Прикрываясь одеялом, она накинула халат и сбежала в ванную. А там, подставляя загоревшееся лицо под прохладные струи, тоскливо подумала, что в Лунден ей все равно предстоит ехать вместе с лэрдом. Ох, как ужасно получилось!

До красноты растерявшись самой жесткой мочалкой, словно можно было смыть страх и стыд вместе с вчерашней пылью, Маред переоделась у себя, а на лестнице замялась, не зная, спускаться к завтраку или вернуться в спальню лэрда. Но тот и сам вскоре показался в коридоре, уже полностью одетый.

Завтракали почти молча. Маред едва не давилась тонкими кружевными блинчиками с медом и сливками, ей казалось, что тье Эвелин смотрит на нее осуждающе — и неудивительно. Однако после завтрака экономка вручила ей большой пакет.

— Шампанское и торт, — пояснил лэрд. — Угостите коллег, которые будут вас поздравлять.

— Благодарю… — с трудом сглотнула Маред вставший в горле ком.

— Рада помочь, — с привычной сдержанностью улыбнулась экономка. — Ваше светлость, вы возьмете экипаж?

— Да, конечно, — отозвался лэрд. — Полагаю, его уже прислали из Лундена. А завтра что-нибудь придумаю с новым мобилером. Лошади по-прежнему не пользуются моей любовью… Маред, у вас ведь дела в Лундене?

— Да, — поспешно откликнулась она. — Мне нужно посетить клинику и съездить на свою квартиру.

— Тогда можете остаться там на ночь, — безразлично сообщил лэрд.

— Остаться у себя? Маред едва не споткнулась, выходя из столовой и изумленно обернувшись на лэрда стряпчего. Это ведь из-за вчерашнего? Может быть, он решил, что такая хлопотная и дорогостоящая игрушка ему больше не нужна? Неужели отпустит?

Спросить прямо язык не поворачивался. Маред сбежала вниз по лестнице, выскочила во двор, где уже дожидался присланный ночью экипаж. Монтроз подошел следом, открыл перед ней дверцу, и Маред шмыгнула на заднее сиденье, отвернувшись к окну, когда лэрд стряпчий сел рядом. Ее снова окатило привычным чувством, что все вокруг знают, какой нелепой и жалкой она себя ощущает и думают только о ней, подмечая все недостатки. И за спиной смеются!

Глупость, конечно. Разумом она это понимала, но сейчас не могла не думать, что рядом с лощеным, светским, всегда уверенным в себе лэрдом выглядит совсем ему не парой.

Всю дорогу они с Монтрозом промолчали. Но когда до здания конторы оставалась пара кварталов, Монтроз вдруг велел свернуть к небольшому скверу с кофейней. Открыл дверцу перед Маред, у которой опять сердце затрепыхалось, и бросил:

— У нас еще есть время поговорить.

Маред, мгновенно застыв изнутри, последовала за ним. Опустилась на плетеный стул за веселым расписным столиком, чувствуя, как дрожит, будто заячий хвост, а в горле пересохло. Лэрд, глянув на нее, спросил у официанта воду с лимоном.

— Не стоит так переживать, — спокойно сказал он, опускаясь напротив. — Разговор будет не слишком приятный, но ничего такого уж страшного.

Маред кивнула, жадно глотая прохладную кислую воду и боясь поднять взгляд от чашки.

— Во-первых, — прозвучал все такой же равнодушный голос Монтроза, — ты мне ничего не должна за мобилер.

— Нет, — прошептала Маред, закашлялась, глотнула и снова упрямо повторила: — Нет, так нельзя. Ваша светлость, я виновата… Я только не знаю, как…

— Расплатиться?

Монтроз тоже пригубил воды и продолжил с пугающим спокойствием:

— Ваша подруга, кажется, изъявляла желание возместить убытки. Считаю это справедливым, тем более что она как раз может позволить себе расходы на глупость. В отличие от вас. Но даже если она забудет об этом долге, я не собираюсь попрекать вас после того, как сам же проповедовал святость дружбы. За все надо платить, знаете ли. Опыт стоит особенно дорого. Но вы должны пообещать, что больше подобного не повторится.

— Да, конечно, — тихо сказала Маред, поднимая взгляд. — Благодарю вас.

— Надеюсь, пойдет на пользу, — усмехнулся лэрд. — Теперь второй вопрос. Ваше поведение, тье Уинни, меня беспокоит больше, чем потеря денег. Вы сами-то понимаете, в чем именно ошиблись?

— Я не должна была вмешиваться в дела Изабель?

— Должны были. Если ваша подруга попала в беду, это и ваша беда тоже. В этом вы были правы, тье. Но почему вы просто не позвонили мне? Фониль придумали уже лет восемьдесят назад и, подозреваю, как раз для подобных случаев. Один звонок на час раньше! Неужели даже не подумали?

— Подумала! Но… вас ведь это не касалось…

Монтроз тяжело вздохнул, ставя чашку на стол, и наклонился вперед.

— Маред, — сказал он с какой-то безысходностью, — если бы вы позвонили, всего этого удалось бы избежать. Я прекрасно понимаю, что такое сложная жизненная ситуация, требующая деликатности. Я стряпчий, в конце-то концов, это мой хлеб. Позвони вы мне — я бы за несколько минут нашел вам свободный экипаж и сопровождающего. Кстати, что вы, две безоружные женщины, собирались делать, если бы вас действительно догнали обидчики тье Кармайкл? Читать им статьи уголовного и гражданского права, которые они нарушают? Или вы посчитали, что я чудовище, обратиться к которому опаснее, чем встретиться с похитителями?

— Нет! — вскинулась Маред и повторила тише. — Нет, я так не думала. Я…

Лэрд терпеливо ждал, и Маред обреченно выдавила:

— Вы правы, я… совсем не умею общаться с людьми. Просить о чем-то… Дело не в том, что это вы! Я ни с кем не умею…

— Хвала Лугу, вы это поняли, — кивнул Монтроз. — Значит, учитесь. В этот раз вы отделались небольшим испугом, но жизнь полна неожиданностей. В любой момент может случиться что-то, с чем вы не справитесь.

— Вот сейчас! Сейчас был идеальный момент! У Маред даже в глазах потемнело от страха и напряжения, стоило представить, что можно рискнуть — и рассказать. О проклятый камерографиях, о и о том, что ее силой втянули в грязную историю, из которой она не может выбраться. Правда, если лэрд не поможет, Маред рискует всем! Ужас увиденных в газете камерографий был еще свеж в ее памяти, но… Если лэрд просто выгонит ее из дома, возможно, шантажисты сжалятся? Поймут, что она им бесполезна, что просто надоела Монтрозу… Зато все наконец закончится… Она набрала воздуха, изнемогая от дикого слепого ужаса, но тут на узорчатую столешницу лег светлый брусок металла с синим парусником.

— Узнаете? — мягко поинтересовался Монтроз.

Маред посмотрела на ключ-камень, потом на лэрда, беспомощно сглотнула, вспоминая…

— Да, ваш ключ-камень. Вернее, мой. С контрактами моего клуба, а теперь еще и проектом для франков. Где вы ее оставили?

— В вычислителе, — прошептала Маред, боясь шевельнуться.

— Верно. А Кормак, заливая его, выдернул для полной гарантии. Но там, как я уже сказал, был не только тендер. И слава Лугу, что не оказалось ни одной фамилии, только инициалы. Разумеется, Даффи не дурак и сделал вполне определенные выводы по тем данным, что все-таки нашлись. Содержание контракта, упоминание Мэйд Вэл, оплата Университета и работа в «Корсаре». Маред, вы все понимаете?

— Да. Я вас скомпрометировала.

Собственный голос звучал со стороны совершенно мертво. Маред смотрела на ничего не выражающее лицо Монтроза, но никак не могла на нем сосредоточиться.

— Вы едва не скомпрометировали себя, девочка моя, — снова вздохнул лэрд стряпчий. — Неужели вы думаете, что ваша репутация пережила бы подобный скандал, поделись Даффи своими догадками с кем-нибудь еще? Я мужчина, мне гораздо легче оправдаться в непристойных связях вне брака, но репутация женщины либо безукоризненна и хрустально-чиста, либо ее просто нет. Подобный позор похоронил бы вашу карьеру юриста задолго до ее начала. Но меня радует, что в первую очередь вы думаете о репутации клиента и партнера, а в случае с этим контрактом я выступал именно в такой роли, делали-то его вы. Ну хорошо, про ключ-камень вы в тот момент забыли — неудивительно — но как не вспомнили потом? Решили, что все само собой образуется?

— Я забыла, — беспомощно повторила Маред, пытаясь сморгнуть пелену в глазах и думая только о том, что сказал лэрд про ее репутацию и возможный скандал. — Я не знаю, как…