Атмосфера в Кремле становится ледяной для Лебедя. Середина октября, однако здесь уже наступила зима. Внутри Кремля идет холодная война. Недалеко от канцелярии Лебедя готовится видеофильм. В нем смонтированы критические высказывания Лебедя о России, правительстве и президенте. Где-то фабрикуются документы и целенаправленно распространяются слухи. Журналисты узнают, что готовится военный переворот. Доказательства — заметки без названий и подписей — имеются. Слухи постепенно передаются от одного к другому как фактический материал. В последний момент из канцелярии Чубайса сообщается, что смогли предотвратить самое худшее.

Наступает злополучное 16 октября. Премьер-министр Черномырдин созывает срочное совещание. На нем министр внутренних дел Куликов сообщает, что Лебедь мнит себя Наполеоном и хочет создать личную армию для свержения правительства. В тот же день Куликов на пресс-конференции между прочим говорит: «Премьер-министр Виктор Черномырдин получил документы о подготовке переворота секретарем Совета безопасности Лебедем». Далее Куликов утверждает, что у него есть «оперативная информация» о том, что Лебедю обещана поддержка 1 500 чеченских мятежников, чтобы захватить власть в России. Кроме того, перед ним лежит статья из одной иностранной газеты, в которой Лебедь называется следующим президентом. «Так как это должно быть до срока, определенного Конституцией, из этого четко вытекает, что это может быть достигнуто только противозаконным путем, путем мятежа», — заключает Куликов.

Кроме того, Куликов ссылается на заседание, на котором Лебедь поставил задачу до 27 августа (!) разработать предложения о создании легиона в 50 000 человек. Он должен быть создан по образцу французского иностранного легиона и вводиться в кризисные регионы. «Ясно, — делает Куликов из этого вывод, — что Лебедь здесь задумал что-то противоречащее конституции».

Уже в тот же вечер Лебедь передал «Интерфаксу» свое мнение об этом: «Я действительно посылал документы с требованиями создания региональной базы для бригады в 3 000-3 500 человек из внутренних войск министрам внутренних и иностранных дел, чтобы иметь в государстве минимальную группу быстрого реагирования. И начальник генерального штаба Российской Федерации генерал армии Михаил Колесников, и начальник штаба войск министерства внутренних дел генерал-лейтенант Маслов на это ответили подписью на документе, что они в состоянии и готовы к концу 1999 года (!) выделить такие бригады».

Позже Лебедь спрашивает: «Почему он не кричал 28 августа — и если моя программа по созданию легиона была шагом к подготовке путча, что же тогда делал министр внутренних дел с 28 августа?!».

Личные примечания Лебедя: «Я об этом вчера сообщил и Думе. Между прочим, я бы с удовольствием подал жалобу впервые в своей жизни на Анатолия Куликова. Мне не нужны его продажные деньги, я накажу его на рубль, и этот рубль сохраню на память…».

Между прочим, он, Лебедь, хотел бы напомнить президенту старую мудрость: «Не принято менять лошадей на переправе».

В гот же день Лебедя и его телохранителей преследуют и задерживают, когда они покидают Кремль. Именно люди из министерства внутренних дел нападают на него, и потом Лебедь узнает о соответствующем указании. Телохранители Лебедя обезоруживают нападавших и находят у них видеокамеры. Загнанные в угол, они выдают своих заказчиков: начальник 9-го отдела оперативной группы министерства внутренних дел. Но собственным словам, Лебедь проводит с ними «короткую воспитательную беседу, после которой их отпустили».

На следующий день, 17 октября, больной президент неожиданно появляется на экранах телевизоров. Недовольно поднятые брови и ворчливый тон не предвещают ничего хорошего. Ельцин читает следующий текст: «Уважаемые россиянки и россияне! Сегодня я хочу сказать несколько слов о ситуации вокруг генерала Лебедя. К сожалению, она не выглядит хорошей. Некоторое время назад он просил меня об отставке. Я сказал ему, что нужно учиться работать в контакте со всеми государственными организациями и руководителями — этому нужно учиться. Тогда Вам будет легче решать проблемы. Но если Вы постоянно конфликтуете со всеми, Вы не решите ни одной проблемы. Ну, мы расстались, я не принял отставку, так как я считал, что он, несмотря ни на что, сделает из этого выводы. Однако он этого не сделал. Нужно сказать, что он совершил за это время ряд шибок, которые просто неприемлемы и нанесли вред стране. Затем инсценировалось что-то вроде предвыборной борьбы. Выборы состоятся только в 2000 году, но уже теперь создается атмосфера, будто все были заинтересованы в выборах. Конечно, такое положение нельзя дольше терпеть. Здесь, наоборот, должна быть единая команда товарищей, все должны быть в одной упряжке. А теперь все происходит как в басне про лебедя, рака и щуку, и лебедь всех их сбивает с толку. Он предпринимает ряд шагов, которые не согласованы с президентом. Это вообще недопустимо. Коржакова, который на пенсии, он привез в Тулу, чтобы как бы представить его там своим преемникам [в качестве депутата парламента]. Неплохой преемник — вот объявились два генерала.

Я принципиально не могу терпеть такое положение и вынужден освободить генерала Лебедя от занимаемого им поста секретаря Совета безопасности, о чем сегодняшним числом подписывается указ: «Считать А. И. Лебедя освобожденным от должности секретаря Совета безопасности Российской Федерации и советника президента Российской Федерации по вопросам безопасности».

Отставка Лебедя вызывает маленькое землетрясение. По крайней мере, на бирже. 18 октября жирный заголовок на обложке «Уолл-стрит Джорнал» гласит: «Доллар повышается по сравнению с маркой из-за отставки Лебедя Ельциным». В США биржа оживает, в то время как стоимость марки падает — валюта государства, которое считается гарантом стабильности отношений Западной и Восточной Европы.

Примечательно, что «Нью-Йорк Таймс» комментирует отставку Лебедя его собственными словами: «В России не существует традиции военных путчей».

Многие люди в Москве удивлены происшедшим. «Неужели это правда? Я не могу себе это представить — в конце концов, президент снова избран благодаря ему», — говорит один молодой человек.

«Его нельзя выбросить из российской политики, — считает Галина Старовойтова. — Он пользуется широкой поддержкой, а русские любят обиженных…»

«С самого начала было ясно, что Лебедь принесет Ельцину голоса, а потом должен будет уйти», — говорит журналист Санобар Шерматова, а с нею согласны многие из ее коллег. «Его отставка дает в руки оппозиции ценный подарок», — комментирует другая коллега.

«За пределами Кремля он лучше сохранится», — говорит механик. «Если бы он остался, может быть, был бы инфицирован», — добавляет его Друг.

«Ему не надо было соглашаться помогать президенту. Было ясно, что его клика только использует его, а потом выбросит», — подчеркивает один телевизионный журналист.

«Российская газета» пишет: «Мы не имеет права забывать, что наш народ любит мятежников, разбойников и тех, которые страдают, больше тех, кто всегда послушен».

«Лебедь наказан несправедливо, но он мог бы уже вскоре из этого извлечь пользу и выполнить свое обещание — предложить своим соотечественникам лучшую жизнь», — слышишь в метро.

Вскоре после отставки Лебедя на телевидении выступает Черномырдин — как бы для того, чтобы снять немного блеска с имиджа героя у Лебедя: «Один человек не может быть ответствен за мир в Чечне. То, что сделал Лебедь, было маленьким шагом в выполнении плана президента…».

А Лебедь? Через три часа после телевизионного обращения президента он дает импровизированную пресс-конференцию. Он ведет себя спокойно, говорит кратко — его бас звучит, может быть, немного глубже, чем обычно: «Волю президента нужно уважать. Я выполнил свою миссию. Я надеюсь, что моя отставка не приведет к возобновлению войны. Я пытался бороться с различными непорядками. Но это невозможно, когда их виновники занимают высокие посты. Теперь я могу создать базу для своего будущего президентства — но я не начну кампанию, пока президент еще жив».