— Пока не за что, вы замечательно справляетесь сами. Кормак, то есть тьен Даффи, неправ, такую работу уже не стыдно показывать никому. Очень профессионально получается. Вот еще проверим финансовые выкладки и можете начинать делать представление — материала хватает.

Только что казалось, что щеки Маред и так горят — дальше некуда. Оказалось — есть. Она даже зажмурилась и сжала кулаки, отворачиваясь. Алекс усмехнулся. Кто-то млеет от комплиментов красоте, кого-то возбуждают дорогие наряды и драгоценные побрякушки, кому-то нужны рискованные забавы. А у вас, тье, слабое место — профессиональное честолюбие. Что ж, подарю вам эти три дня и помогу немножко. Мягкий подход в вашем случае окупается с лихвой.

Он снова качнулся вниз, целуя горячие и на этот раз послушно раскрывшиеся губы. Провел по нижней кончиком языка, скользнул им глубже, лаская изнутри. Прижался всем телом, чувствуя, как частит дыхание Маред. С трудом оторвался и рассмеялся неожиданно для самого себя. Отодвинулся, глядя в удивленно распахнутые глаза, сказал весело:

— Все, девочка, заканчиваем игры на сегодня. Я не целомудренный рыцарь, знаешь ли, чтобы терпеть подобное, не собираясь продолжить. Давай сюда вычислитель…

* * *

Эти три дня показались ему удивительно долгими. Разумеется, Алекс честно выполнял обещание, оставаясь ночевать в Лундене — подальше от искушения. Только к утреннему и вечернему ритуалу обмена звонками с Флорией добавился такой же — для Маред. В конторе же он постоянно ловил себя на желании зайти в контрактно-корпоративный отдел. Разумеется — по делу! Или спуститься в кофейню во время обеденного перерыва. Ну что, что обычно он обедает в городе либо заказывает еду прямо в кабинет? Иногда стоит лично взглянуть, за что именно его контора платит владельцам кофейни.

И каждый раз ему становилось смешно, потому что обманывать себя самого Алекс не собирался. Три дня — сущие пустяки. Только было слегка обидно, что девчонка отвечала на его звонки хоть и вежливо, но с явным нетерпением, сквозившим в интонации и старательной вежливости. А мучительные паузы, пока она подбирала слова для ответа, так и сочились невысказанным «у меня все хорошо, а когда вы оставите меня в покое — станет великолепно». Алекс прощался, нажимал кнопку, а потом еще несколько мгновений глядел на погасший фониль, недоумевая, зачем сотворил такую глупость.

С чего он вообще решил отказаться от Маред на эти три дня? Щедро оплаченных, между прочим! Подумаешь, тье устала… Отвлеклась бы на часик от своего драгоценного проекта — еще и на пользу пошло бы! Ведь не в первый раз уже он взял бы ее, а если не затягивать и не доводить глупышку до нервного срыва, то… При одной мысли об этом тело сладко напрягалось, и хотелось снова нажать кнопку фониля и велеть выйти из здания, сесть в мобилер… Еще лучше было бы позвать девочку сюда, прямо в кабинет, где широкий письменный стол с такой удобной высотой — словно нарочно подобранной. Но сюда нельзя, слишком много глаз и ушей, хотя от мысли о Маред, лежащей на его столе, о Маред с задранным подолом и в тонких шелковых чулках на стройных смуглых ножках… От этой мысли Алекс прикрывал глаза и мрачно обзывал себя недоумком, прежде чем взять очередной требующий внимания документ.

В четверг он не выдержал: позвонил Флории и велел вечером быть в «Бархате». Все равно пора уделить внимание, давно они не виделись. Кстати, а насколько давно? Алекс посчитал — и изумился. Получалось, что в последний раз он приглашал Флорию еще до того, как Маред Уинни переехала к нему домой. Однако…

Слушая восторженный щебет из фониля — о да, это не тье Уинни с ее вечным сквозь зубы «благодарю, ваша светлость» — Алекс откинулся на спинку кресла, бездумно водя пальцем по лакированному подлокотнику. Что он пытается себе доказать, если купил девчонку и имеет полное право получить удовольствие, когда захочет? Взять ее вот такую, как есть: упрямую, обиженную, погруженную в работу, уставшую или отдохнувшую — любую! Но от этой мысли стало совсем тошно.

Три дня — и Маред не выходит из головы. Но не может же он, Алекс Монтроз, оказаться настолько зависимым от двадцатилетней девчонки, согласившейся продаться за удачную карьеру? Не может… Думать об этом — и то глупо. Да, красивая девочка, горячая, свежая, интересная… Но та же Анриетта гораздо лучше по любым критериям и всегда рада встречам. О Незабудке и говорить не стоит: тьеда Бёрнс отдастся в любой момент с жаром и вдохновением — хоть в спальне, хоть на клубной сцене. А вот… не то.

Он смял ненужный лист с расчетами, поднялся. Все, хватит думать о глупостях. Сентиментальные мысли — чушь, а вот контракт с франками — это серьезно. И то, что в нем участвует Маред, ровным счетом ничего не меняет. Он нажал кнопку вызова секретарши и велел вызвать тьена Даффи.

Начальник контрактно-корпоративного отдела вошел в кабинет через несколько минут.

— Садитесь, Кормак, — кивнул Алекс на свободное кресло для посетителей, сам вернулся за стол. — Итак, чем собираетесь удивлять гостей?

— Найдем, — улыбнулся всегда излучающий старание и уверенность Кормак. — В процессе подготовки три проекта, есть из чего выбрать.

— Три? — приятно удивился Алекс. — Замечательно. Хорошо работаете, Кормак. И кто их делает?

— Первый я с тьедой Форс. Второй — Леонард Бигль, Тильда Эверетт и тьена Дорриш. Ну, тье Тильда разве что карандаши вовремя подавала. Но в списке, благодаря рыцарственности тьена Бигля, числится. И еще один проект делает Саймон Лоустиц. Не очень удачно, на мой взгляд, но для сравнения и количества неплохо пригодится.

— Пригодится, — подтвердил Алекс. — Лоустиц очень оригинально думает, но не умеет оформить эти мысли достаточно эффективно. А как же наши юнги-практиканты?

— Да… — небрежно махнул рукой Кормак. — Считайте, ничего подходящего. Тьена Уинни что-то пыталась набросать, кажется. На мой взгляд — сущие пустяки.

— Жаль, что пустяки, — равнодушно отозвался Алекс, закидывая ногу на ногу. — Лэрд Макмиллан?

Кормак покачал головой.

— Совершенно? — уточнил Алекс. — Жаль. Его дед будет разворован.

— Хотите, я включу лэрда в нашу с Жаклин работу? — оживился Кормак. — Предложу ему выполнить пару пунктов попроще…

— Не надо, — вздохнул Алекс. — Чужих заслуг мы юноше присваивать не станем. Я ничего не обещал почтенному главе его клана, кроме как дать его внуку возможность присмотреться к работе стряпчего. Не хочет работать — его дело. Лучше, Кормак, дайте тье Уинни возможность поучаствовать. Пусть работа не слишком сильная, но все с чего-то начинали.

— Ваша светлость… — в глазах Кормака мелькнуло вежливое удивление. — Вы уверены? Она же просто практикантка.

— А почему нет? — поднял одну бровь Алекс в ответном удивлении. — Вот именно! Мы берем практикантов, чтобы учить. Как ей получать опыт, если не работать? Да и четыре проекта солиднее трех.

— Как скажете, милэрд, — согласился Кормак. — Правда, срок сдачи завтра, а я видел работу тье Уинни только в понедельник. Но пусть попробует. Посмотрите, кстати, наш с тье Форс вариант?

Он открыл папку, которую держал в руках. Кивнув, Алекс честно и с удовольствием просмотрел действительно качественный материал, достойный двух ведущих стряпчих отдела. «Не хуже, чем у Маред», — поймал он себя на ревнивой мысли.

— Что ж, прекрасно, — вернул он папку с облегчением вздохнувшему Кормаку. — Кто будет представлять, вы или тье Форс?

— Пожалуй, я. Вы же знаете, Жаклин всегда так волнуется, если нужно выступать.

— Тогда удачи во имя Луга Светлого, — кивнул Алекс и встал, давая понять, что разговор закончен. — Я загляну к вам завтра перед началом. Четыре проекта, Кормак, не забудьте.

Дверь за Даффи закрылась мягко, почти бесшумно. Алекс снова отошел к окну, оперся руками о подоконник между парой горшков с холеными зелеными кустиками — гордостью Кэролайн. На одном набухали толстые красные почки, обещая обильное цветение. Алекс рассеянно погладил глянцевые темно-зеленые листья, вспомнил оранжерею Эвелин и Маред в ее глубине — поджавшую на диванчике ноги, съежившуюся, с обиженно распухшими губами…