— Чего надо? — один из них потянулся к кинжалу, завидев ведьмака.

— Проваливай отсюда, — посоветовал второй.

— Меня ваша добыча не интересует, — Геральт захотел решить вопрос мирным путем. — Мне нужна чародейка, которая здесь жила.

— Должно быть, залегла в какой-то норе, как и остальные, — предположил бородатый мародер, чей глаз украшал сизый синячище.

— Я бы ее поискал в Гнилой Роще, — предложил второй, покосившись с опаской на большую собаку. — Гнездо отбросов и страшилищ. Порядочного человека там не сыщешь. Говорят, там нищие и всякие чудные ошиваются.

— Тебе там самое место, — проскрипел второй, обращаясь к ведьмаку.

Геральт сделал вид, что не услышал. Эрика молча позавидовала его сдержанности.

— Говорят, туда можно пройти по каналам, которые выходят где-то за городом. А где именно — мало кто знает, — мародер развел руками.

— Ну или нищих поспрашивай, или вора выследи, — предложил побитый.

— И ты поосторожней, — напутствовал первый, проникшийся странной симпатией к ведьмаку. — В рощу даже Менге не суется.

— Менге? — переспросил ведьмак.

— Кто меня звал? Чего хотел? — в ворота вошел тот самый лысый мордоворот, что полчаса назад собственноручно сжег на костре чародейку и допплера. — Увести это ворье.

— Но господин! — попытался возмутиться побитый, однако его никто не послушал: схватили под руки и вывели прочь.

— Ты знаешь, что нетопырь чует мотылька за милю? — присев на поломанный сундук, спросил Менге у ведьмака, проведя пальцами по жиденьким усикам.

— В фауне не силен, — буркнул Геральт.

— Как нетопырь чует мотылька, так и я чую чудовищ, — протянул охотник за чародейками. — В Новиграде не место таким, как ты. Один неверный шаг — и ты пожалеешь. И тебя отправят на дознание, как каждого магического выродка, что осмелился марать наш город. До встречи.

С этими словами Калеб Менге развернулся и поистине королевской походкой направился к воротам.

— Геральт, давай вернемся на Кривоуховы топи, — пискнула Эрика. — Мне кажется там было безопаснее. Нетопырь… мотылек… принудительное лечение в дурдоме бы ему обеспечить.

— Да уж, — вздохнул ведьмак. — Даже с василиском договориться проще, чем с этим радетелем за чистоту города. Надо обыскать дом Трисс, может быть, удастся что-то найти.

Эрика уперлась взглядом в кирпичную стену, где корявыми рунами было выведено: «Смерть блядям и чародейкам», и тоже вздохнула, не понимая, чем же автору не угодили те и другие.

— Вот, возьми, — Геральт протянул девушке пару книг. Переплеты затерлись и отсырели на улице, кое-где торчали вырванные страницы. — Пригодятся. Это «Сопряжение Сфер» и сборник поэзии Лютика.

— Спасибо, — Эрика убрала книги в седельные сумки.

Ард раскапывал кротовью нору в углу двора, перемазавшись землей, но девушка не стала его отзывать — пошла вслед за ведьмаком в дом Трисс.

Внутри все было еще печальнее: разломанная мебель, битое стекло, изрисованные похабными картинками стены, разорванные книги и выпотрошенные шкафы и сундуки. Но на всех трех этажах некогда богато обставленного особняка не удалось найти ничего, что могло бы помочь в поисках чародейки.

— Сними комнату в таверне, — уже на выходе из переулка сказал ведьмак. — А я пока попробую разыскать Трисс.

— Удачи тебе, — Эрика приняла из рук ведьмака поводья Плотвы и поспешила к конюшням, что находились аккурат за трактиром «Зимородок». Вручив лошадей на попечения услужливого конюха, и не спуская с поводка Арда, отправилась в увитое плющом двухэтажное здание под красной черепичной крышей.

— С собаками нельзя, — вышибала загородил девушке проход, скрестив на груди оголенные до плеч мускулистые руки.

— А за отдельную плату? — подмигнула Эрика, выуживая из кармана пару новиградских крон.

— Нельзя, — отрезал вышибала. — Это приличное заведение, а не псарня.

Эрика потопталась на месте, но делать нечего, пришлось отвести Арда на конюшню и привязать в стойле Карасика — охранять добро от посягательств ушлых местных проныр.

В корчме царил веселый гомон. На деревянном помосте играли музыканты; за большим, покрытым зеленым сукном столом, резались в гвинт зажиточные господа; пахло специями и жареным мясом. Эрика поморщилась — после происшествия на площади меньше всего ей хотелось снова слышать этот запах.

— Миску сырых мясных обрезков, будьте добры, — огорошила она корчмаря своим заказом. — На вынос. И… что там у вас есть… не из мяса?

— Жареная сельдь с луком, запеченный в собственном соку лосось под черносливом, чечевичная похлебка с грибами, — принялся перечислять трактирщик.

— Лосось подойдет, — Эрика заказала целую рыбину, которую пообещали подать через час, и, под подозрителные взгляды публики, прошла с миской сырого мяса к заднему выходу — кормить собаку.

А когда ароматный лосось под румяной корочкой был подан на стол на серебряном подносе, уселась поудобнее, вооружилась двузубой вилкой и наконец-то вкусно поела — впервые со времени отъезда из Врониц.

Разглядывать посетителей было интересно, но через пару часов наскучило и это. Эрика вытащила из сумки сборник стихов Лютика, пододвинула поближе свечу, и принялась читать. Местами произведения Лютика казались слащавыми и напыщенными, но были, безусловно, талантливыми. Девушка поймала себя на мысли, что если встретит знаменитого барда, не сыграв хотя бы части своих баллад, тот не отвертится.

Ведьмак, уставший, но в добром расположении духа, вошел в трактир тогда, когда томик стихов начал неумолимо приближаться к концу. Набросился на остатки лосося, шумно прихлебывая из кружки каэдвенский стаут, и принялся рассказывать в перерывах между пережевыванием остывшей рыбы, как ему удалось разыскать Трисс Меригольд в Гнилой Роще.

— Она посоветовала мне обратиться к онейромантке, — Геральт вытер рот салфеткой и отложил вилку в сторону. — Корине Тилли. Не особенно верю сновидцам, но попробовать стоит.

— Надеюсь, на этот раз никаких голых эльфов не будет, — вздохнула Эрика, побарабанив пальцами по столу.

По следам скоя’таэля

Esseath maonne. Tall aeste imn pae’donne. Iluren, meth ilurien. Feredain maonne, oel daommas — стихи из сна Иорвета (Ведьмак-2), “О, морковка, вкусная морковка, А сверху еще и жир, Тут даже курица с петрушкой…”

========== 8. Форма груши ==========

О любви мы знаем немного. Любовь — это груша.

Она сладкая и имеет определенную форму.

Но попробуйте дать определение формы груши!

Лютик

Корина Тилли «снила» в таверне «Золотой Осетр», и ее каморка на втором этаже, окуренная благовониями, устланная коврами и чуть ли не до потолка засыпанная мягкими расшитыми подушками, навевала мысли о дорогом борделе.

— Кого ты ищешь? — Корина присела на резной стул, положив руки на колени. В ее позе не было жеманности, а серьезное выражение лица вовсе не вязалось с легкомысленным, чрезмерно откровенным нарядом.

— Это эльф, — Эрика присела на край кушетки, чувствуя себя немного неловко. — Скоя`таэль.

— Чтобы настроиться, мне нужно узнать о нем больше, — онейромантка была настроена весьма доброжелательно. — Твое самое яркое воспоминание о нем… расскажи мне.

Эрика криво усмехнулась. От воспоминаний остались только смутные образы и короткие фразы. Этот мир перекраивал ее под себя, заставляя забыть все, что было до него, словно ревнивый муж, не желающий мириться с бывшими ухажерами. Прошлое неумолимо окутывал густой туман, будто вся прежняя жизнь была всего лишь длинным беспокойным сном.

— Я почти ничего не помню, — пожала плечами девушка. Сновидица нахмурилась. — Однажды мы сидели у костра и курили трубку, одну на двоих, по очереди затягиваясь горьким дымом. Тогда мне показалось, что это нечто большее, чем просто совместное путешествие.

— Наверное, это слишком личное, — смирилась онейромантка. — Ложись на кушетку. Расскажи мне о нем.

— Он самый опасный разбойник Северных королевств, — тихо заговорила Эрика. — Хитрый, как лис, и умеет заметать следы…

Сон, глубокий, больше напоминавший лихорадочное забытье, окутал ее так неожиданно, что грани между ним и явью девушка не заметила. Сначала наступила тьма — жаркая, душная темнота, как в летнюю ночь перед грозой. И тут же ее разорвал тусклый свет факелов. Тень прижалась к стене, пропуская отряд вооруженных людей, и метнулась к воротам. Что-то рыжее, с пушистым хвостом, то ли лисица, то ли белка, — вспрыгнуло на дорожный указатель, но рун на нем было не разглядеть.

— Достаточно, — Корина Тилли прервала сон. — Что-нибудь получилось?

— Мне кажется, что нет, — Эрика закрыла лицо руками — это был жест усталости, но не отчаяния. — Какие-то лисы, белки и мосты. Ни лиц, ни знаков — ничего.

— Увы, такое тоже случается, — огорчилась сновидица. — Надеюсь, я помогла хотя бы Геральту.

Ведьмак ждал за дверью, нетерпеливо постукивая пальцами по ящику с эмблемой торговой компании. Снизу доносились звуки залихватской мелодии: весело пели скрипка и флейта, размеренно постукивал барабан.

— Во сне я видел Лютика, — поспешил рассказать Геральт. — Корина сказала, что он унаследовал бордель «Шалфей и розмарин». Что у тебя?

— Да ничего, — буркнула девушка. — Город. Возможно, Новиград.

— Если Йорвет в Новиграде, он меня найдет, — уверенно сказал ведьмак. — А сейчас мне нужно разыскать Лютика.

— Я с тобой, — Эрика направилась к конюшням, чтобы забрать собаку. Геральт не возражал.

***

До борделя в квартале Красных фонарей девушка и ведьмак шли пешком. К вечеру город опустел, если не считать вездесущих пьяниц и нищих, одиноких проституток и унылых стражников, патрулирующих улицы.

Ард недовольно косился на шатающихся выпивох, а те, в свою очередь, шарахались в сторону от большой собаки.

— Это здесь, — Геральт остановился у высокого добротного здания, украшенного деревянными панелями, резными ставенками, балкончиками и колоннами. И едва подошел к тяжелой, оббитой железом двери, как та распахнулась и исторгла на свет божий летящего вниз головой горожанина. Следом за ним выкатились еще двое — все одинаково грязные и оборванные, воняющие застарелым потом и крепким перегаром. Ард от неожиданности громко гавкнул.