— Ленни, — усмехнулся Алекс, по старой привычке срывая крышку с бутылки прямо пальцами, — ну что ты, право. Играйте, я посижу, посмотрю.

Он глотнул из горлышка, забавляясь растерянностью молодых техников. Впрочем, о нем тут же забыли или сделали вид, что забыли. На большом экране, явно собранном из двух, если не больше, охотник уже раскроил тварь на лоскутки, но из-за узнаваемого силуэта королевского дворца вылезало поистине гигантское чудовище, герой-охотник рванул к нему — и про Алекса забыли по-настоящему.

Минут десять он терпеливо наблюдал, потягивая отличное пиво и слушая возгласы на жаргоне техников, где мог понять от силы половину слов, да и те наверняка имели значение, отличное от общепринятого. Не всерьез же они советуют Ленни бросить вертел и взять мешок апельсинов? Ах вот как! Взрывные снаряды вместо меча…

И, пожалуй, стоит поинтересоваться, кто производит эти игрушки? Может быть, удастся прикупить пакет акций или даже, чем Ллир не шутит, когда Луг отворачивается, вложить деньги в собственное производство? Сдается, рано или поздно эти игры станут не штучными забавами для избранных, а очень солидным делом. Как мобилеры или те же вычислители. Люди любят игрушки и не жалеют на них денег.

— Вали его, вали! Руби! Да! Да! Есть!

Отдел взорвался восторженным ором, почтенные техники хлопали друг друга по плечам и радовались, будто истребили подобную тварь на самом деле, ругались в Ллира, баргеста, боуги и всю нечисть вместе взятую, смакуя, как они — этих!

Алекс молча умилялся на великовозрастных деток, неторопливо допивая бутылку, остальные мгновенно расхватали жаждущие победители. А потом к нему пробился Симмонс и негромко сказал:

— Ваша светлость, извините. Это исключительно моя дурость, остальные ни при чем.

— Ленни, — слегка напоказ вздохнул Алекс. — Когда я был против забав, если они не в ущерб делу? Но теперь нам бы поговорить.

Кивнув, техник открыл перед ним дверь в стене общей комнаты, за которой оказалась каморка. Здесь было тихо, закрывшаяся дверь словно отрезала их от всех звуков, только на столе шумел и попискивал странный агрегат, в котором смутно угадывались четыре вычислителя, частично разобранные и причудливо соединенные проводами. Агрегат подмигивал огоньками, внутри него шелестело. Симмонс жестом предоставил Алексу единственный стул, а сам по-мальчишески присел на подоконник.

— Ленни, я насчет того вычислителя, — сказал Алекс, садясь.

Гений и победитель нечисти тоскливо вздохнул:

— Милэрд, я же говорил. Только выкинуть.

— Говорил, — согласился Алекс. — Данные снять тоже невозможно?

Ленни скривился, словно откусил от лимона, и нехотя выдавил:

— Теоретически — возможно. Только это как… даже не знаю… горсть гвоздей по полю рассыпать, а потом собрать. Там согрело все почти дотла. Обычными методами не восстановить точно, а вручную…

— Ленни, — проникновенно попросил Алекс, глядя ему в глаза. — Попробуй. У тьены Уинни там остался весь личный архив. Она сирота и вдова, эти данные для нее — непредставимая ценность. Из-за этой истории она лежит в клинике, а виноват наш человек, хоть и бывший.

Симмонс почесал нос, тоскливо покосился на весело мигающий агрегат, вздохнул. Видно было, что ему смертельно хочется отказаться, но теперь, после игры и пива рабочим днем… Алекс ждал, понимая, что не исполнить прямой приказ Леннерт не может, но ведь можно выполнить его по-разному.

— Я попробую, — сказал техник уныло. — Не обещаю, милэрд, но попытаюсь. Что смогу — соберу по кусочкам. Но на это уйдет несколько дней.

Алекс вспомнил мельком увиденную в документах тье Уинни дату. Да, как раз скоро у нее день рождения. Раньше времени Маред обнадеживать не стоит, но если получится — подарок будет отличный.

Он вытащил чековую книжку, оторвал заполненный чек без суммы, протянул Симмонсу.

— Ленни, купи вычислитель сам. Возьми действительно хороший — это извинение от конторы. И все, что сможешь восстановить, отправь на него. За неделю будет готово? И если получится, я тебе останусь должен. Не как начальник, а лично.

— Ваша светлость!

— Не спорь с начальством, — улыбнулся Алекс, поднимаясь. — Скажешь, когда в следующий раз у вас игра — приду с пивом.

Глава 8. Подарки по поводу и без

Как и предупреждал, его светлость Монтроз в клинике больше не появлялся. Правда, исправно звонил утром и вечером, но говорил мало и сдержанно, только спрашивал, не нужно ли Маред чего-нибудь. Тогда, в понедельник, он, оказывается, привез фрукты, а в среду в палате Маред снова появилась корзинка, на этот раз с роскошной коробкой трюфелей. К конфетам прилагалась карточка «Отдыхайте и выздоравливайте. А. М.», и несколько светских журналов для легкого чтения. Маред пролистала их с отвращением и отдала миленькой горничной, убиравшей ее палату.

Пилюли, микстуры, инъекции… Маред покорно подставляла сгиб локтя под блестящие тонкие иглы, принимала ванны, пила лекарства и ложилась под бесстрастно умелые руки массажистки, чувствуя себя, как на самой утомительной и скучной работе. В перерывах ковыряла обильную и вкусную, но не вызывающую никакого аппетита еду и спала. После утренних процедур — до обеда, потом до вечерних процедур, а после них укладывалась на ночь и снова засыпала почти мгновенно.

В сонном забытьи потерялись вторник и среда, а в четверг она проснулась с совершенно ясной головой, но расслабленная, с тяжелым и непослушным телом, мягким, как у наполненной ватой куклы. Встала к завтраку, чувствуя, как лень даже шевелиться, подышала чем-то горьким, прижав к лицу пропитанную лекарством марлевую маску, выпила микстуру. И, лежа в ванне, думала, думала, думала…

Казалось, что провал с конкурсом был не неделю назад, а давным-давно и вообще не с ней. Словно это стало некой границей: Маред — до, и Маред — после. Теперь она хорошо видела всю наивность своих надежд и глупость непременного предвкушения успеха. Бедные трудолюбивые сиротки получают награду за упорную работу только в сказках да поучительных историях для детей, а в жизни… В жизни все достается таким, как Даффи. Правда, Монтроз его уволил, но это скорее исключение, чем правило. Просто лэрд не прощает предательства — и ей стоит хорошо это помнить.

В комнату, отделенную от ванны ширмой, чтобы пациентка могла принимать ванну, не смущаясь сидящего рядом доктора, кто-то заглянул, и женский голос произнес:

— Доктор Мелвилл, к тьене Уинни пришли с визитом.

— Да-да, Кэти, — отозвался Мелвилл, — пусть немного подождут. Минут десять.

Посетитель? Маред напряглась, пытаясь угадать, кто мог бы ее навестить? Лэрд приезжать не собирался, он звонил после завтрака и ничего об этом не говорил? Решил сделать сюрприз? Или кто-то из отдела заглянул? Ох, лишь бы не Даффи!

— Можете выходить из воды, тьена, — сообщил Мелвилл, скрипя ручкой по бумаге. — Платье пока не надевайте, я еще раз послушаю ваши легкие.

Маред выбралась из ванны, вытерлась приготовленным полотенцем и накинула длинную хлопковую рубашку, закрывающую ее от шеи до пят, но тонкую — специально для осмотров.

— Еще чуть-чуть, — попросил Мелвилл, прижимая стетоскоп к ее спине. — Вдохните поглубже и задержите дыхание. Да, вот так… хорошо… Прекрасно! Вызвать вам горничную?

Маред покачала головой. Темно-синее платье, в котором ее привезли из «Корсара», вполне можно было надеть и самой, если без корсета, а его-то у Маред как раз отняли.

— Что ж, послезавтра, полагаю, вы нас покинете, — бодро сообщил доктор, деликатно отвернувшись к окну. — Процесс выздоровления идет замечательно, организм у вас прелестно крепкий. Будете только ездить к нам два раза в неделю, пока окончательно не окрепнете.

Маред вздохнула, застегивая последнюю пуговку, вспомнив, что ездить придется прямо из конторы, а значит, в эти дни она будет пропускать занятия в школе вождения. Как жаль… У нее ведь уже так хорошо получается! Мобилер слушался ее идеально, и наставник, помнится, обещал, что со следующей недели они будут ездить по городу. Но вот не вышло…