Во всяком случае, известно, что восстановленный вокзал был первым снова разрушен во время боев в августе, но не только эго. Непостижимо другое: об атаке сепаратистов 6 августа, за три дня до ее начала, знали в Москве. Падение Грозного, таким образом, не было «неожиданным», и несколько человек как в Чечне, так и в Москве обогатились на этом. Российские журналисты обнаружили, что незадолго до нападения на Грозный туда прибыл транспорт с деньгами из Москвы. 700 миллиардов рублей исчезли.
Не удивительно, что Лебедь, не вдаваясь в подробности, констатирует: «Эта война самая грязная и позорная авантюра в истории нашей страны!». Лебедь видит свое назначение уполномоченным в Чечне как часть своего рода договора: «Очевидно, кто-то хочет этим назначением сломить мне шею… Посмотрим, я люблю трудные задачи — они стимулируют меня…». Яростно разоблачает Лебедь преступное пренебрежение служебными обязанностями в кризисной области: «Где мой заместитель в Грозном? В отпуске на Кипре! Где рабочая группа представителя президента, которая должна действовать и прояснять детали? Я пытался разыскать их, но никого не было в главном штабе, никого на своем рабочем месте — и это в критический момент!». Он ожидает, добавляет миролюбиво Лебедь, что с повторным назначением Черномырдина премьер-министром обстановка улучшится. Он сам сделает все для того, чтобы сделать Совет безопасности дееспособным и могущим постоянно решать актуальные вопросы. Он надеется получить полномочия от президента Ельцина не только на координацию необходимых шагов в Чечне, но и на принятие решений… Ситуация требует соответствующего указа. «Я начал свою ночную поездку по Чечне вчера вечером, а сегодня в 6.15 утра закончил. Я посетил несколько сел и несколько постов федеральных войск. Я не мог ожидать многого. Но я не представлял себе ситуацию такой плохой, какой она была. Срочно необходимо создать структуры, относящиеся к вооруженным силам, снаряжению и вооружению. Войска голодные и оборванные. Их состояние — позор для российской армии… Там нет никакого представительства министерств обороны и внутренних дел. Я уверен, что даже партизаны во второй мировой войне были лучше оснащены. Боеготовность не поддается никакому описанию. Наступило время выводить эти формирования, именно из гуманных соображений… Я не вдаюсь в детали безумия, которое я там встретил. Но я настаиваю на утверждении, что с ребятами там обращаются как с пушечным мясом… Нет никакого командования, никакой координации, мораль на нижней точке. Нужно срочно создать компетентные структуры… В беседе с Масхадовым я обсуждал современное положение: мы пришли к заключению, что Россия, если захочет, сможет, конечно, уничтожить Чечню. Но нужно ли это? Нужно ли жертвовать жизнью тысяч людей для пирровой победы? Перед дальнейшими шагами, которые мы наметим, нужно развести воюющие стороны. (Министр внутренних дел) Куликов установит контакт с Масхадовым, и оба согласуют ближайшие условия; предусмотрен и вывод отрядов Масхадова из Грозного. Процесс начался сорок минут назад — о состоянии на данный момент у меня нет информации. Если этот шаг пройдет успешно, может последовать второй. Полезно проследить историю наших отношений с Чечней. При этом можно установить, что никогда не находили военного решения, а всегда лишь дипломатическое. Дипломатия побеждала, и тема была исчерпана».
Относительного того, насколько новый — старый руководитель Доку Завгаев контролирует вооруженную оппозицию, Лебедь высказывается так: он себя переоценивает, Завгаев сидит в Ханкале, и его власть простирается «самое большое до аэропорта (отсюда прозвище «Аэропортович»)». В первую очередь речь идет о разведении противников в разные стороны. После этого нужно созвать съезд, в котором были бы представлены все группы населения от оппозиционных и близких к правительству лагерей. Там продолжится обсуждение, и из этой коалиции должен быть создан консультативный совет.
«К сожалению, различные стороны категорически отвергают друг друга» — говорит Лебедь. Это крайне осложняет «диалог на уровне деятелей высокого ранга». Таким образом, «можно было бы исключить в настоящее время их встречу. Но затем мы сведем вместе именно руководителей номер 2, а потом номер 3 и, может быть, они когда-нибудь возглавят руководство — кто знает?». Во всяком случае, это факт, что и Лебедь, и его чеченские партнеры по переговорам хотят исключить Завгаева из мирного процесса, так как он считается инструментом Москвы и может быть мало заинтересован в мире, который делает лишним его самого. Чтобы разорвать замкнутый круг коррупции, Лебедь хочет создать закон, на основании которого можно бороться с коррумпированными элементами.
Удержится ли перемирие, выторгованное у Масхадова? «На 90 процентов, — полагает Лебедь, — так как Масхадов и я вчера придерживались мнения, что на десять процентов есть фактор неуверенности: ожесточенные люди и преступные элементы. Если кто-то сразу лишается нескольких членов своей семьи, он становится волком. Его единственный мотив — месть. Для этого ему не нужен предводитель, он сам себе предводитель. Совсем другое — преступные элементы, которые живут за счет того, что занимаются в этой войне грабежами. Выполнение поставленных задач будет зависеть от организаторских способностей руководства и от воли населения. Но у генерала Масхадова и у генерал-лейтенанта Куликова есть шанс показать свои способности».
Лебедь с особым уважением говорит о военных способностях и боевом духе чеченских мятежников: «Чеченцы всегда были хорошими воинами. А здесь это еще усиливается их убежденностью, что они воюют за свою свободу. Значит, их нужно уважать». Временное прекращение огня и перемирие уже было и раньше. Поэтому следует еще больше прислушаться к заявлению Аслана Масхадова: «Чеченскую оппозицию удовлетворил бы статус Чечни внутри России, аналогичный статусу Татарстана». Татарстан «в соответствии с Конституцией республики суверенное государство, субъект международного права и ассоциируется с Российской Федерацией — Россией — на основе договора о взаимном разделении полномочий и прав». Лебедь допускает, что Масхадов выразил здесь «свое личное отношение»: «Масхадов не политик, а начальник штаба чеченских вооруженных сил. Он не обладает полномочиями политика — ои лишь генерал». Поэтому и слова Лебедя, что Масхадов даже ходатайствовал за место Чечни в Федерации с широкими правами автономии, представляются неясными.
Однако первая, полная надежд миссия, кажется, не дает того, чего от нее ожидают. До полуночи по московскому времени между Масхадовым и командующим войсками министерства внутренних дел в Чечне генералом Константином Пуликовским не было контакта. Мятежники же вечером предпринимают неожиданную атаку на российский военный опорный пункт восточнее Грозного, который, правда, может обороняться.
Одновременно был нанесен бомбовый удар по российскому поезду под Волгоградом. Есть убитые и раненые. За полтора года войны еще не было случая, чтобы кто-либо из вражеского лагеря просил Москву о помощи: поскольку прекращение огня, о котором договорились Масхадов и Пуликовский после первых переговоров Лебедя, не везде соблюдается, министр информации Чечни Удугов звонит Лебедю в Москву.
Впоследствии Лебедю приходится разбираться с теми, кто мешал осуществлению его планов. Это прежде всего министр внутренних дел Анатолий Куликов, войсковые части которого контролируют Грозный. Внутри военной командной структуры город является практически сферой его ответственности. Куликов не хочет, чтобы потом на нем стояло клеймо «проигравший». Так же мало готов к сдаче Константин Пуликовский. В начале войны он потерял сына. Уступить в конфликте означало для него признать, что эта жертва — как и жизнь многих других солдат — была напрасной.
Президент Ельцин решает отреагировать на открыто высказанную критику Лебедя. Через два дня он распускает государственную комиссию под председательством Черномырдина, которую Лебедь критикует за бездействие. Центр тяжести руководства процессом переходит в Совет безопасности. Ельцин сразу же подписывает указ — Лебедь уполномочен руководить и координировать операции армии, войск министерства внутренних дел, Федеральной Службы безопасности и других органов власти в Чечне.