— Еще раз посмеешь меня ударить, — сидх навис над ней, как грозовая туча, — я тебе руки сломаю. Обе.

Это прозвучало вовсе не как пустая угроза, и девушка прикусила язык. Отчего-то злить эльфа ей сразу же расхотелось — не из страха, нет, скорее, от усталости и нежелания ввязываться в очередную войну.

— И все же, ты еще здесь, — Эрика откинулась на подушки, борясь с внезапно возникшим головокружением. — Наверняка потому, что я ничем не отличаюсь от других dh’oine?

— Сам не знаю, — ехидно и немного устало ответил эльф. — Я сказал все, что хотел. Dearme.

И ушел, оставив девушку в замешательстве и глубокой задумчивости.

Seo esseath? — Это ты?

Foile beanna — сумасшедшая баба

Vatt’ghern — ведьмак

Que? — Что?

dh’oine — человек

Amadan dh’oine — глупые люди

Hen Llinge — Старшая Речь

sell — краснолюд

Que suecc’s? — Что случилось?

An’badraigh aen cuach — страшное эльфское ругательство))

beanna — женщина

aep arse — в задницу

Pavien — примат, человекообразное

Dearme — доброй ночи

____________________

Уф, что-то я такое написала странное… не кидайтесь ничем, пожалуйста))

========== 9. Самый лучший фехтовальщик ==========

— Кто самый лучший фехтовальщик на свете?

— Понятия не имею.

— Ты никогда не знал такого?

— Я знал многих, которые считали себя лучшими.

— Хо — хо! Кто они были? Как их звали? Что они умели?

— Потихоньку, потихоньку, девочка! У меня нет ответов на твои вопросы. А это так важно?

— Именно что важно! Хотелось бы знать… кто они — такие фехтовальщики. И где их найти.

— Где найти — то — я знаю.

— Ну и где же?

— На кладбищах.

Диалог Цири и Койона*

Доктор Иоахим фон Гратц на сей раз явился с сумкой, в которой при желании можно было бы упрятать целого низушка. Придирчиво осмотрел розовый рубец, оставшийся от раны, буркнул, что заживает, как на эльфе, и раскрыл наконец таинственную сумку. Эрика, заглянув внутрь, была немало удивлена. Она ожидала увидеть там что угодно: от лекарств до человеческого сердца в банке с формалином, но там, завернутый в простой желтый холст, лежал тяжелый арбалет.

Девушка присвистнула.

— Вот это я называю оружием, — фон Гратц легко, одной рукой, вынул арбалет из сумки и положил на стол. Резной приклад, широкая тетива, стальные дуги с травлением — оружие было настолько же красивым, насколько смертоносным. — Я вижу, вы удивлены, милсдарыня.

— Обычно врачи лечат, а не убивают, — пожала плечами девушка, не в силах оторвать взгляда от оружия.

— Обычно, — в тон ей ответил хирург, — лечат. Но как врач я знаю, насколько важна профилактика. Иногда нужно удалить опухоль до того, как она превратится в рак.

Эрика на мгновение представила этого человека с арбалетом в руках на улицах ночного Новиграда, выслеживающего разбойников и убийц с тем же невозмутимым выражением лица, и криво усмехнулась. Доктор, заметив это, жестко добавил:

— Это Новиград. Здесь на кострах горят только невиновные. Милсдарыня, я не убиваю людей. Я убиваю чудовищ.

Где она, грань между людьми и чудовищами, — философски подумала Эрика, размышляя над ответом.

— Вы хорошо стреляете? — после недолгой паузы спросила она.

— Достаточно хорошо, — сдержанно кивнул фон Гратц. — А вы не желаете улучшить свои умения?

Эрика поначалу чуть не подпрыгнула от радости, но тут же насторожилась:

— Я была бы вам очень признательна за пару уроков стрельбы. Но позвольте узнать, почему именно я?

— Профилактика, — напомнил хирург. — Я не хотел бы снова видеть вас в качестве своей пациентки. Это достаточное объяснение?

— Вполне, — Эрика не сдержалась, и на сей раз расплылась в довольной улыбке. — Будем стрелять по мишеням?

— Да, — кивнул фон Гратц. — По живым.

***

За всю неделю, что Эрика провела в своей комнате, из постоянных обитателей «Шалфея и розмарина» навещал ее только Золтан — приносил книги, еду и питье, выгуливал собаку и рассказывал последние новости. Геральт зашел дважды, и оба раза был подозрительно хмур, так что девушка от расспросов предпочла воздержаться. Иорвет же, по словам Золтана, куда-то исчез после их последней беседы, и с тех пор не появлялся. Эрика едва сдержалась, чтобы не расспросить об эльфе Золтана и Геральта: к концу седьмого дня своего вынужденного заточения в борделе она начала о нем всерьез беспокоиться. Зато Иоахим фон Гратц навещал пациентку дважды в день, отчего-то не желая посылать на простые перевязки молодых медичек из госпиталя.

«Ушел так ушел, — с долей облегчения думала девушка об эльфе, собираясь в дорогу. — Надо же кому-то грабить обозы старой курвы Радовида, в конце-то концов».

Днем в «Шалфее и розмарине» никого не было, поэтому улизнуть втихаря от ведьмака и краснолюда не представляло труда. Геральт пришел бы в ярость, узнай, что Эрика отправилась неизвестно куда с подозрительным, по его мнению, субъектом. Золтан же, напротив, преград бы не чинил, но при случае непременно доложил ведьмаку.

Иоахим фон Гратц ожидал девушку у входа в городскую канализацию. В объемной сумке угадывались очертания арбалета, а вместо привычного лекарского одеяния на докторе как влитая сидела потертая кожаная куртка.

— И часто вы бродите по канализации, доктор? — Эрика недоверчиво покосилась на ржавую железную решетку, из-за которой доносилась отвратительная вонь.

— Настолько, насколько этого требуют профилактические действия, — с полуулыбкой ответил фон Гратц. — Оружие с собой?

— Да, — девушка хлопнула рукой по висящему на поясе арбалету. — Золтан вчера забрал его у оружейника. Как вы и сказали, он заменил тетиву и спусковой механизм. Так какую профилактику мы будем проводить в каналах?

— Подумайте, — доктор со скрежетом распахнул решетку, и первым шагнул в затхлую полутьму. — Вместо того, чтобы сшивать очередную жертву утопцев, не проще ли решить проблему в зародыше?

Эрика поморщилась — капля бурой жижи с низкого купола потолка упала ей за шиворот, скользко скатившись под рубашку. Под подошвами сапог противно зачавкало, и девушка с ужасом поняла, что после брожения по канализации ей придется собственноручно отчищать всю свою одежду.

Уже за вторым поворотом у осклизлых кирпичных стен что-то зашипело и шлепнуло, заставив фон Гратца остановиться и взвести арбалет.

— Слышите? — доктор жестом приказал девушке остановиться. — Откуда идет звук? Попробуйте показать пальцем.

Эрика, немного озадаченная происходящим, указала за стену, покрытую липкими потеками, в темноту, где не угадывалось даже смутных очертаний монстра.

— Стреляйте на звук, — врач сделал шаг в сторону, уступая девушке удобную позицию для стрельбы. — Не цельтесь, представьте, что арбалет — это лишь продолжение вашей руки. Ну же!

Эрика закрыла глаза — так шипение отчего-то слышалось лучше, и выстрелила. Болт со свистом вырвался из ложа. Из темноты захрипело, шлепнуло еще раз и затихло.

— Вот так просто? — опешила девушка. — Вслепую? Не целясь?

— Да, — ответил врач. — Но стрелять лучше на полувыдохе, а тетиву спускать мягче, без рывков. Слышите? Там еще один.

Иоахим поднял с пола камешек и бросил в темный проход, заставив утопца взвизгнуть и выскочить на свет. Завидев людей, он, раскорячив лапы, бросился прямо на них.

— Правую ногу чуть вперед, — голос доктора был необычайно спокоен. — Это всего лишь утопец, и он еще далеко. Не позволяйте страху мешать вам стрелять, милсдарыня.

Эрика, устыдившись, зарядила оружие. Утопец неумолимо приближался, шлепая перепончатыми ногами по мокрому полу. Выстрел уложил его на месте, изрядно отбросив назад. Тело протащилось по камням, и плюхнулось в сточную канаву, полную зеленоватой смердящей жижи.

— Весьма недурно, — сдержанно похвалил доктор. — Для первого урока достаточно. Возвращайтесь, пока вас не хватились друзья. Уверен, ведьмак будет не слишком рад нашему общению. Отчего-то он меня не жалует.

— Геральт отвратительно разбирается в людях, — вздохнула Эрика. — В его возрасте и с его опытом — это прямо-таки непозволительно.

— У всех свои недостатки, — справедливо заметил фон Гратц.

***

Золтан приволок на широких плечах полный мешок продуктов — свежий бараний окорок из мясницкой лавки на углу, полный круг соленого козьего сыра, связку копченых колбасок, ароматный, еще горячий круглый хлеб и завернутые в тряпицу медовые соты. От сладкого Эрика воздержалась, а вот на окорок уставилась с неподдельным интересом.

— И как мы его готовить будем?

— На огне, поди, — пожал плечами Золтан. — Вечером Йорвет заявится, голодный, как стая волков.

Эрика едва сдержалась, чтобы не расплыться в ехидной ухмылке. Значит, все-таки, не ушел. Сердце предательски дрогнуло, но разум не позволил глупому органу взять над собою верх. «Мясо ему пересолить, что ли?» — с несвойственной ей мстительностью думала девушка, перетаскивая на кухню свертки с провизией и то и дело спотыкаясь об Арда, что смотрел на нее большими голодными глазами.

— Золтан, ты его кормил сегодня? — Эрика покосилась на свисающие лентами собачьи слюни.

— Кого? — не сразу понял краснолюд. — Мантихора? Дважды, — Золтан крякнул. — Может его, того, выпускать на ночь-то? Пусть сам себе пропитание ищет.

— Вечером выпускаем, утром запускаем, кровь с морды вытираем, — Эрика наморщила нос. — Гляди, как бы горожане в ответ на наше безрассудство ведьмака не наняли. На мантихора-то.

Краснолюд расхохотался, заметив, что и из этого можно извлечь выгоду, и занялся насаживанием бараньей ноги на почерневший от нагара вертел.

Эрика, у которой с плитой отношения были натянутыми и никак не доверительными, принялась за ним наблюдать. От на совесть натопленной печи в прохладной каморке стало жарко, как в краснолюдской парилке.

— Не помогаешь — не мешай, — в третий раз столкнувшись с девушкой, проворчал Хивай. — Не бабское это дело, мясо готовить.

Шумно хлопнула дверь. Геральт вломился в заведение, имея изрядно помятый и усталый вид. Судя по грохоту и шипящему «Курва!», ведьмак не ожидал встретить посреди зала большой дубовый стол, который Золтан на собственных плечах приволок откуда-то сверху, для дружеских посиделок.