— Алекс, — донесся, будто издалека, голос Анри. — Ты бы прилег. Хочешь, я тебе массаж сделаю?

— Ты святая, — улыбнулся он и с трудом потянулся вперед, ставя опустевший бокал на стол. — Я тебя обожаю.

— Всего лишь за коньяк и массаж? — насмешливо фыркнула Анриетта, вставая у него за спиной. — Немного же тебе нужно для обожания. Откинь голову и расслабься. И сюртук сними!

Пальцы Анри были сильными и умелыми. Алекс едва не застонал от удовольствия, когда горячие ладони прошлись по его плечам, сначала поглаживая, потом легонько разминая мышцы, потом все крепче и крепче. Послушно откинув голову на грудь Анри, он прикрыл глаза, наслаждаясь и разливающимся по телу теплом, и просто тем, что рядом человек, который принимает его таким, какой он есть.

— Плечи — ужасны, — сообщила Анри, принимаясь за шею. — Ты себя загоняешь, как рабочую лошадь. Сегодня я немного разомну, а потом непременно пройди курс настоящего массажа.

— Ты восхитительна, — благодарно отозвался он. — Анри, где ты этому-то научилась?

— В балетной школе, разумеется. Ты представляешь, как болит и устает тело после занятий? Это только из зала кажется, что танцовщицы порхают по сцене, как мотыльки. А девочки плакали от судорог, когда растирали друг другу спину и икры. И все равно снова шли к станку…

— Жалеешь? — негромко спросил Алекс, вслушиваясь в спокойный голос.

— Какой в этом смысл? — судя по легкому движению рук, Анриетта пожала плечами. — Из меня бы все равно не вышло балерины. Я не хотела искать покровителя, а без этого не получишь даже роль цветочка в третьем ряду. Я же хотела служить искусству, надеялась остаться чистой. Даже когда понадобились деньги, нашла клуб, в котором меня обещали не трогать. Только танцы…

— Анри, — еще тише сказал Алекс. — Прости. Я не хотел тебе напоминать.

— Ничего, — ему ласково взъерошили волосы. — Все перегорело и стало пеплом, поверь. Ну какая из меня балерина? Да и возраст. Мне уже двадцать семь. Все равно скоро пришлось бы уходить из театра и искать новое занятие. Нет, тебе определенно нужен хороший массажист. Ты останешься сегодня?

В голосе Анри не было ничего, кроме простого любопытства. Или она очень уж хорошо научилась скрывать все остальное. Алекс подумал. Да, он приехал, чтобы показать камерографии, но чего скрывать — хотелось просто остаться. Выпить еще немного коньяка, остановившись на блаженной грани расслабления, но еще не опьянения. Вернуть Анри массаж, выгладив гибкое смуглое тело так, чтоб услышать прерывистые вздохи. А потом и чем-нибудь другим побаловать. Но сначала — дело.

— Я подумаю, — сказал он.

Анриетта отошла к столу и вернулась с какой-то баночкой. Окончательно стянула с Алекса рубашку и щедро мазнула по уже разогретым плечам прохладным скользким кремом.

— Все-таки тебя надо было уложить, — сообщила, широкими движениями втирая крем в кожу. — Алекс, а почему бы нам не открыть при клубе небольшой массажный салон? В левом крыле здания даже вход отдельный сделать можно.

— С интимными услугами?

— Ни в коем случае. С ними, конечно, выгоднее, но «Бархат» превратится в обычный бордель, а этого я не хочу. Нет, обычный массаж, но с экзотическим оттенком. Сейчас очень модно все восточное. Чайна, Халифат…

Анри на мгновение остановилась, выдавила еще крема и снова вернулась к шее Алекса, теперь проходясь пальцами вдоль позвоночника.

— Ты ведь сам меня учил, — сказала она негромко, — что дело — как пожар, либо разгорается, либо тухнет. Между прочим, я приготовила тебе ведомости. За последние годы у нас отличная прибыль, но постоянная, совсем не растет. А массажный салон — это всплеск интереса клиентов. Я знаю, где нанять настоящих мастериц из Чайны. Кое-кто даже в «ивовом домике» работал, как у них бордели называются. И еще… У нас столько всего заказывается для клуба в розницу! Масла, крема, духи, ароматные салфетки… Для салона потребуется еще больше. Почему бы не закупать все это оптом и не открыть маленький магазин? Места флакончики и баночки много не занимают, можно для начала приспособить несколько пустых комнат под склад. Только торговать не здесь, а с доставкой, по каталогу. Магазин окупит себя и сократит расходы на клуб.

— По каталогу? — заинтересовался Алекс. — Как крупные магазины? Полагаешь, это окупится? Я всегда думал, что женщинам нужно понюхать, помазать…

— Есть женщины, которые очень редко выходят из дома. Как моя матушка, например. Она терпеть не может магазины, но в собственной гостиной с радостью полистала бы каталог и еще подруг позвала. А несколько женщин, которые не хотят показаться одна беднее другой, могут заказать очень много товара. Я вот сама покупаю писчебумажные принадлежности по каталогу, чтобы не тратить время. И косметику заказывала бы. Правда, все это действительно сложно. Придется нанимать специалистов по созданию таких каталогов, заказывать печать в типографии, закупать товар. Значит, нужны еще служащие — одна я со всем этим не справлюсь. А для салона, если решимся, нужно оформлять лицензию, обустраивать помещение, нанимать массажистов…

— Кажется, ты долго об этом думала.

— Очень долго, — призналась Анри и вдруг лукаво рассмеялась: — Алекс, ты заметил, как я сейчас похожа на обычную фаворитку? Поймала тебя, уставшего, подло расслабляю коньяком, улещиваю массажем и клянчу денег на очередную побрякушку. Скажешь, не похоже? А если всерьез… Клуб ведь твой, как решишь — так и будет. Если тебе все нравится в нынешнем положении вещей…

Вместо ответа Алекс положил ладонь на пальцы, гладящие ему плечи, чуть повернул голову и ткнулся губами в пахнущее кремом нежное запястье. Помолчал, замерев так, потом заговорил негромко, чувствуя, как тоже застывшая Анриетта ловит каждое слово:

— Знаешь, ты великолепная женщина. Просто восхитительная. Мне невероятно повезло встретить тебя. Хочешь расширять дело — будем его расширять.

— Так я начну считать бюджет?

Алекс улыбнулся радостному азарту в голосе Анриетты, кивнул, не отпуская ее руку. Подумал, что вот это и есть то, чего никак не может понять Незабудка. Наступает момент, когда рядом хочется видеть не послушную куклу для удовлетворения желаний, а женщину, равную себе. Друга и партнера. Пусть в другой сфере — неважно. Лет через пятнадцать-двадцать Анриетта Ресколь будет состоятельной дамой, владелицей собственного предприятия. Пусть не слишком респектабельной, но и это можно исправить, отмыв пятна с имени благотворительностью и скромной жизнью — если она пожелает. Принимают же в обществе лэрда Монтроза. А Флория… Дело не в том, что она не способна к делам, она просто привыкла, что достаточно улыбок и слез, чтобы мужчины принесли ей все необходимое на блюдечке. Опасная ошибка. И очень глупая.

— Считай, — сказал он спокойно. — И вот что… «Бархат» принадлежит мне, но салон и магазин… Ты их придумала, ты будешь их создавать, от меня требуются только деньги. Хочешь долевое партнерство? И если дело пойдет, свою половину я тебе обещаю продать за первоначальную стоимость и в рассрочку. Иными словами, выплатишь постепенно сумму моего вклада — и дело твое.

— Алекс… я…

А вот теперь к азарту добавилась нешуточная растерянность, и Алекс опять улыбнулся, потерся щекой о горячую, мягкую от крема ладонь.

— Уровень управляющего ты уже далеко переросла, — сказал он. — Полагаешь, я этого не вижу? Считай расходы на открытие салона и магазина, а там посмотрим. Если сможешь вложить половину — отлично. Если нет — подумаем. И прости меня. Ты сама здесь устаешь, а еще меня успокаивать пришлось. Я эгоист и мерзавец, если требую от тебя столько.

— Ты дурак, — вздохнула Анриетта, забирая у него ладонь. — Или слишком много слушаешь Незабудку. Всегда подозревала, что это заразно. Алекс, когда меня перестанут устраивать наши отношения — я сама тебе скажу. Этому ты меня тоже научил.

Накинув рубашку, он посмотрел на Анри, вытирающую руки салфеткой. Не остаться ли и вправду здесь? Флория, можно не сомневаться, уехала на очередную вечеринку. Снова выпьет лишнего, потом будет плакать и просить прощения. С этим нужно что-то делать: глупо потакать прихотям и порокам своей фаворитки, когда все должно быть наоборот — за это он и платит ей немалое содержание. Воспитывать Флорию уже поздно, расстаться…