Глава 6

“Принц Роджер, вас просят пройти на капитанский мостик. Принц Роджер, вас просят…”

Сообщение, пришедшее по селектору и продублированное сигналом в чип, застало Роджера в самый неподходящий момент. Он примерял защитный костюм, а дело не клеилось.

Решение, принятое в результате горячей дискуссии, состояло в следующем: хотя Роджеру и не дозволялось быть в первом эшелоне и “брать на абордаж” портовые укрепления, предполагалось, что он, вместе со средствами технической поддержки, прибудет попозже. Конечно, принц считал, что одержал этим лишь половину победы, но, по крайней мере, ему льстило уже одно то, что в него, может быть, будут стрелять враги. Вот почему Панер и распорядился подобрать принцу соответствующее снаряжение. Роджер догадывался, что главным стремлением капитана было обеспечить столь важной персоне максимально возможную безопасность.

Однако доспехи, которые примерял принц, явно не предполагали наличие у их владельца такой экстравагантной шевелюры. И вот, здрасьте вам, примерку приходилось, по-видимому, прервать: чувствуя себя не в своей тарелке, Роджер поглядывал на стоящего рядом оружейника, что-то бурчащего в селектор.

Найти хорошего оружейника-костюмера всегда было значительно сложнее, чем отыскать, скажем, хорошего охранника, так как поведение первых подчинялось известному принципу: “ничего не вижу, ничего не хочу знать”. Оружейники отбирались с гораздо меньшим пристрастием, чем телохранители, так как главным и единственным критерием отбора являлась их компетентность, желательно исчерпывающая. Поскольку добровольцами эта братия не славилась, наиболее мастеровитых зачисляли в добровольцы по принуждению. Это и приводило порой к появлению того сорта людей, с которыми Роджер, если мягко сказать, общался с огромным трудом, а если грубо — на дух не переносил.

— И что я должен с этим делать? — Принц с раздражением рассматривал свою застывшую в неестественной позе руку с громоздкой рукавицей-латой на конце.

По-видимому, в механизме что-то сломалось, и оружейник ломал голову, что же это могло быть.

— Сию минуту, ваше высочество, — тонким голоском проговорил мастер, на бирке которого значилось имя — Поертена. — Сейчас мы принесем “долбаный” консервный нож и вырежем вас оттуда.

Смуглый, худощавый сержант Поертена говорил с малознакомым пинопанским акцентом, так что в первое мгновение Роджеру пришлось поднапрячься, чтобы уяснить, о чем, собственно, тот вещает. Пинопа — страна сплошных архипелагов и тропических озер. И озера, и архипелаги — все это создавалось эмигрантами и дезертирами, не пожелавшими участвовать в Драконовских войнах в первую волну колонизации Юго-Восточной Азии. Хотя официальным языком планеты давно уже являлся классический английский, пинопанец вырос, очевидно, не в английской семье. Несмотря на акцент, Роджеру показалось, что он правильно перевел слово “долбаный”, правда относительно остальной части фразы подумал, что ослышался.

— Может, позвонить им и сказать, что я занят? — спросил Роджер, не представляя себе, как его вытащат из ломаных доспехов за такой короткий отрезок времени. В исправном состоянии костюм, скрепленный изрядным количеством швов, распахивался довольно быстро — достаточно было найти нужную кнопочку. Так как броня, по-видимому, была испорчена основательно, оружейник заблокировал или просто отключил большую часть ручек управления. Оставалась, правда, альтернатива: либо вырубить ток в несколько сотен ампер, либо до умопомрачения долбить броню кулаком. Но почему-то ни одна из этих возможностей Поертену не воодушевляла. Получалось, что, для того чтобы освободить принца, следовало снова честно и аккуратно подсоединить все контакты.

— Минуточку, ваше высочество. Сейчас я вас освобожу. Скажите им, что будете минут через десять. И добавьте, что эти “долбаные” скафандры годятся разве что в металлолом. — При этих словах мастер повернулся и стал копошиться в груде висевших у стены доспехов, добрая половина которых требовала починки.

Оружейник прошел в другой конец помещения и достал из ящика для инструментов громадный гаечный ключ, чуть ли не с метр длиной. Подтащив тяжеленную железяку к обездвиженному, закованному в броню принцу, мастер заглянул тому прямо в глаза.

— Сейчас, ваше высочество, — Поертена нервно оскалился. — Потерпите чуть-чуть.

Оружейник сделал многообещающий замах и, хрюкнув от натуги, словно кузнец молотом, со всего размаху жахнул ключом по левому верхнему бицепсу скафандра. Роджер внутренне сжался, ожидая неизбежного, но, к его удивлению, единственным результатом сокрушительного удара, вызвавшего не очень приятную вибрацию, явилось то, что соединение бронированной руки с плечом скафандра ослабло. Самой хромированной броне было хоть бы что; чего нельзя было сказать о Поертене: с трудом удержав падающий “молот”, он долго потом тряс руками.

— Чертова вибрация.

С удовлетворением посмотрев на содеянное, оружейнике принялся подтаскивать ключ с другой стороны.

Под аккомпанемент такого же хрюканья и закладывающего уши лязга отсоединился правый бицепс.

— Мой кузен был прав. Он всегда мне говорил: “Раймон, пользуйся гаечным ключом”, туды его в качель.

Отбросив “молот”, Поертена встал на цыпочки, пытаясь добраться до образовавшейся дыры.

Просунув в брешь худую руку почти до самого плеча, мастер что-то там нащупал, отстегнул, и натяжение от шва, идущего вдоль спины, наконец ослабло. К несчастью, плечи скафандра при этом перекосились, зажав руку в щели.

— Мать твою… Принц, не могли бы вы, вот дьявол, сжать немного плечи?

Стоя в одной фуфайке посреди разбросанных на полу кусков скафандра, Роджер хихикал:

— Однако…

Дверь в оружейную комнату с визгом отворилась, и вошла женщина-сержант в хамелеоновском костюме. У женщины были длинные каштановые волосы, завязанные в пучок на затылке. Невозмутимое лицо и высокие, славянского типа скулы выдавали в ней решительную натуру. Костюм совершенно скрадывал формы тела; и только стремительная походка и ловкие движения вошедшей намекали на ее спортивную фигуру. Из приличия она даже не взглянула на полураздетого принца.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: