Однако медлить больше было нельзя. Кони зашагали по сугробам, выбрели на дорогу, и медленно двинулись в сторону Раннвейга.

***

— Здесь была стоянка dh’oine, — Иорвет носком ботинка смахнул снег с выложенного крупной галькой кострища. — Здесь они жрали. И гадили.

Под сугробом, чуть поодаль, обнаружился целый склад отходов — мусора и дерьма.

— Бандиты? — было ясно, что охотникам нет смысла жить в лесу, если в двух шагах деревня.

Эльф кивнул, заглянул под поваленное дерево, зачем-то постучал костяшками пальцев по заснеженному пню.

— Идем, — коротко бросил он, держа путь на восток.

Перелесок сменился заснеженной пустошью, усеянной валунами. Вдали блеснуло на солнце озеро, и отчетливо показался тянущийся вверх дым. Это, конечно, могла быть охотничья хижина или небольшое поселение, но Иорвет уверенно зашагал туда.

На подходе, когда сквозь свежий морозный воздух начали пробиваться запахи человеческого жилья — дым и навоз, эльф спешился и привязал своего коня. Эрика молча последовала его примеру. И пусть чертов снег скрипел под ногами, а брошенные лошади то и дело фыркали, норовя выкопать из-под снега немного травы, до лагеря удалось добраться незамеченными.

Это была заурядная разбойничья стоянка — подальше от обжитых мест, но поблизости к тракту, чтобы стражники не докучали, а грабить обозы было сподручнее. Пятеро дюжих ребятушек сгрудились у костра, прихлебывая из котла пахнущее рыбой варево. Чуть поодаль стояла покосившаяся сараюшка, служившая молодцам ночлегом, а еще дальше, под раскидистым дубом, громоздилась на совесть сколоченная клетка. Из-за кустов шиповника, багровеющих на снегу, пленника было не разглядеть. Эрика подняла было голову, за что тут же получила по шапке и нырнула носом в снег. Иорвет выругался на пределе слышимости, снял со спины легендарный двойной зефар, и…

Гибель первого разбойника вызвала в рядах его соратников недоумение. Они завертели головами, кто-то взялся за топор, кто-то предпочел укрыться за щитом. Не прошло и пары мгновений, как пал второй лиходей, а за ним и третий. Четвертый, наконец, уловив направление, откуда идет стрельба, заорал, и, прикрывшись щитом, рванул по сугробам навстречу эльфу. Иорвет выпрямился, неспешным плавным движением убрал за спину лук. Таким же размеренным жестом вынул из ножен меч.

И когда бандит прыгнул, чтобы сокрушить врага, эльф перетек чуть левее, оказавшись у незащищенного бока разбойника, и коротко взмахнул мечом. Островитянин упал ничком, сгреб красными пальцами снег, вздохнул и умер. Пятый, последний оставшийся в живых, уже несся к озеру, будто собирался ретироваться вплавь. Иорвет снова взялся за лук. Бандит поскользнулся, упал на колени и проехал по склону, оставляя за собой алый след. Эльф вразвалочку приблизился к нему, схватил за шиворот, заставляя подняться. Разговора Эрика не слышала, но отчетливо видела, как из колена громилы торчит скоя’таэльская стрела.

Решив, что опасность миновала, Эрика поднялась во весь рост, и бросилась к клетке — Ард мог быть только там. И уже на половине пути, когда кусты шиповника почти что открыли обзор, дорогу ей преградил некто тощий, сгорбленный, остро пахнущий гниющей плотью.

От неожиданности Эрика вскрикнула, попятилась, и поскользнулась: новые сапоги сыграли с ней злую шутку в самый неподходящий момент. Монстр раззявил пасть, полную гнилых зубов, и, прихрамывая, пошел на девушку. «Мертвец, мертвец, — колотилось в ее голове, пока дрожащие руки пытались вытащить меч из непривычно новых ножен. — Зомби!»

Только у зомби могло так сгнить лицо — и нос, и губы чудовища представляли собой жуткое зрелище. На месте носа зияла огромная дыра, в глазах мутнели бельма.

Монстр оказался медлительным, и Эрика успела подхватиться на ноги и выставить перед собой меч. Ей очень не хотелось пачкать новый клинок о гнилую кровь поднятого мертвеца. Тот замер, словно принюхиваясь.

— Не подходи, — дрожащим голосом предостерегла его Эрика. Страшно не было, было омерзительно до ужаса.

Стрела Иорвета настигла монстра, пронзив насквозь сгнившую голову, войдя в затылок и выйдя в дыру на месте носа. Зомби покачнулся и рухнул в снег.

— En D’yaebl?! — рыкнул Иорвет.

Эрика дрожащей рукой убрала меч в ножны, и лишь тогда увидела, что из-под убитого умертвия на снег вытекает красная человеческая кровь. Иорвет, заметив выражение ее лица, ногой перевернул покойника.

— Что это? — Эрика сделала еще шаг назад, боясь, что монстр вновь оживет.

— Сифилис, — коротко диагностировал он, ничуть не изменив выражения лица.

Эрику передернуло. Она порой забывала, что живет в грязном, засиженном мухами и клопами средневековье, где умирают от царапины, а сифилис, проказа, чума и холера смертельно опасные враги, гораздо опаснее чудовищ, прячущихся по лесам, и даже страшнее всех безумных королей и императоров вместе взятых.

Иорвет приказал ей не двигаться с места, пока не он не осмотрит хижину и окрестности. Эрика же не отрывала взгляда от клетки, лихорадочно размышляя, почему Ард, если он там, не лает. Он мертв? Его там нет? Он так слаб, что не может издать ни звука?

Бандит, которого Иорвет настиг на холме и ранил в колено, был уже мертв: то ли истек кровью, то ли сидх предпочел его добить. Снег покрылся кровавыми пятнами, и Эрика отстраненно подумала, что зверское убийство шестерых человек ничуть ее не трогает.

Ее волновала только эта чертова клетка. И ее содержимое.

Дождавшись отмашки, что кругом врагов больше нет, Эрика, словно кошка, запрыгала по сугробам к шиповнику.

Ард был там — несомненно, это был он. Огромный ворох черной шерсти, красно-коричневые подпалины на львиных лапах, пушистый хвост. Он лежал в тесной клетке, наполовину занесенной снегом, устало сложив голову на лапы. Шкура над глазами сползла, придав ему угрюмое выражение. На мгновенье сердце Эрики остановилось — она решила, что Ард мертв. Но тот вдруг засопел, втянул носом воздух и издал громогласный храп.

— Его опоили отваром из сон-травы, — Иорвет положил руку Эрике на плечо, чего за ним раньше не водилось. — Тот dh’oine, которому я прострелил колено, рассказал. Собаку нашли на берегу, поймали в сеть, хотели продать какому-то ярлу для боев с волками и медведями. Они побоялись, что клетка не выдержит, и не придумали ничего лучше сон-травы.

— Он проснется? — Эрика присела на корточки, просунула пальцы сквозь прутья решетки и погладила Арда по бархатной морде.

— Да, но дожидаться здесь мы не станем, — ответил Иорвет, открывая навесной замок на двери клетки. — В хижине я нашел sledd… сани. Хорошо, что выпал снег.

***

Далеко на севере небо окрасилось в ярко-бирюзовый. Друиды говорили, будто это к сильным морозам, а старики пророчили большую беду. Говаривали, мол, если небо горит в ночь осеннего Эквинокция, то ничего доброго сей знак не предвещает, и дай Фрея, если отделаются одними морозами. Эрика слушала краем уха — гораздо интресней ей было про великана, который захватил остров Ундвик. Иорвет тоже слушал, но с привычным скепсисом на породистом лице. А ведьмак все больше интересовался странным проклятием, павшим на голову ярла Удальрика. Вышло так, что Эрика сидела поодаль от Геральта и эльфа, и могла наблюдать за ними со стороны. Поначалу Иорвет чувствовал себя неуютно. Наверняка со времен Вергена (а может, и вообще никогда) он не сидел за одним столом с двумя дюжинами дхойне. Примечательным было и то, что суровым островитянам было решительно все равно, какой формы его уши, и уж тем более их не интересовало его темное прошлое. Быть может, узнай они, что командир скоя’таэлей когда-то воевал против северных королевств на стороне Нильфгаарда, отнеслись бы к нему менее радушно, но они не знали. В чарки рекой лилась медовуха, играли музыканты, чадил очаг, над столом вился табачный дым. Шумные, широкоплечие островитяне поднимали тосты и швыряли собакам под стол обглоданные косточки, поминая то здешних богов, то ярлов.

После третьей чарки Иорвет немного расслабился, перестал зыркать волком из-под своей повязки. Становилось жарко. Эрика отнесла в снятую накануне комнату плащ, потрепала по ушам сопящего на кровати Арда, и вернулась в общий зал.

— И как попасть на Ундвик? — донесся до нее голос ведьмака.

Островитянин с пегой бородой ответил:

— Я когда-то плавал туда-сюда без перерыва, береговую линию с закрытыми глазами нарисую.

— Рисуй, — Геральт вынул из-за пазухи измятый листок. — Только с открытыми.

Островитянин, высунув язык, принялся старательно выводить неровную линию.

— Все там хорошо, — закончив, добавил моряк, — но вот эти гребаные сирены…

— Меня спроси, — хрипло пробасили с конца стола. — Или Акселя ан Тордарроха. Что люди с Ард Скеллиг могут знать про Ундвик…

Эрика перевела взгляд на говорящего — им оказался молодой безбородый мужчина в отороченной темным мехом шапке. И как ему не жарко в такой парилке?

— Когда Хьялмар собирал команду, ты другое говорил, Ивар, — укоризненно покачал головой моряк.

Молодой лишь пробормотал в ответ что-то неразборчивое.

Ведьмак заинтересовался сиренами, на что получил подробный ответ о каком-то Роге Хорнвала, который отгоняет крылатых тварей. Сирен Эрике видеть в действии пока не доводилось, разве что тот кусок дохлятины, который в Каэр Трольде приволок Геральт. Ивар с моряком тем временем обменялись упреками, но до драки так и не дошло.

— Мне надо на Ундвик, — наконец, решил ведьмак.

— Ну, слушай внимательно, — вздохнул островитянин, — если не хочешь пойти на дно. Как выйдешь из гавани, иди на юго-запад. Следи за скалами — они торчат прямо из воды, так что придется покрутиться. За течением тоже следи, не то снесет с курса и выбросит на скалы. Если повезет, причалишь там же, где должен был высадиться Хьялмар.