— Вот именно. Воскресенье — день варенья. Джейк зайдет за нами, и мы пойдем развлекаться в торговый центр в Кэмден-Лок.

Нас с Кендэлом эта идея не слишком вдохновила. Мы мрачно умылись и оделись.

— Да улыбнитесь вы, ради бога! — сказала мама, когда Джейк постучал в дверь. Она с тревогой поглядела на нас. В особенности на меня. Похоже, она вдруг заметила, какая я стала большая.

Джейк оказался совсем не таким, как я ожидала. Он действительно неплохо выглядел — на свой небрежный лад. Волосы у него были длиннее, чем у меня, и собраны сзади в хвост. И он был совсем молодой. Я-то представляла себе художника лет тридцати. Джейк был студентом художественного института.

— Мама, он же тебя намного моложе, — тихо сказала я ей в женском туалете в Кэмден-Лок.

— Не так уж намного.

— На сколько? Он что, еще в институте учится?

— Ты говоришь таким тоном, как будто он еще в школе учится.

— Мама, сколько ему лет?

— Какая разница? Слушай, помолчи, пойдем лучше походим. Я хочу заглянуть во все магазинчики. Тут здорово, правда? Это Джейк мне рассказал про это место.

Когда мы вышли из туалета, Джейк с Кендэлом куда-то испарились. Мы обе вытаращились на то место, где оставили их, словно ожидая, что они материализуются обратно под воздействием гипноза. Но их не было видно.

Я вцепилась в мамину руку.

— Они, наверное, зашли в мужской туалет, — сказала мама.

— Кендэл никогда не пойдет в туалет с чужим человеком.

Кендэл у нас до странности застенчив. Он поднимал крик, если я или мама случайно заходили в ванную, когда он делал свои дела. Он предпочитал терпеть и мучиться, лишь бы не заходить в общественный туалет. Иногда ему не удавалось дотерпеть до дому.

— Джейк не чужой, — сердито сказала мама.

Она подошла к двери мужского туалета. Я за ней. Мы подождали минуту. Меня начало мутить. Видимо, я побледнела, потому что мама подтолкнула меня локтем.

— Лола Роза, все в порядке. Да что с тобой? Они просто зашли пописать. — Она крикнула в дверь: — Эй, Джейк, Кендэл, выходите поскорее! Лола Роза беспокоится.

Ответа не было. Мама вздохнула и приподняла воротник белого пиджака.

— Джейк! Кендэл! — крикнула она.

Из туалета вышел чужой человек с глупой ухмылкой:

— Потеряла кого-то, голубка?

— Там должны быть мой приятель с моим сынишкой. Может, с малышом что-нибудь не в порядке?

— Там никого нет, детка.

— Что, и в кабинках никого?

— Там всего одна кабинка, и я из нее только что вышел.

— Господи! — сказала мама, взглядывая на меня, и принялась грызть палец. — Ну, значит, они решили пока пройтись. Уж эти мальчишки! — Она пыталась говорить беспечным тоном. Потом снова толкнула меня локтем, потому что я плакала. — Перестань! Ничего с Кендэлом не случится. Он же с Джейком.

— Мы не знаем толком этого Джейка. А вдруг папа выслеживал нас и увидел их вместе? А вдруг он отобрал Кенни?

— О господи, они убили Кенни, — сказал смотритель фразу из "Саут-парка".

— Помолчите, а? — сказала мама и потащила меня прочь.

— Что же нам теперь делать? — Я смотрела на толпы, гуляющие по торговому центру. — Как мы их найдем?

— Найдем, не волнуйся. Только помолчи, прошу тебя.

— Не надо было оставлять Кенни с Джейком. И вообще, не надо было с ним никуда идти. Он не член нашей семьи.

— Может быть, еще станет, — сказала мама. — Не надо так на меня смотреть. Это ты расхныкалась, что тебе нужно в туалет.

Мысль, что я во всем виновата, была невыносима.

— Кенни! — застонала я и бросилась в первый попавшийся боковой проход между палатками. — Кенни, где ты? Кенни!

— Я Кендэл. — Он вдруг возник из ниоткуда, громко хохоча. — Лола Роза, смотри, что у нас есть! Блинчики! Вкуснятина.

— Блинчики с вареньем, — сказал Джейк. — Кендэл выбирал всем варенье. Тебе, Лола Роза, он выбрал черную смородину, потому что ты любишь фиолетовый цвет.

Я обожаю блинчики и черносмородиновое варенье. Но желудок у меня так скрутило, что мне казалось, будто я жую старый носок. Я съела совсем немного и выбросила свой блинчик.

Мама вытаращилась на меня.

— Ах ты маленькая стерва! — прошипела она. — Очень мило с его стороны, что он купил нам блинчики. У него совсем нет лишних денег, Лола Роза, он же студент. Ты могла хотя бы сделать вид, что благодарна. Ты меня позоришь. Слава богу, хоть Кендэл хорошо себя ведет.

От этого мне было еще тошнее. Кендэл, всегда такой застенчивый и неприветливый с чужими людьми, уцепился за руку Джейка и радостно скакал рядом с ним, засунув Джорджа под мышку. Он непрерывно что-то рассказывал, какую-то чушь, очередную повесть из цикла "Я и Джордж". Джейк не особенно слушал, но при каждом его «м-м» лицо Кендэла озарялось радостью.

Другой рукой Джейк держал за руку маму.

Мне очень хотелось, чтобы они нелепо смотрелись вместе.

Они смотрелись великолепно. Рядом с Джейком мама была совсем другая. Когда они выходили куда-нибудь с папой, она всегда нервничала и всего боялась, потому что любая мелочь могла вывести его из себя. Она все время с тревогой поглядывала на него. Ни на кого больше она смотреть не решалась, потому что от любого ее взгляда на другого мужчину отец моментально приходил в бешенство.

А сейчас мама шла свободной походкой, смеялась и напевала. Мужчины оборачивались и смотрели ей вслед. Некоторые даже что-нибудь такое говорили. Мама махала им рукой и посылала воздушные поцелуи. Джейк ухмылялся и тоже махал рукой. От этого движения по его худой руке скатывался к локтю новый серебряный браслет.

Это был подарок, который ему купила мама. Мне она купила сережки-гвоздики, блестевшие, как настоящие бриллианты. Кендэлу — настоящие наручные часы, хотя он еще не умеет узнавать по ним время. Себе она купила кулон с лунным камнем. Она попросила Джейка застегнуть цепочку у нее на шее, как будто это он подарил ей украшение.

— А правда, что лунный камень приносит несчастье? — спросил он.

— Не мне. Я ведь госпожа Удача, — сказала мама. — Тебе не нравится?

— Красиво, очень красиво. Ты красивая. — Джейк поцеловал ее в шею возле застежки.

— Ой, смотри, мама с Джейком целуются, — сказал Кендэл.

Не трудно было догадаться, что будет дальше.

— По-моему, пора немного переустроить квартиру, — сказала мама. — Я подумала, что вам с Кендэлом хорошо бы иметь свою комнату, побольше места для игр. Давай превратим спальню в вашу комнату. Тем более она лиловая, твой любимый цвет.

— Она сиреневая, а не лиловая.

— Она светло-лиловая, мисс Привереда. И потом, я хотела купить специально для вас маленький переносной телевизор. Здорово, правда? А гостиная тогда будет… в общем, моей комнатой.

— И посередине ты поставишь широченную кровать для вас с Джейком, — холодно сказала я.

— Ничего подобного! Но я подумывала купить диван — на случай, если Джейку понадобится переночевать…

— Почему бы ему не ночевать дома?

— Своего дома у него нет, — сказала мама. — Он сейчас живет у друга.

— А почему это у него нет своего дома?

— Потому что у него нет денег. Он студент.

— Разве им не дают комнаты в общежитии?

— Только на первый год. И вообще, отвяжись, Лола Роза. Он собирается пожить у нас, вот и все. Не понимаю, чем это тебе мешает. Мы друг друга любим, понимаешь?

— Он тебя не любит. Он просто рад пожить у нас, потому что больше негде. А ты тратишь на него кучу денег. Наших денег.

Мама залепила мне здоровенную пощечину. Кендэл все видел. Он заплакал. Я не заплакала. Я смотрела на маму в упор.

— Ты меня ударила, потому что знаешь, что это правда.

— Я тебя ударила, потому что ты мерзкая маленькая стерва! — крикнула мама. — Да что с тобой, Лола Роза? Ревнуешь, что ли?