Проводив носилки взглядом, он повернулся к столу, где Фергал уже снял мохнатого свидетеля и возился с миниатюрной камерой. Брат в Паучьей службе, значит? Тогда неудивительно, что смог одолжить сестричке такую редкую и дорогостоящую игрушку.

— Я… я… — всхипывала непонятно почему Тилли, хотя ее никто ни в чем не винил.

— Тилли, ты с ума сошла! — вспылил Леонард Бигль, которому сейчас полагалось бы готовиться к выступлению. — Ну я таскал твои сладости! Я! Надеюсь, ты довольна?

— Ты? — ахнула секретарша, распахивая огромные глаза в непритворном изумлении и от неожиданности с головой выдавая себя поддержанием столь фамильярного тона. — Зачем? Ты же не любишь сладкое!

— Да затем, что устал от твоих жалоб на фигуру. Ты так из-за нее переживаешь, но берешь конфеты и печенье корзинами! А потом у каждого зеркала или витрины смотришь на себя и снова переживаешь! Вот я и хотел собрать все твои лакомства за месяц и показать тебе! Прости…

— А… шоколад? Зачем ты покупал мне шоколад?!

— Ты же от него становилась такая милая… — жалобно проговорил Леон, которому Алекс на мгновение даже посочувствовал. — Прости, Тилли. Верну я все твои конфеты. Или такие же куплю.

— Тьен Леон, вы дурак! — взвизгнула Тилли, окинув взглядом едва удерживающихся от улыбок коллег. — Вы… вы меня скомпрометировали! Я вас ненавижу! И ваш шоколад тоже!

Залившись краской, она выскочила в коридор, Леон дернулся было следом, но, понурившись, остался на месте.

— Какой потрясающий мотив преступления! — с искренним восхищением выдохнул Макмиллан. — Я бы ни за что не догадался…

— Молодость, молодость, — усмехнулся Бреслин. — Дайте вашей пассии успокоиться, юноша. Или вас, или шоколад она еще могла бы бросить, но если объедините силы с коробкой хороших конфет — не устоит. А у нас тут… Вот он, ключик! Ах, как любопытно. Ваша светлость?

— Есть снимки? — быстро спросил Алекс, обшаривая взглядом затаивших дыхание людей вокруг.

И раньше, чем глянул на экран камеры, куда Бреслин вывел снимки из кристалла-накопителя, уже знал, страдальчески морщился от понимания, внезапного, острого и болезненного, слишком уж тот, кто ему был нужен, побледнел и выпрямился под взглядом Алекса.

Снова хмыкнул рядом Фергал Бреслин, заглядывая через плечо, а вокруг ждали служащие Алекса, его контора. И солгать было нельзя, как ни неприятно оказалось знать правду, потому что доверял ведь, не ожидал такого. Да, Кон Аннуин предупреждал, и на его ключ-камне были сведения, но ведь казалось, что все в пределах допустимого…

Алекс поднял взгляд от маленького, в пол-ладони экранчика, на котором безупречно узнаваемый человек, оглянувшись на дверь, подходил к вычислителю Маред и выливал кофе из чашки, а потом ставил ее в шкаф к другим грязным — для уборщицы. Да, Алекс смотрел на ожидающих его слов людей и понимал — гниль надо резать по-живому, чтобы не пошла дальше. Он глубоко вздохнул и заговорил:

— Леонард, я понимаю, что у вас личная драма, но проект следует сдавать. Выступите первым, согласны? Тьен Лоустиц, вы последний. Тье Форс, вы ведь хорошо знаете вашу совместную с Даффи работу?

— Да, — отозвалась молодая женщина, снова пугаясь внимания. — А что?

— Пойдете выступать второй после Леонарда. Ничего, надо когда-то начинать. Вы изумительная умница и отлично все расскажете — я уверен.

— А… тьен Даффи? — захлопала длинными ресницами над трогательно-ланьими глазами Жаклин. — Ведь готовился он.

— А тьен Даффи у нас больше не служит, — буднично сообщил Алекс, нарочно не глядя в сторону замершего Кормака. — Он сегодня сдает дела тье Эстер и с понедельника может быть свободен от любых обязательств передо мной и конторой. За расчетом — к главному бухгалтеру, на отработке условленного при увольнении срока отнюдь не настаиваю.

— Ваша светлость, — чужим, каким-то деревянным голосом сказал Кормак, — милэрд, я объясню…

— Обязательно, — кивнул Алекс, чувствуя, как губы немеют от ярости. — Интересно будет послушать, чем можно объяснить такое. Но это позже. Тье Эстер, дорогая, вы ведь не занимаетесь тендером? Будьте любезны принять у тьена Даффи ключи от сейфа и служебные документы по описи. Тьен Бреслин вам поможет. И кстати, советую всем пересчитать наличные деньги и чайные ложки — вдруг тьен Даффи и этим не погнушался.

— Ваша светлость!

Пожав плечами, Алекс вышел, не оглянувшись на отчаянный вскрик за спиной. Да, можно было иначе. Но не нужно. Это необходимо тем, кто остался. Людей надо учить, а подлецов — пороть публично. Леонард — балбес, похититель сладостей, а этот… ублюдок. Маред Уинни истратила все силы до предела, до обморока и больницы, а холеный сукин сын, получающий в месяц больше, чем девчонка тратит на жизнь за год, украл у нее даже не победу, а шанс на нее. Шанс! У девочки-студентки!

Идя по коридору, Алекс изнывал от бессильной ненависти, вспоминая потерянный взгляд Маред. Ллирова тварь! Ведь с самого начала решил не пропустить ее проект, еще когда сказал девчонке, что такую работу нельзя показывать хозяину конторы. Ах, как хочется не просто выгнать, но еще и физиономию разбить в кровь, до хруста. Но сейчас — франки. И Маред… Пришла ли она в себя?

Лестница, коридор, тишина в фониле. И еще лестница, и снова молчание в трубке. Маред не отвечала. Выключила фониль? Кристалл разрядился? Алекс перезвонил Бреслину:

— Фергал, ты еще в отделе? Закончишь с передачей документов, скажи Леннерту, пусть сменит коды везде, где у Даффи был какой-то доступ. Да… Нет, Фергал, я не передумаю. Мне крысы не нужны.

Настроение, и без того с утра не лучезарное, испортилось хуже некуда. Но войдя в зал для показа, где пташкой щебетала Кэролайн и вторил ей басовитый говорок Стивена, Алекс уверенно просиял улыбкой. С порога заговорил по-франкски в знак уважения к гостям, приветствуя многоуважаемых почтенных партнеров и виду не подавая, что выступление задержалось. Поймал взгляд Хендерсона, кивнул успокоительно, и все пошло, как и было задумано: выступления, сдержанное одобрение франков, потом небольшой аперитив…

Кормак ждал его у кабинета. Встрепенувшись, кинулся к Алексу, проскользнул в кабинет следом за ним. Кэролайн после аперитива и отъезда гостей отпросилась, и Алекс сильно подозревал, что уедет она со Стивеном. Надо же, как у них расцвели отношения.

Пройдя к себе, Алекс опустился в кресло, поставил локти на стол и оперся подбородком на сплетенные пальцы. Кормак выпрямился у стены, даже не пытаясь сесть напротив. Выглядел он препаршиво: растрепанный, какой-то потускневший, с унизительным подобострастием во взгляде. И говорить начал сразу, не выдержав паузу:

— Ваша светлость, милэрд, простите, я виноват. Лугом клянусь, сам не знаю, что на меня нашло. Помутнение какое-то… Простите, умоляю!

— Кормак, — тихо уронил Алекс, и начальник отдела — теперь уже бывший — мгновенно замолчал, преданно глядя в глаза. — Вам не кажется, что в первую очередь просить прощения следовало бы не у меня?

— Разумеется! — яростно заверил Кормак, у него даже губы запрыгали от внезапной надежды. — Конечно, я принесу тьене Уинни извинения. Оплачу ей новый вычислитель…

— Утраченную веру в людей вы ей тоже купите новую? — ровно поинтересовался Алекс, откинувшись в кресле и разглядывая человека, которого, оказывается, очень плохо знал. — Вы мерзавец, Кормак. Притом дешевый мерзавец. Решили, что победа на двоих не делится? Это вы правильно решили. А вот выводы сделали гнусные, не говоря уж о действиях. Получайте расчет и убирайтесь из «Корсара», пока вас не выкинули.

— Ваша светлость, — сорвался Кормак на хриплый шепот. — Я дурак, знаю. И мерзавец, вы правы. Простите! Я же хорошо работал. Я из шкуры выворачивался ради общего дела…

— Из шкуры вы ради себя выворачивались, Кормак, — мягко сказал Алекс. — Ради блестящей карьеры и отличного жалованья. И то вам не хватило. Вы ведь не по внезапной глупости это устроили, вам изначально проект Уинни спокойно спать не давал. Что, почуяли конкурента? В девчонке с четвертого курса? Я-то думал, вы не разглядели ее работу, пренебрегли. А вы как раз очень хорошо увидели, какой там потенциал, и сначала попробовали просто не пустить на конкурс. Потом оставили одну мучиться с таким объемом, хотя как начальник отдела должны были и помочь, и проконтролировать. Думали, девчонка не выдержит, бросит? А она взяла и сделала отличную работу, не хуже вашей.