Собравшиеся перед «Белым домом» представители интеллигенции города, студенты, которые, подобно диссидентам прежних лет, находятся в оппозиции коммунистическому режиму и его вождям, здесь, по их мнению, поддерживают защитников демократии.

Перед входом в кабинет президента Ельцина необычная картина: всемирно известный виолончелист Мстислав Ростропович! Однако вместо виолончели в его руке автомат.

Он и другие известные личности, несколько лет назад покинувшие Советский Союз, пришли сюда именно в этот день, так как они были приглашены в Москву на свой конгресс. Но вместо открытия конгресса состоится защита демократии, в которой многие из них принимают активное участие. Кто идет по зданию, чувствует себя, как в сюрреалистической комедии: музыканты, поэты и философы стоят вокруг с решительным видом, некоторые с автоматами в руках, как Ростропович. Евгений Евтушенко здесь же пишет свое очередное стихотворение.

Лебедь видит в ситуации мало поэтического. Наконец его проводят к Ельцину. Он сидит в белой рубашке с открытым воротом. На спинке стула висит бронежилет. Он спрашивает Лебедя, с каким поручением и по чьему приказу он сюда прибыл — и от кого должен защищать здание. Точно Лебедь сам этого не знает, но отвечает, что он «защищает от любого нападающего» и прислан в поддержку охране.

На вопрос Ельцина, как относятся военные к государственному перевороту, Лебедь отвечает: «Никак, так как никто ничего об этом не знает». Ельцин удивлен ответами Лебедя. Нет видимых признаков «путча» — немного войск, нет приказа, например, занять стратегические пункты города, включая это здание. Если это государственный переворот, спрашивает себя Лебедь, где же тогда соответствующие действия и почему тем, кто выступает против так называемого путча, предоставили возможность действовать беспрепятственно?

В то время как Лебедь пытается решить эту загадку, Ельцин старается прощупать своего собеседника в отношении того, будет ли он своим батальоном охранять здание или защищать его.

Ельцин прямо спрашивает Лебедя, готов ли он привести сюда свой батальон, чтобы взять на себя защиту здания (а вместе с ним и демократов), и может ли он исключить вероятность того, что солдаты будут стрелять.

Что касается последнего, то Лебедь заверяет, что его солдаты будут стрелять только по приказу, а такого приказа он не даст. Их научили стрелять во врагов, а таковых в толпе они не видят. Они же не наемники, а солдаты, часть народа, которые после службы снова должны вернуться туда, откуда они пришли, и поэтому не будут стрелять в сограждан.

Он готов защищать здание, заявляет Лебедь, но, прежде чем он проведет своих людей и танки сквозь массы людей, необходимо, чтобы авторитетные лица объяснили людям, что от войск им не грозит опасность.

Ельцин ведет Лебедя в конференц-зал, где он депутатам Верховного Совета, собравшимся за длинным столом, сообщает, что один полк парашютистов-десантников стал «на сторону народа» и будет защищать здание и находящихся в нем от возможных акций путчистов.

На последовавшие возгласы восторга Лебедь отвечает, что стать на сторону народа в его нынешнем положении может одновременно означать отказ выполнить приказ своего начальника. К счастью, с этой стороны нет никакого приказа.

Теперь Лебедь получает гражданское конвоирование, чтобы суметь пробиться к своему батальону, не вызывая волнения у людей своим боевым обмундированием. Ельцин обращается к стоявшим вокруг солдатам, стоя на танке с мегафоном в руке в эффектной позе: «Солдаты, я верю, что в этот трагический час вы примете правильное решение! Честь российской армии не может быть обагрена кровью наших граждан!».

Батальон медленно продвигается к «Белому дому». В это время Лебедя узнают несколько человек и окружают его. Полковник Виктор Баранец вспоминает:

«Как раз перед этим было объявлено, что парашютисты-десантники Лебедя выступили против руководителей путча на стороне президента России, и когда Лебедь пришел, люди бурно приветствовали его и внесли в здание на руках. Генерал попытался ускользнуть от поклонников. Один из присутствующих сказал, что Лебедь — герой, который убегает от своего звездного часа. Позже Лебедь мне сказал, что он был озабочен «качеством этой славы»».

В приемной Ельцина Лебедь увидел вице-президента Александра Руцкого. Он, как и Лебедь, ветеран Афганистана. Один случайный свидетель вспоминает, что он слышал, как Руцкой говорил: «Какой-то идиот привел к «Белому дому» часть войск…». Когда он увидел Лебедя, продолжает свидетель Александр Шилин, военный корреспондент «Московских новостей», он обругал его и обвинил в некомпетентности. Но Лебедь спокойно слушал обвинения Руцкого и наконец ответил: «Все идет согласно распоряжениям президента». Руцкой недвусмысленно приказал увести батальон. Лебедь протестовал, Руцкой на него накричал: «Я вице-президент, а ты заместитель командующего Воздушно-десантными войсками!». Лебедь напоминает ему, что Ельцин попросил привести батальон к «Белому дому». Руцкой ответил, что Ельцин свое мнение изменил и хочет держать батальон в боевой готовности на другом берегу Москвы-реки. Лебедь предлагает другому депутату пойти с Руцким к Ельцину, чтобы услышать подтверждение этого приказа.

В то время как Лебедь ищет командиров батальонов войсковых частей, застрявших в толпе, он узнает от других офицеров, что части взяли под защиту Моссовет и находятся на пути к телецентру и другим целям. Везде царила неразбериха — какие войска под чьим командованием действуют и кто против кого выступает.

Лебедь расставляет батальоны соответственно последнему приказу в боевой готовности. Лишь поздно вечером он прибывает в опорный пункт в Тушино. Ночь коротка. После пяти часов утра его будит телефонный звонок его командира Грачева:

«Кто дал тебе приказ вести войска к зданию Верховного Совета? Шеф (министр обороны Язов) очень тобой недоволен. Уводи сейчас же оттуда войска!».

Лебедь ошеломлен. «Приказы выполнены так, как они были мне даны». — «Ты меня неправильно понял!» — «Я записал каждый приказ в свой военный дневник» — «Медленно отводи войска назад! Я буду думать дальше!»

Генерал Владислав Ачалов, присутствовавший при разговоре Грачева, сообщил позже, что Лебедь еще сказал: «В экстремальных ситуациях нельзя одновременно служить двум господам, и чтобы избежать кровопролития, нужно немедленно принимать решение», но Грачев уже положил трубку. Он, очевидно, еще не решил, какому господину служить. Но в лице Лебедя, который держит открытыми оба пути, чтобы избежать бессмысленных жертв, он имеет того, на кого в случае необходимости он может все свалить.

На следующий день Лебедь начинает с того, что отводит войска от «Белого дома». Толпа выросла уже до 50 000 человек (Лебедь считает, что их было 80—100 тысяч человек). Слышатся выкрики: «Ельцин! Ельцин! Долой коммунистов!».

В этот день Лебедя вызывают в Генеральный штаб. Министр обороны Язов приводит его в свой кабинет, странно смотрит на него и говорит: «Я слышал, что ты застрелился».

«Товарищ министр, у меня нет причин для этого», — отвечает Лебедь. Лебедь докладывает о ситуации. Он заканчивает свое сообщение замечанием, что любое привлечение войск привело бы к многочисленным жертвам в толпе, находившейся вокруг «Белого дома».

Лебедю поручают набросать план взятия здания Верховного Совета. Он делает это за пять минут. Когда ему дают приказ подготовить план штурма «Белого дома», он повторяет свои опасения, что при такой акции прольется много крови прежде всего тех людей, которые окружили здание. Он отказывается принимать в этом участие.

Во всяком случае, один приказ своих начальников он выполняет: караульным командам передается «ультиматум», в котором содержится угроза атаки в течение нескольких часов. Но штурм не состоится, так как в это время не только командир элитной группы «Альфа» отказывается в этом участвовать, но и другие члены комитета постепенно отступают.

Вечером того же дня, второго дня «путча», исчезает с экранов «Чрезвычайный комитет». По телевизору передают, что Павлов нездоров. Внезапно заболевает и Язов, и о том, что шеф КГБ Крючков покинул комитет, тоже повсюду говорят.