать оставшихся пленников и перенести их в погреб.
И только покончив с рутиной, князь спустился к камере, в которой сидел интересовавший его юный мечник.
Держа в одной руке амулет силы, а в другой связку ключей, Киаран открыл дверь камеры и тут же отскочил прочь. Если бы не сверхчеловеческая скорость, он был бы мертв. Пленник стоял в дверях, готовый пустить в ход оружие. Двигался он быстрее обычного человека.
Киаран уклонился от удара и призвал туман.
— Трусливая тварь! Покажись и сражайся, как воин! — мечник прижался спиной к стене и выставил вперед клинок.
Киаран поймал его взгляд и попытался наслать морок, однако встретил неожиданно сильное сопротивление.
— Вот значит как…
— Ты не сможешь околдовать меня!
— Есть и другие способы, — не удержался князь от ответа, создавая сгусток пламени и прицельно бросая на рукоять меча.
Боль в обожженных ладонях заставила воина выронить оружие, и в этот момент Киаран оглушил мечника ударом по затылку.
Наклонившись, князь первым делом рассмотрел меч. Его внимание привлек рисунок на лезвии у рукояти: распахнувший крылья лебедь.
— Надо же, а отец был уверен, что вас всех извели, — Киаран снял с пленника перевязь и надел на себя. Спрятал меч в ножны. — Тем интересней будет с тобой поговорить.