Лео не очень удивилась, обнаружив, что ее новый номер оказался люксом. Бронзовый кофейный столик был уставлен подарками: вазой с фруктами, блюдом с арабскими сладостями и огромной корзиной с цветами. Посыльный отдал ключ и вышел. Ни он, ни портье в приемной отеля не проявили ни малейшего интереса к тому, что у Лео не было багажа. Это успокаивало. По крайней мере она получила крышу над головой. Наконец девушка посмотрела на часы и решила сделать необходимые звонки.

Четвертой в списке была ее мать. Лео собиралась оставить сообщение, но Дебора Грум взяла трубку.

– Мама, извини, но у меня возникли некоторые проблемы, требующие времени для решения.

– Какие?

Лео рассказала о поведении Роя. Мать выразила искреннее негодование. Зная бурный темперамент Деборы Грум, Лео молча переждала приступ ярости.

– Мистер Ормерод не может нарушить наши планы, – захлебывалась на другом конце провода разгневанная мать. – Тебе нужно поесть, а я хочу побыть с тобой. Увидимся вечером.

– Мне нечего надеть, – уныло ответила Лео.

– У тебя есть кредитная карточка. – В голосе Деборы Грум послышались веселые нотки. Она всегда сетовала на отсутствие у Лео интереса к одежде. – Думаю, ты достаточно хорошо ориентируешься в этом городе и знаешь, где расположены лучшие бутики. Встретимся внизу. Сейчас же.

Лео выпросила пятнадцать минут, чтобы сделать остальные звонки, – максимальная уступка, на которую согласилась мать…

Дебора ждала в вестибюле.

– У меня есть машина, – бодро сообщила она, – а еще я знаю, куда нужно ехать, так что не пытайся надуть меня и отвезти на распродажу.

Она целеустремленно потащила дочь к машине. Лео ухмыльнулась и нехотя последовала за ней. В лимузине она откинула голову на спинку сиденья и внимательно посмотрела на мать. Сногсшибательное бело-синее платье Деборы Грум дополнял воротник из органзы. Сдержанное изящество серег не скрывало ни того, что они сделаны из платины, ни того, что синие камни – превосходные сапфиры.

– Ты смотришься очень дорого, – лениво сказала Лео.

– А ты выглядишь как бродяга, – парировала она. – Ты специально так одеваешься?

Лео не обиделась. Уже в одиннадцать лет она была выше матери, а в подростковом возрасте перегнала по росту всех девчонок. Учитель посоветовал ей попытаться зрительно уменьшить рост при помощи одежды простого покроя. Однако Дебора Грум так и не смирилась со стилем, выбранным дочерью. И сейчас Лео, в который раз, терпеливо произнесла:

– Я одеваюсь так, чтобы сохранять боевой настрой в течение рабочего дня. К тому же, – добавила она, когда мать собралась возразить, – мне нравится моя одежда.

Дебора Грум повела плечами.

– Ну, сегодня тебе не обязательно выглядеть служащей. Так что можешь купить что-нибудь симпатичное, хотя бы на один раз. Думаю, ты можешь себе это позволить.

Лео устало махнула рукой в знак капитуляции. Лимузин между тем подкатил к небольшому магазину. Лео хороню знала эту известную фирму. И, как следствие, цены. Ее сердце упало.

Дебора проигнорировала робкую попытку отвертеться от ненужной траты денег.

– Мы купим тебе что-нибудь особенное, – твердо сказала она, выталкивая из машины сопротивляющуюся дочь.

Лео тяжело вздохнула, но повиновалась.

В итоге они вышли из магазина, неся в пакете аккуратно уложенные коричневые брюки из жоржета и жакет мягкого абрикосового цвета. Дебора вручила Лео длинный шелковый шарф, отделанный бронзовой и янтарной нитью, для дополнения ансамбля.

– Спасибо, мама, – Лео была тронута.

Дебора улыбнулась.

– Жаль, что ты наденешь это на обед со мной, а не с кем-нибудь другим.

Неожиданно Лео вспомнила о загадочном спасителе и почувствовала, что краснеет. В душе она прокляла и фарфоровую кожу, которая не позволяла ей скрывать свои чувства, и непонятного Эмира. Как всегда, от цепких глаз матери не укрылось ничего.

– А-а, понятно, – протянула она и добавила: – Я его знаю?

– Никого нет, – отрывисто ответила Лео и направилась к лимузину.

– Дорогая, – начала Дебора, едва шофер захлопнул за ней дверцу, – думаю, нам нужно поговорить.

Лео недоверчиво уставилась на нее.

– Мне двадцать четыре года, мама. И я знаю все о птичках и пчелках.

– Я рада. Но не каждый поймет это, глядя на твою жизнь.

– Мама… – предупреждающе сказала Лео.

– Ладно. Я не собираюсь спрашивать тебя о твоих бойфрендах. Я хочу поговорить о замужестве.

Лео прищурилась.

– Ты опять выходишь замуж?

Дебора Грум благосклонно принимала ухаживания своих поклонников, но никогда не изъявляла желания вновь начать семейную жизнь – скорее всего, потому, что боялась позволить мужчине вторгнуться в ее замечательный дом в Холланд-Парк. И сейчас она раздраженно щелкнула языком.

– Разумеется, нет. Я имею в виду твое замужество.

Лео была поражена.

– Но я не собираюсь замуж.

– А-а, – снова протянула Дебора, поигрывая сережкой, – значит, слухи о тебе и Саймоне Хартли неверны?

Лео в замешательстве уставилась на нее.

– Саймон Хартли? Новый папин главный бухгалтер? Я едва знакома с ним.

– Я думала, он – брат кого-то из твоих школьных подруг.

Лео изобразила удивление.

– Клер Хартли, да… Но он лишь ненамного старше нас.

– Так вы никогда не встречались?

Лео пожала плечами.

– Папа привозил его сюда пару месяцев назад. Что-то вроде ознакомительной экскурсии. Все сотрудники «Путешествий во времени» видели его.

– И как он тебе?

Лео раздраженно фыркнула.

– Забудь об этом, мама. Поверь, нет необходимости пытаться выдать меня замуж. Я не такая, как ты, и не думаю, что подхожу для этого.

К ее удивлению, мать задумалась.

– Почему? Потому что у тебя слишком много забот, поскольку ты наследница Гордона Грума?

Лео напряглась. Ну вот, начинается, сейчас она опять будет во всем обвинять отца.

– Я сама решила работать в компании, – холодно напомнила она.

Это заявление не остановило Дебору.

– Лео, ты любила когда-нибудь?

– Что-что? – И в следующую секунду Лео готова была ударить себя по губам за то, что в спешке стала огрызаться. Дебора восприняла ее реакцию как подтверждение неудач с противоположным полом.

– Я так и думала, что нет, – сказала Дебора не торжествующе, а, скорее, обеспокоенно. И, наверное, первый раз в жизни не решилась продолжать обсуждение вопроса. Лео привыкла к материнским нотациям и научилась с ними справляться. Однако внезапно умолкшая Дебора Грум была необычным явлением. Все это Лео не поправилось.

Гарри терпеливо слушал инструкции Эмира, и брови его поднимались все выше и выше. Однако он делал необходимые записи. Последние слова патрона заставили его отложить ручку. Гарри с укором посмотрел на молодого шейха.

– Что мне сказать вашему отцу?

– Ничего. Ты поговоришь с моим дядей, министром здравоохранения.

– Но ожидается, что вы скажете что-нибудь за обедом.

Эмир криво ухмыльнулся.

– Ты сделаешь это. В конце концов, ты это написал и будешь более убедителен, чем я.

Гарри грустно улыбнулся в ответ.

– Они поймут, – мрачно изрек он. – Что они тогда скажут?

– Мне все равно, что скажет кучка дантистов, – надменно ответил Эмир.

– Я говорю не о дантистах, а о ваших дядях; министре здравоохранения, министре финансов, министре энергетики…

Улыбка Эмира приобрела резкие черты.

– Мне наплевать, что они подумают.

– Но ваш отец…

– Если мой отец будет недостаточно осторожен, я вернусь в университет и займусь археологией.

Гарри забеспокоился:

Это моя вина, не так ли? Мне не следовало говорить, что ваши знакомые женщины запрограммированы думать, что вы великолепны. Вы восприняли это как вызов, не так ли?

– Скажем так: ты выдвинул гипотезу, которую я хочу проверить.

– Но почему мисс Роберте?

Эмир заколебался на мгновение. Затем пожал плечами.