Я вздохнул. Время меня подпирало. Надо было приступать к работе, а я еще не решил, с чего следует начать. Поразмыслив, я все-таки зашел в хозяйственный магазин.

Директор его, к моей радости, оказался на месте. Это был дагестанец средних лет, из тех, кого ранняя седина красит.

Завидев меня, он встал, и по кавказскому обычаю мы с ним обнялись и поцеловали друг друга в щеки.

- Здравствуй, Магомбет, - сказал я. - Здравствуй, дорогой! Видишь, как судьба тропинки плетет? Ты, наверное, знаешь, зачем я сюда приехал?

- Знаю, - сказал директор. - Обрадовать ничем не могу. Разве что вот этот списочек просмотри. Есть у меня некоторые сомнения.

Сомнения были обоснованными, это я понял, когда директор магазина - моя личная связь еще по Дагестану - выложил свои соображения. Не зря я его в Лбовскую область перетащил. Впрочем, в той ситуации, которая сложилась тогда на Кавказе, у меня иного выхода не было. Перспектив долго прожить у Магомбета там просто не оставалось. И все потому, что иные начальники слишком много языками мелют перед журналистами. Оперативный источник надо беречь, в нем залог твоих успехов. Не зря же один из гениев русского сыска начинал свое наставление по агентурной работе словами: "Жандарм должен относиться к своему агенту, как к члену семьи". А те ребята, что работали до революции, знали толк в работе с оперативными источниками. Я и не рассчитывал, что на новом месте Магомбет будет сидеть, сложа руки. Но и то, что он здесь определенную информацию собрал, и не просто собрал - систематизировал ее, проанализировал в силу своих возможностей, это все, конечно, оказалось мне серьезным подспорьем в разворачивающемся сыске.

- Хорошо, - сказал я. - Ты, Магомбет, поработай в этом направлении поактивнее, может, что и проклюнется.

- Посидим вечером? - предложил Магомбет. - Есть отличный коньяк, родственники приезжали, такой виноград привезли!

- Не ко времени, - сказал я. - Будет время, тогда и посидим.

Когда я вернулся в дом, Вера Петровна уже переоделась в домашний халатик, распустила волосы и внимательно смотрела телевизор. Телевизор у нее был хороший, плазменный, последнего поколения, только вот показывали по нему, как обычно, разную чушь.

Показывали очередную серию бесконечного телевизионного сериала. Героиня - миленькая блондинка из тех, для кого даже слова попугая звучат откровением, - душевно терзалась. В нее влюбились двое молодых людей, один ей подарил алмазное колье, а другой последнюю марку "шевроле", и теперь блондинку мучили сомнения, она не знала, кому из молодых людей отдать предпочтение. Ей оба нравились. В показываемой по телевизору серии ей гадала на картах характерная цыганка, и блондинка млела - по гаданию выходило, что ей следует держать при себе обоих: одного в мужьях, а другого в любовниках. Блондинка с картами соглашалась, но опять ее терзали сомнения: за кого выходить замуж. В душевных терзаниях героини и закончилась очередная серия. Вера Петровна вздохнула и выразительно посмотрела на меня.

Вслед за сериалом начались новости. Что я обычно смотрю по телевизору, так это новости. Все остальное служит лишь промыванию мозгов, а это не для меня.

Хозяйка встала с явным намерением взяться за пульт и выключить телевизор.

- Оставьте, - попросил я. - Интересно, что в мире происходит.

- Да что в нем может происходить? - певуче сказала хозяйка. - Все как всегда.

Но выключать телевизор не стала.

Экран показывал спецоперацию марсиан по борьбе с героиновыми караванами. По полупустыне, желтой от глины, с белыми пятнами солончаков, двигалась цепь треножников, методично выжигая все живое перед собой.

- Наши доблестные союзники, - взволнованно говорил диктор, - продолжают непримиримую борьбу с поставщиками героина. Марсиане поставили перед собой цель, которую неспособно было выполнить ни одно земное правительство, - стереть героиновый бизнес с лица земли. И мы видим, как поставленная задача планомерно решается марсианами. Афганистан - страна, где нищета соседствует с вызывающей роскошью, и он в последние десятилетия являлся основным поставщиком героина в цивилизованный мир. Казалось, так будет всегда. Но за дело взялись марсиане. Они встречают яростное сопротивление афганских наркосултанов.

Из-за желтых глиняных дувалов маленького селения к одной из боевых машин марсиан полетела дымная стрела.

Стрелявший не промахнулся. Ракета угодила точно в кабину, где сидел управлявший машиной марсианин, блеснула вспышка, и в стороны полетели какие-то безобразные клочья. Щупальца треножника бессильно опустились, еще некоторое время машина шла по прямой, потом опоры ее начали подламываться. Машина завихляла и, объятая пламенем, рухнула на землю. Раздался взрыв. Два треножника отделились от общего строя и решительно направились к селению. Взмах щупальца, и над маленькими домами повисло черное непроницаемое облако, словно на ржавую глину щедро плеснули китайской тушью.

- Марсиане несут потери, - со скорбной ноткой в голосе сообщил диктор, - но они полны решимости сохранить здоровье народов, населяющих Землю, ради этого они не щадят даже собственной жизни!

"Есть для чего беречь, - подумалось мне. - Для себя стараются!"

Следом показали выступления начальника Марсианских оккупационных сил. Толстый квакающий мешок со щупальцами! Перевод его речи я уже не слушал, ничего нового он сказать не мог, так, призывы к мирному и полнокровному сотрудничеству, обещание оказать Земле любую возможную помощь, утверждение жесткой линии Марса. Слышали мы это, и не раз.

- Что делается, - сказала Вера Петровна. - Прямо война!

Война или отдельные вооруженные выступления имели свое место, но их по телевизору не показывали. Показывали совсем другое - возведение марсианами моста через Берингов пролив, строительство ими же трансконтинентальной подземной магистрали "Евразия", уничтожение ядерных боеголовок из арсеналов России, Штатов, Китая и Англии. Вот я давеча марсианского дружинника коллаборационистом обозвал. А, собственно, чем мы-то лучше? Сотрудничают все. Земля под властью марсиан, а правительства хозяйствуют, сенаторы и депутаты с конгрессменами законы принимают, правоохранительные органы жуликов ловят, учителя занятия ведут, будущих доноров воспитывают, врачи этих доноров лечат, и телевидение, как всегда, старается. Оно у нас на переднем крае идеологической борьбы, мать их в медном тазу с долотом и зубилом!

Сейчас они марсиан пиарят.

Деньги не пахнут! Из кожи лезут, чтобы что-то новенькое о марсианах рассказать. То марсиане детскому дому помогают. Видите, дети их даже не боятся, сдружились они с ними, вон, смотрите, марсианин сразу четверых ребятишках на щупальцах качает.

А на этих кадрах вы видите, как боевой марсианский треножник оказывает американскому спецназу содействие в задержании террориста, засевшего в квартире на пятом этаже. Видите стремительный бросок треножника? И вот уже обвитый жестким надежным щупальцем террорист передается бойцам спецназа, которым остается только надеть наручники на преступника.

А вот посмотрите концерт, где наши звезды, звездочки и звездульки выступают перед подшефным марсианским коллективом.

Думаете, марсианам эти песни нужны? Как бы не так. Для нас эти сладкие песни сирен, для людей. Как и концерты американской группы "Любовь к марсианам". Программа примирения с силами вторжения в действии.

Перекуем мечи на орала! А на иглы для одноразовых шприцов не хотели?

Мысли мои вернулись к заданию.

Похищение или убийство марсианского гарнизона могло быть совершено только группой. Группа эта могла состоять либо из отъявленных драчунов или хулиганов, вроде паренька, что я встретил в магазине, либо из ненавидящих оккупантов интеллигентов, которые ранее ничем себя не проявляли, но имели патриотическую направленность в своей деятельности. Следовательно, требовалось отработать оба направления. Еще следовало поинтересоваться, не появлялись ли у кого-нибудь из местных жителей любопытные марсианские штучки, вроде энапов, с которыми ни один марсианин не расстанется добровольно. Энапы похожи на пригоршню разноцветных полупрозрачных камешков, нанизанных на световод. Перебирая эти камешки, любое разумное существо (на людей они тоже действовали) впадает в медитационный транс, а в этом состоянии видит что-то особенно хорошее для себя, начиная от воспоминаний прошлого и кончая мечтательными видениями, рожденными индивидуальным представлением о счастье.