В небольшой — метра два в ширину и три в длину — комнате никого не оказалось. Чтобы войти в нее, надо было спуститься по ступенькам, так как пол находился ниже уровня улицы.

Узкая стойка. Полка с дюжиной рюмок. Игральный автомат. И, наконец, два столика.

В глубине виднелась стеклянная дверь, скрытая занавесками. Сквозь тюль виднелись чьи-то головы. Но никто не встал, чтобы встретить посетителя. И лишь немного спустя раздался женский крик:

— Чего это вы там застряли?

И Мегрэ вошел, спустившись еще на одну ступеньку вниз. Окно на уровне тротуара напоминало скорее отдушину. В его тусклом свете комиссар увидел трех человек за столом.

Прокричавшая ему женщина продолжала есть, посматривая на комиссара так, как и он сам привык смотреть на людей, то есть спокойно, но не упуская при этом ни малейшей детали.

Не убирая локтей со стола, она наконец вздохнула и подбородком указала гостю на свободный табурет:

— Ну вы не спешили!

Рядом с ней спиной к Мегрэ сидел мужчина, судя по одежде моряк. Очень чисто отстиранная форма.

Светлые, коротко подстриженные волосы. Рубашка с манжетами.

— Ешь спокойно, — кинула ему женщина. — Все нормально…

На другом конце стола сидела девушка с бледным лицом. В ее больших глазах, устремленных на Мегрэ, сквозила недоверчивая настороженность.

Из халата полностью вылезала левая грудь, но никто не обращал на это внимания.

— Садитесь! Мы продолжим обедать с вашего разрешения?

Сколько ей? Сорок пять? Пятьдесят? Или больше?

Трудно сказать. Растолстевшая, улыбчивая и уверенная в себе женщина. Сразу видно, ничем ее не испугаешь, она все уже на своем веку видела, слышала и перепробовала.

Ей хватило одного взгляда, чтобы догадаться, что привело сюда Мегрэ. Но она даже не удосужилась встать и продолжала невозмутимо нарезать толстыми кусками жареное мясо. Мегрэ невольно засмотрелся на ее работу, ему редко доводилось видеть столь аппетитную, с жирком заднюю баранью ногу.

— Вы из Ниццы или из Антиба? Что-то я вас никогда прежде не видела.

— Я из Парижа, уголовная полиция…

— А!

Одним звуком она сумела выразить, что понимает и в должной мере оценивает высокий ранг своего гостя.

— Так, значит, это правда?

— Что именно?

— Ну, что Уильям был важной особой…

Мегрэ наконец удалось разглядеть матроса в профиль. Необычный матрос. Сшитая из тонкого сукна форма с золотым галуном. Клубный герб на фуражке.

Он был явно смущен тем, что его застали в таком месте. И ел, не отрывая глаз от тарелки.

— Кто это?

— Все его зовут Ян… Фамилию не знаю… Он служит стюардом на борту «Ардены», шведской яхты, которая каждый год проводит зиму в Канне… Ян — к тому же и метрдотель… Не так ли, Ян?.. Господин из полиции…

Я тебе рассказывала про Уильяма.

Тот утвердительно кивнул головой, но, кажется, не совсем понял, о чем идет речь.

— Он хотя и сказал «да», но до него не дошло, о чем я говорю, — произнесла женщина, не обращая внимания на матроса. — Никак не может привыкнуть к французскому… Но парень хороший… Дома у него жена и дети…

Покажи фотографию, Ян!.. Фотографию, да…

Мужчина достал из кармана фотографию. На ней была изображена молодая женщина, сидящая на крыльце дома, и два маленьких ребенка, играющих перед ней на траве.

— Близняшки! — пояснила хозяйка бара. — Ян иногда заходит сюда пообедать, потому что здесь у нас по-семейному. Это он принес баранью ногу и персики.

Мегрэ взглянул на девицу, которая по-прежнему и думать не думала прятать грудь.

— А… эта…

— Сильви, крестница Уильяма…

— Крестница?

— Да нет, не по-церковному!.. Он даже не присутствовал на ее крестинах… Сильви, а ты вообще крещеная?

— Конечно!

Девушка без всякого аппетита ковырялась в тарелке, продолжая по-прежнему с опаской посматривать на Мегрэ.

— Уильям любил ее… Она жаловалась ему на свои беды… А он ее утешал…

Мегрэ сидел на табурете, уперев локти в колени и положив подбородок на скрещенные руки. Толстуха тем временем натирала чеснок для салата, подлинного шедевра кулинарного искусства.

— Вы уже обедали?

— Да… — солгал комиссар. — Я…

— Потому, что вежливость так требует сказать… Да у нас тут просто, без церемоний… Правда, Ян?.. Поглядите-ка на него! Согласно кивает, хотя ни черта не понял… Ей-богу, нравятся мне эти мальчики с Севера!..

Попробовав салат, она добавила немного оливкового масла с фруктовым запахом. Скатерть отсутствовала, да и сам стол был далеко не самый чистый. Видневшаяся на кухне лестница, должно быть, вела в погреб. В углу стояла швейная машинка.

А на дворе сияло такое солнце, что подвальное окошко выглядело ослепительным прямоугольником, по сравнению с которым комната, казалось, была погружена в прохладный полумрак.

— Вы можете меня расспрашивать… Сильви уже знает… Что касается Яна…

— Вы давно содержите этот бар?

— Да, наверно, уж лет пятнадцать… Я вышла замуж за англичанина, бывшего акробата, так что к нам ходили все английские моряки, а потом еще артисты из мюзик-холла… А девять лет назад муж утонул во время регаты… Его наняла одна баронесса, у которой целых три судна. Да вы наверняка о ней слышали…

— А что потом?

— Ничего. Содержу бар…

— У вас много клиентов?

— А я за них не держусь… Это скорее мои друзья, как Ян, как Уильям… Они знают, что я живу тут одна-одинешенька и что я люблю компанию… Вот и приходят выпить бутылочку-другую. Кто-то принесет рыбки или курочку, а я что-нибудь состряпаю…

Она принялась разливать вино и заметила, что Мегрэ сидит перед пустым столом.

— Сильви, принеси рюмку комиссару!

Та молча поднялась и направилась к бару. Халат она надела прямо на голое тело. А домашние туфли на босу ногу. Проходя мимо Мегрэ, она толкнула его и даже не извинилась. За то короткое время, пока Сильви находилась в баре, женщина успела шепнуть:

— Будьте осторожны… Она обожала Уилла… Это стало для нее большим потрясением…

— Она ночует здесь?

— Иногда да… Иногда нет…

— А чем она занимается?

Женщина осуждаюше взглянула на Мегрэ, будто хотела сказать: «Что это вы, комиссар уголовной полиции, задаете мне подобные вопросы?»

А вслух произнесла:

— О, это спокойная девушка и ни капли не испорченная.

— А Уильям знал?..

И снова тот же взгляд. Неужели, мол, она ошиблась насчет Мегрэ? И тот ничего не понимает? И, значит, придется расставлять все точки над «i»?

Ян уже закончил есть. Он ждал, когда ему удастся вставить слово, но женщина, обо всем догадавшись, его опередила:

— Конечно! Ты можешь идти, Ян… Вечером придешь?

— Если хозяева уйдут в казино…

Он встал, явно сомневаясь, стоит ли совершать традиционный ритуал прощания. Но женщина подставила ему лоб, и он машинально ткнулся в него губами, немного покраснев из-за присутствия Мегрэ. Возле двери он столкнулся с Сильви, возвращавшейся с бокалом в руке.

— Ты уже уходишь?

— Да…

Он точно так же чмокнул ее в лоб, неуклюже взмахнул рукой в сторону Мегрэ и, споткнувшись о ступеньку, буквально вынырнул на улицу, успев при этом поправить фуражку.

— Парень не то что большинство других матросов с яхт, во все тяжкие не пускается. Предпочитает сюда приходить…

Хозяйка бара тоже закончила есть. И теперь удобно устроилась, положив локти на стол.

— Сделаешь нам кофе, Сильви?

С улицы почти не доносилось никаких звуков. Если бы не прямоугольник солнечного света, даже не определить, что там — день или ночь.

Стоявший в центре каминной полки будильник отмеривал убегающее время.

— Итак, что вы конкретно хотите знать?.. За ваше здоровье!.. Это виски еще осталось от Уильяма…

— Как вас зовут?

— Жажа… Но чтобы подразнить меня, они иногда кличут меня толстушкой Жажа…