Эрика несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. На дворе послышался пьяный гомон и далекий собачий лай. Нестерпимо громко стрекотали цикады.

— Я не знаю, — честно призналась она. — А ты?

Губы эльфа дернулись в кривой усмешке. Он положил трубку на быльце кровати, небрежным жестом стянул с головы повязку. Взъерошил пятерней примятые волосы. Эрика не могла оторвать взгляда от его рук — так редко видела их без перчаток. И не отстранилась, когда длинные эльфские пальцы легли на ее плечо.

Это было как взрыв зерриканской бомбы. Всего лишь легкое касание пальцев, ничего не значащий жест. Пальцы смяли рубашку, дернули на себя — резко, но не грубо. Дышать с каждой секундой было все труднее.

— Essea wett te, — шепнул он, касаясь губами ее виска. — Сейчас.

Эрика прикрыла глаза. Это было очень много. И ничтожно мало. Слишком мало для того, чтобы быть вместе. Она знала, что будет жалеть о своем решении до зубовного скрежета, независимо от того, какой выберет путь.

— Дай мне время до завтра, — она отстранилась мягко, но уверенно. И сама позавидовала собственной выдержке.

Девушка ожидала увидеть во взгляде сидха непонимание, злость, бешенство — что угодно, но только не эти шальные задорные искры.

— Завтра, значит, — протянул эльф так, словно собирался отыграться за все дни, проведенные в своей постели в одиночестве. — Maith. Feainne hel’caem n’aen eigean. Dearme.

— Dearme, — неосознанно повторила Эрика. Впервые за много дней на душе воцарился полный покой. Как будто в груди поселился теплый и мягкий мурчащий кот. В эту ночь ее не мучили кошмары, не досаждали цикады, не заползала из темных углов ночная жуть.

А утром, когда долгая ночь кончилась, Эрика проснулась, успев заметить, как эльф небрежно треплет собаку по широкому лбу. И та, вывалив язык, довольно щурит янтарные глаза.

***

— Ты его точно убил? — в третий раз переспросила девушка, вглядываясь в бледное и осунувшееся лицо ведьмака.

— Убил, — терпеливо кивнул Геральт, вычищая от крови куртку серой ветошью. — Точно.

Ведьмак поморщился, вспоминая, в каком бешеном темпе прошли последние сутки. Как коронер помог в расследовании, найдя на очередной жертве записку с именем следующей. Как хлестал в лицо ночной ветер, когда верная Плотва несла его к поместью Вегельбуд, и как он опоздал всего лишь на пару минут, не успев сохранить жизнь баронессы Патриции, погибшей от рук маньяка. И как убийца ускользнул в самый последний момент, оставив на теле несчастной женщины новую подсказку.

— Я нашел его в «Хромоножке Катарине», — вздохнул ведьмак, которому не терпелось поскорее выбросить из памяти эту жуткую историю. — Он пытал одну из девушек, Сладкую Аннеке, раскаленной кочергой.

— Кто бы мог подумать, — доктор фон Гратц, казалось, до сих пор не верил в победу над маньяком, — что убийцей окажется преподобный Натаниэль. Неприятный типус, бесспорно, но чтобы настолько…

— Все эти фанатики — редкая сволочь, — вставил свое по-краснолюдски веское слово Золтан. — Туда ему и дорога, кровопийце поганому.

За окном моросило, тихонько постукивая по стеклам. Огонь в камине уютно потрескивал, на столе еще дымилась горячая похлебка — настоящая краснолюдская, из белых грибов и копченых свиных ребрышек.

— Пока светло, схожу на конюшни, — Эрика поднялась из-за стола. — Посмотрю, как там Карасик поживает. Да и устала я в четырех стенах сидеть, если честно. Доктор, наш уговор еще в силе? Я о профилактике, — девушка выжидательно поглядела на фон Гратца.

— В силе, — к врачу вернулась его прежняя бесстрастность. — Можем продолжить сегодня вечером.

— О чем это вы? — мрачно спросил ведьмак.

— Иоахим учит меня стрелять, — пожала плечами девушка, решив более не делать из этого тайны. — По утопцам. Можно сказать, Геральт, отбираем твой хлеб и заработок.

Она усмехнулась, но ведьмак веселья не поддержал.

— Ты таскаешь ее по канализации? — Геральт нехорошо поглядел на доктора. — И учишь стрелять по утопцам?

— Это безопасно, — прохладно ответил фон Гратц, выдержав ведьмачий взгляд. — Я умею за себя постоять и защитить тех, кто со мной. Видишь шрамы? — он опустил ворот, открывая глубокие темные рубцы на шее. — Знаешь, какое оружие оставляет подобные?

— Моргенштерн или кистень, — вздохнул ведьмак. — Но это не отменяет того факта, что под городом кроме утопцев есть и другие монстры. Не хватало вам нарваться на экимму или риггера. Даже случайно забредший падальщик может не испугаться арбалета.

— Повторяю, я могу за себя постоять, — врач аристократичным жестом вытер руки о салфетку. — И хочу, чтобы Эрика научилась владеть оружием достойно.

— Стреляйте по мишеням, — предложил ведьмак несколько раздраженно.

— Геральт, — девушка примирительно положила ладонь на плечо ведьмака. — Спасибо за заботу, но мне действительно это нужно. Я же с пяти шагов мажу. Ты не всегда будешь рядом, как и другие, способные меня защитить. А сидеть взаперти всю жизнь я, уж прости, не могу.

С минуту над столом висела тишина, нарушаемая только сонным сопением Арда. Иорвета снова не было — после полудня, когда вернулся ведьмак, он молча собрался и ушел куда-то, накинув плащ с капюшоном. Эрика же решила не тратить времени даром — ей не терпелось вырваться из борделя хоть на час, проехаться верхом, заскочить в предместья к Элихалю, поесть вареников у Хаттори, подбросить втихаря мотыль в петрушку Граси на рынке. И подумать о своем необдуманном вчерашнем обещании Иорвету.

***

Мелкие капли дождя, не по-летнему прохладного, рассекали опустившуюся на город белую мглу. Клочья тумана выползали призраками из узких переулков, срывались с крыш, взлетали над сточными канавами. Тяжелый, не по размеру длинный кожаный плащ с капюшоном немного мешал идти, путаясь в ногах. Но без него пришлось бы вымокнуть под неприятной моросью.

Мысли крутились всякие. Начинались они, как водится, с красной повязки из темерского стяга, а оканчивались татуировкой на мускулистой шее, спускающейся до самого бедра. Каждое упоминание Иорвета сопровождалось у Эрики глубоким, несколько рваным вздохом. Нет-нет, она не какая-нибудь dh’oine, готовая по первому зову раздвинуть ноги перед сидхом, но в последние дни ни о чем другом думать решительно не могла. Еще и Золтан со своими философскими беседами о влиянии траханья на прогресс общества, и Геральт, что-то и дело захаживал в «Пассифлору» к какой-то грубоватой стриженной девице, возвращаясь с неприлично довольной миной, — только подливали масла в огонь. «Это сегодня, — стучало в висках, заставляя жалеть о бездумно данном обещании. — Сегодня ночью!» Очень хотелось сбежать — сесть на ближайший корабль и отплыть на Скеллиге, подальше от каких бы то ни было эльфов.

На конюшнях, что располагались в предместьях Новиграда, задышалось свободнее — тут не было давящих стен и высоких домов, и пахло свежескошенной травой. Конюхом оказался низушек, настолько важный и добротно одетый, что мог легко сойти за владельца. Ссыпав в нечеловечески волосатую руку конюха оплату за простой коня, Эрика подошла к чистому, приятно пахнущему сеном и конским потом стойлу.

Карасика было не узнать. От прежней клячи не осталось и следа — хорошая кормежка и уход сделали свое дело. Мощный, костистый мерин караковой масти приветливо всхрапнул и ударил копытом, пошевелил бархатными губами, выпрашивая угощения, и заслуженно получил крупное хрустящее яблоко.

— Хороший конь, — приятный, хоть и чуть надменный голос с тягучим нильфгаардским акцентом раздался вслед за легкими шагами. — Где вам удалось добыть такое сокровище?

Вошедший оказался молодым мужчиной, богато одетым в черное. На шее болталась тяжеленная цепь, увенчанная аляповатым золотым солнцем. Зализанные назад бесцветные волосы, нездорово бледное лицо разительно контрастировали с живыми искристыми глазами. Позади вельможи хмуро замерли два охранника в черных латах.

— Морвран Воорхис, — тем временем представился незнакомец, галантно поклонившись.

— Эрика, — с полуулыбкой ответила девушка. — Конь этот достался мне в одном из глухих темерских сел, в настолько плачевном состоянии, что любой другой на его месте давно бы откинул копыта. Но Карасик оказался поразительно живуч. И резв.

— Это нильфгаардкая порода, — заключил Морвран, бросив на мерина один-единственный взгляд, и немного скривившись при упоминании неблагозвучного имени. — Если быть точнее, боевой конь из Виковаро.

«Виковаро — не Нильфгаард», — подумала про себя начитавшаяся записок Лютика Эрика, но вслух, ясное дело, ничего такого не сказала.

— На ферме, где выращивают этих прекрасных животных, что славятся на весь юг своей выносливостью и резвостью, — невозмутимо продолжал нильфгаардцец, — мне приходилось бывать. Я, знаете ли, большой поклонник лошадей и верховой езды. Жаль, что после трагической гибели баронессы Вегельбуд в их поместье больше не проводятся скачки, иначе я бы непременно пригласил вас. Впрочем, вовсе не обязательно состязаться в поместье. Можем проложить маршрут где-нибудь неподалеку.

— Так вот с кем собирался состязаться ведьмак, — догадалась Эрика, невольно расплывшись в улыбке. Это было странно, но враг севера, проклятый нильф, «черный», показался ей весьма приятным собеседником. — Наездник из меня не ахти какой, да и дороги раскисли.

— Ну же, — глаза аристократа засияли пуще прежнего, словно он был под фисштехом. — Не отказывайтесь! Ставлю свое лучшее зерриканское седло — готов спорить, в Новиграде вам такого не найти.

— Хорошо, — согласилась девушка, заразившись азартом Воорхиса. — Прокладывайте маршрут.

Делать ответную ставку она не рискнула — все равно не рассчитывала на победу. Как бы ни был хорош Карасик, в тандеме всадник-лошадь работать нужно вдвоем.