— Так за что ты собирался меня убить? — решительно захлопнув книгу, спросила Эрика. — Мне кажется, что попытки отправить меня на тот свет начинают входить у тебя в дурную привычку.

Геральт и Золтан, не сговариваясь, быстро и незаметно покинули комнату, заботливо притворив дверь.

— Это все bloede ner’s и его зелье, — нахмурился эльф, проводив долгим взглядом ползущую по обшарпанной стене сороконожку.

— Ясно, — протянула Эрика, едва сдерживая улыбку. — Ну, тогда мне проще оставить тебя в наручниках. Из соображений собственной безопасности.

— Ты действительно этого хочешь? — сидх ухмыльнулся так, что девушке стало не по себе. — Что ж, этого следовало ожидать. Я слышал, что dh’oine весьма изобретательны в…

— После этого, — Эрика похлопала по переплету книги, — не уверена, что изобретательнее эльфов.

Сидх, посмеиваясь, улегся на кровати, закинув ногу на ногу. Из-под холщовой пыльной простыни проглядывало алое шелковое покрывало, расшитое золотыми цветами. По виду лет ему было больше, чем Иорвету.

— Проверим, — предложил эльф, красноречиво скользнув взглядом по девушке — снизу вверх.

— Что, здесь? — искренне удивилась Эрика.

— O, Dana Meabdh, — вздохнул эльф. Он ловко выбросил вперед закованные руки, одним резким движением, и толстая цепь оказалась в опасной близости от шеи девушки. — Здесь и сейчас. Иначе я за себя не ручаюсь.

Эрика сглотнула и медленно повернула голову. Губы эльфа оказались слишком близко, настолько, что она нечаянно задела их своими. Иорвет самодовольно ухмыльнулся и откинулся назад, увлекая за собой девушку. Но как только Эрика обняла его, почему-то сдавленно зашипел и выругался.

— Что такое?

— Ничего, — к сидху вернулось плотоядное выражение лица. — Сломал пару ребер. Ерунда.

— Слушай, Йорвет, — Эрика приподнялась на руках, чтобы не давить эльфу на грудь, — , а если тебе руку отрубить, ты тоже скажешь — ерунда? Знаешь что, давай-ка отложим…

Откладывать он не собирался. Он перевернулся рывком, подмял девушку под себя, не давая пошевелиться, и поцеловал. Так крепко и глубоко, что голова закружилась, а низ живота ответил сильным спазмом. Мир вокруг завертелся. Шторы взлетели под порывом ветра, прохлада заползла под задранную рубашку. Поцелуй стал мягче, медленнее. Иорвет наблюдал за ней из-под полуприкрытого века, смотрел, как ее глаза темнеют, как расширяются зрачки. Вздрогнул, когда ее маленькие прохладные руки высвободились и распахнули ворот рубахи у него на груди. Вдохнул сквозь стиснутые зубы, оторвавшись от ее губ.

Эрика стянула его повязку, освободив густые черные волосы. Шрам давно ее не пугал — она попросту не считала его чем-то особенным. Чем-то, на чем стоило заострять внимание. У нее над головой лязгнула цепь от наручников. Иорвет приподнялся на локтях, не желая больше ждать.

— Снимай, — тихо сказал он, глядя ей в глаза.

— Что? — так же тихо спросила она.

— Штаны, — уточнил эльф и снова протяжно вздохнул, почувствовав, как ее руки послушно опустились вниз, и, намеренно задевая все, что можно было задеть, расстегнули ремень.

Затем, чуть поколебавшись, потянули за кожаный шнурок, стягивающий его бриджи. Эрика из последних сил цеплялась за реальность, и чем больше она старалась держать все под контролем, тем хуже у нее получалось.

— А теперь ключи, — ухмыльнулся эльф, большим пальцем погладив ее за ухом. — Те, что у тебя в кармане.

Эрика не сдержала ответной улыбки. Молча вытащила из кармана ключик, нарочно приподняв бедра выше, чем следовало. Иорвет закусил губу. Это выглядело так соблазнительно, и так не по-эльфски, и совершенно не вязалось с образом хладнокровного скоя’таэля, что девушка замерла на мгновение, не спеша отдавать сидху ключ.

Иорвет не собирался ждать. Он запредельно быстро освободился от оков — судя по мастерству, проделывал он это явно не в первый раз.

— Ты точно не хочешь их оставить? — посмеиваясь, спросила девушка, на что сразу же получила решительный отказ.

— Ты достаточно разозлила меня, женщина, — сверкнул глазом Иорвет, дав волю освобожденным рукам. Одна требовательным жестом окончательно сдернула с девушки штаны. Вторая забралась под рубашку, бегло погладив грудь. Эрика не без торжества отметила, что он помнит — он точно помнит, как ей нравится. Поцелуи в шею, жесткие, оставляющие следы. Настойчивые, грубоватые ласки.

Пальцы эльфа скользнули по внутренней стороне ее бедер. Слишком нежно для шершавых пальцев лучника. Иорвет не спешил терять голову — хваленая эльфская выдержка дала о себе знать, когда он с непроницаемым выражением лица медленно снял с себя рубашку, и принялся мягко, неторопливо целовать девушку в губы. Эта смена тактики Эрику немного насторожила. Обычно Иорвет не церемонился, и думал в первую очередь о себе и своем удовольствии, как любой беспардонно самоуверенный самец. В этот раз все было иначе.

Он перевернул ее на живот, задрал сорочку повыше, погладил по спине — поцеловал у основания шеи, отчего Эрика вздрогнула и замерла, ловя поток приятных мурашек. Где-то в глубине сознания вспыхнула мысль, что, наверное, следовало пристегнуть эльфа наручниками к железному быльцу кровати и сделать все самой, потому что терпеть и дальше эти странные нежности девушка была не в силах, но мысль погасла, так и не успев оформиться. Эрика охнула, когда Иорвет, не прекращая целовать ее в шею, мягко вошел и задвигался — размеренно и неспешно. Чувствуя, как внизу живота поднимается горячая волна, как начинают подрагивать руки, как судорожно сжимается все внутри, она двинулась навстречу эльфу, но тот ее остановил, положив ладонь на поясницу.

— Essea chailleann, — хрипло выдохнул сидх ей на ухо, продолжая плавные движения.

И пусть смысл фразы Эрике был непонятен, по интонации нетрудно было догадаться, что Иорвет вопреки обыкновению сказал что-то приятное, что-то личное, что-то, в чем никогда не признался бы никому, кроме нее.

От его голоса что-то взрывалось под ребрами, так сильно, что дыхание останавливалось, словно наружу рвался неведомый неистовый зверь. Она не думала, что этот жесткий, слишком сильный мужчина может быть таким — сдерживающим мучившую его страсть лишь для того, чтобы ей было лучше, лучше, чем ему.

Эльф мог бы довести ее до потери сознания только этим — тягучими движениями внутри и поцелуями, но ему этого было мало. Он лег на бок, оставшись сзади нее. Один-единственный жест, слабое касание, легкое, как перышко, заставило ее вскрикнуть и забиться в его объятиях, шепча что-то невнятное на чужом языке. Он едва сдержался, чтобы не кончить вместе с ней. Рано.

— Тихо, тихо, — эльф склонился над ней, прижимаясь гладкой щекой к ее уху — такому по-человечески круглому, что не заметить этого было невозможно. И удивился тому, что эта форма не раздражает его так, как раньше. Провел пальцем по едва заметному белому шраму на ее груди, и не почувствовал ничего — ни сожаления, ни досады. Это значило, что тогда он поступил правильно.

Она все еще дрожала, все еще не могла отдышаться. И поэтому, выждав немного, эльф снова качнул бедрами, на этот раз сильно, мощно, так, как хотелось ему с первых мгновений. Он просто хотел, чтобы эта женщина принадлежала ему. Он не был способен рассуждать о будущем — слишком эфемерной в его понимании материи. Он не помнил, что значит любить женщину — если с ним это и случалось, то слишком давно. Здесь и сейчас он хотел быть с ней, а точнее — в ней и над ней, и чтобы это не заканчивалось как можно дольше.

Эрика же не думала — после сильнейших спазмов тело плавилось, в глазах плыло. Когда Иорвет оказался сверху, он требовательно развел ее ноги ладонью, и снова вошел — на этот раз до самого конца, и с такой силой, что это было даже больно. Остановиться он уже не мог, даже если бы захотел. Хваленая эльфская выдержка дала обширную трещину, лопнула по швам, как потрепанная рубаха. Сидх зарычал по-волчьи. Комната закружилась, наполняясь искрами и туманом. Он сжал ее запястья у нее над головой, не думая о том, что обязательно оставит синяки на тонких руках. Другой рукой взял ее за подбородок, заставляя смотреть в глаза. И она смотрела — бесстрашно, даже немного насмешливо, щурясь, сдвигая брови на переносице, едва заметно кривя губы в ухмылке. Она — видела, что он потерял контроль, и ей это чертовски нравилось.

На эльфа нахлынула ярость. Ни одна женщина никогда не смотрела на него так — словно прожигая насквозь, словно читая все его мысли, как чародейка, как Aen Saevherne. В этот миг Эрика откинула голову, и, покусывая нижнюю губу, задышала быстрее. Взгляд сидха застыл на ее груди, качающейся в такт его движениям. Под ребрами поселилось давно забытое ощущение обжигающего тепла, которое тут же разлилось и растеклось по всему телу, прежде, чем взорваться мелкими раскаленными осколками. За мгновение до конца он увидел, скорее, почувствовал, как она снова дрожит, как изгибается под ним, как мягко сжимается внутри.

— O, Dana, — выдохнул он, чувствуя, как падает куда-то вниз, в тягучее белое ничто. Где-то там, на грани реальности, он успел ощутить ее руки на своих обнаженных плечах, ее прохладные пальцы, касающиеся его напряженных до предела мышц.

Обычно после соития эльфы вели себя сдержанно. Скоя’таэли возвращались к привычным делам, ибо долго нежиться в кустах было холодно и опасно для жизни. У многих из них вошло в привычку не позволять себе расслабляться ни на минуту, ведь эта минута могла стоить им жизни. Иорвету всегда удавалось сдержаться, всегда, но почему-то не сейчас. Его тянуло к этой женщине, которую он даже не называл по имени, с такой силой, что это было… странно.

Эрика между тем подперла голову рукой и наблюдала за глубоко дышащим Иорветом из-под опущенных ресниц. Он был возмутительно красив — с его роскошным профилем, черными прядями, заостренными ушами.