Она кивнула и закрыла глаза.

— Думаешь, эриль? — спросил Эринг, с сомнением понюхав откупоренную емкость с чаем. Вздохнул и отставил, не рискуя что-то пить в этом доме.

Я опустилась в потертое кресло.

— Никто другой не мог знать, что жертва в ту ночь будет в беспомощном состоянии.

Приятель методично обыскивал кухню. Видимо, ради любви к искусству.

— Может, для убийцы это была просто удача? — возразил Эринг, выдвигая ящик стола. Зашуршал бумажками.

— Все может быть, — сказала я устало. — Слушай, хватит. У меня уже голова кругом! Я хочу домой.

Он обернулся и серьезно посмотрел на меня.

— Ладно. Прости, я совсем тебя замотал. Скоро поедем. — И пообещал кровожадно: — Доберусь до Ингойи, отправлю сюда десяток егерей. Пусть прочешут все вокруг и найдут этого… господина Рунфаса.

— Не найдут, — вздохнула я. — Не такой же он дурак!

— Я тоже так думаю, — признался Эринг уныло. — Но хоть местных перетрясут. — И спросил без перехода: — Регина, что будем делать с Биртой?

— А что с ней делать? — не поняла я. — Она ни в чем не виновата. Пусть спокойно живет.

— Скажешь тоже, спокойно живет! — он присел на подоконник и укоризненно посмотрел на меня. — Ее тут заклюют.

— Что ты предлагаешь? — поинтересовалась я. — Сразу предупреждаю, по абортам я не специалист.

— Да ну! — Эринг даже передернулся. На его скулах зарделся румянец. — Я не о том. Ты говорила, тебе служанка нужна.

— Ты предлагаешь ее подобрать, как щенка какого-нибудь?

— А что? — буркнул он. — Лучше пристроить в приют Милосердной Фригг?

Я прикусила щеку. Лучше умереть под забором, чем попасть в это «милосердное» заведение.

— Ладно, — согласилась я со вздохом. — Твоя взяла. Но только до родов!

— Ты — чудо! — просиял Эринг.

— Скорее чудовище, — усмехнулась я. — Я же Проводник Мертвых, забыл?

Я склонилась над господином Трюггви. Может, вместо вскрытия по току крови, попробовать поперечными разрезами, о котором недавно писали в «Вестнике Хель»?

От размышлений меня отвлек знакомый голос:

— Регина, привет!

Я слегка вздрогнула. Надо же, так увлеклась, что не заметила ни скрипа двери, ни звука шагов!

— Привет, — не оборачиваясь, откликнулась я. — Эринг, ты не мог бы зайти чуть попозже? Я занята.

— Чем? — тут же осведомился этот неисправимый наглец, судя по звуку, войдя и захлопнув за собой дверь.

— Ищу путь к сердцу мужчины, — честно объяснила я, примеряясь к отверстию в нижней полой вене, перерезанной при извлечении органов из грудной клетки.

— Хм, — фыркнул Эринг, подойдя ко мне со спины и заглядывая через плечо. — Я что, уже не в твоем вкусе?

— Нет, — ответила я. Продвинула браншу сердечных ножниц в правый желудочек и сделала разрез задней стенки параллельно сердечной перегородке. — Ты слишком живой.

— Ну и ладно, — усмехнулся он и непринужденно присел на край кушетки, застеленной прорезиненной тканью. — Я ненадолго. Просто принес долг.

— Долг? — удивилась я. И, смирившись с мыслью, что вскрытие злосчастного господина Трюггви придется немного отложить, повернулась к Эрингу.

— Ага, — легкомысленно откликнулся он, покачивая ногой. — Я же обещал, что расплачусь за ту историю в Мердаль.

— Натурой, — усмехнулась я, глядя на него. Взъерошенный Эринг вид имел крайне легкомысленный. Галстук сбился набок, верхние пуговицы рубашки расстегнуты, на ботинках странные пятна, в руках блюдо с тортом.

— Ну да, — подтвердил он. — В общем, держи!

Я облизнулась и покосилась на свои испачканные кровью перчатки.

— Оставь на столе, — вздохнула я. С паршивой овцы хоть шерсти клок!

Эринг примостил блюдо возле бумаг и спросил жалобно:

— Теперь ты меня простишь? — и заморгал, будто собираясь вот-вот заплакать. — Иначе мое сердце будет разбито!

— Прощу, — фыркнула я. — Иди уже, клоун! Твое сердце можно разбить только выстрелом в упор.

Вот уж несерьезный тип! Хотя именно это мне и нравилось. С Эрингом легко: ни претензий, ни обязательств.

— И пойду, — ухмыльнулся он. — Кстати, можешь дать что-нибудь из… потрохов?

Я удивилась так, что едва не уронила ножницы прямо в брюшную полость трупа.

— Зачем? — только и выговорила я.

— У меня рецидивист, — пояснил Эринг, доверительно понизив голос. — Надо его немного припугнуть. Ну там, кровавые пятна на стенах.

— Печень в банке, — подхватила я. Замахнулась на шутника своим инструментом: — Брысь! Не мешай работать.

— Иду-иду, — он в притворном ужасе поднял руки и попятился к двери. — Ладно, у меня дел полно.

Улыбнулся мне на прощание и исчез, оставив лишь легкий запах цитрусового одеколона.

И блюдо на столе.

«Наличие рубцов в толще мышцы сердца свидетельствует о наличии диффузного кардиосклероза. Желтоватые бляшки в просвете венечных артерий…» — бормотала я, прикидывая, что напишу в протоколе.

И поймала себя на том, что непроизвольно принюхиваюсь. Амулеты против запахов не справлялись, сквозь тяжелый дух крови и хлорки пробивался сладкий аромат. Не выдержав, я отложила инструменты и стянула перчатки. Чистым скальпелем надрезала покрытое мастикой и взбитыми сливками чудо. Торт был великолепен — бисквитные коржи, пропитанные коньяком и прослоенные персиковым джемом. Я отрезала кусочек и спрятала остаток в сейф, от греха подальше.

Разумеется, сладкое вредно. Но, как говаривала тетя Хельга: «Регина, детка, какой смысл отказывать себе в удовольствиях?»

Эринг определенно знает, как найти путь к сердцу женщины!

Дверь рывком распахнулась, когда я облизывала ложечку. Я обернулась и подняла брови. Надо же, какие гости! Высокий стройный мужчина с лицом ледяной статуи и коротким ежиком очень светлых волос. В руках гость с видимым усилием держал безвольно обвисшее тело.

Он посмотрел на ложечку в моей руке, на окровавленные инструменты, на вскрытый труп…Словно подозревал, что лакомилась я теми самыми «потрохами», которые выпрашивал Эринг.

— Это вы — Проводник мертвых? — негромко поинтересовался гость, смерив меня взглядом неправдоподобно ярких синих глаз.

Значит, не альбинос, как я решила сходу из-за снежно белой кожи и очень светлых волос.

Впечатляющий экземпляр, хотя писаным красавцем не назовешь — слишком резкие и хищные черты. Словно вырубленные изо льда.

— Разумеется, — ответила я сухо, откладывая ложечку. — С кем имею честь?

— Исмир, — еле заметно склонил голову он. — Ледяной дракон.

— Очень приятно, — кивнула я, заправляя за ухо рыжую прядь. Опять где-то потеряла обруч! — Мое имя Регина.

— Взаимно, — отозвался он формально. — Простите, барышня или госпожа?

— Доктор Регина.

Барышня — это девица, госпожа — замужняя дама. Нередко меня в знак уважения называли «госпожой», но «доктор» лучше.

Мой новый знакомец поднял брови.

— Как скажете, — согласился он с легкой насмешкой. — Куда положить Исвара, доктор?

Имена на «Ис» дают только драконам. Выходит, это его сородич? Надо же, какая редкость!

— Хм, — я оглянулась на тело господина Трюггви и досадливо поморщилась. Говорила же господину Корпу, начальнику ИСА, что нужно помещение побольше! Где это видано — единственная комната на все про все? Все здесь: хранение трупов, подготовка, вскрытие. А заодно лаборатория, архив и комната врача.

Секционный стол 23 у меня тоже один. Как правило, причины смерти местных жителей легко определяются без аутопсии 24.

— Положите пока на пол, — вздохнула я. Надеюсь, дракон не оскорбится. — Я закончу с господином Трюггви и переложу на его место вашего Исвара.

— Боюсь, это невозможно, — нахмурился гость. — Вы его не поднимете.

— Вы меня недооцениваете, — усмехнулась я.