— Куда как замечательно! — проворчал тот, отчаянно отмахиваясь от комарья.

— А лестница-то! Лестница-то какая!.. Как в театре! — продолжал восторгаться Саша, помогая ему одеться.

— Лестница сделана капитально, — проговорил Петр Ильич мрачным тоном. В голосе его слышалось раздражение. Было ясно, что он уже раскаивается о том, что согласился лезть в пещеру. Саша протянул ему голубой кристаллик.

— Смотрите, Петр Ильич, что я нашел в обрыве!

Петр Ильич немного оживился. Он взял из рук Саши хрустальный гробик и, слегка подбросив его на ладони, проговорил:

— Хорош!.. Такие кристаллы целестина часто встречаются в известняках.

— Целестина? — переспросил Саша. — Так называется этот минерал? Да? Петр Ильич, вы мне расскажете как-нибудь о нем?

Геолог поправил очки:

— Пожалуйста…

— Нет, не сейчас, в другой раз. А сейчас пойдемте!

— А может быть, все-таки не стоит туда забираться?..

— Петр Ильич!

— Ну, хорошо. Идти так идти!

Они поднялись по каменным ступеням и остановились перед входом в пещеру. Из темноты на них дохнуло холодом. Петр Ильич взял небольшой камень, привязал к нему конец бечевки и тщательно укрепил камень на последней ступени лестницы.

Саша с интересом смотрел на действия своего спутника.

— Петр Ильич, а это зачем?

Геолог поднялся.

— Кто знает, какие лабиринты ждут нас там. А по этой веревочке мы легко сможем выбраться обратно.

Он включил фонарь и осторожно двинулся вперед. Саша последовал за ним. Несколько минут они шли по узкому высокому коридору с довольно гладкими черными стенами. Но вот луч фонаря уперся в груду камней. Петр Ильич обшарил ее фонарем. Дальше пути не было.

— Ну, вот и вся пещера. Я же говорил, что здесь не будет ничего интересного.

Но Саша был уверен, что это не так.

— Петр Ильич, не может быть, чтобы это был конец. К чему тогда эта лестница и все прочее? Где-то должен быть ход дальше.

Он включил свой фонарик и медленно пошел обратно, тщательно осматривая боковые стены. Вскоре луч света нащупал узкий проход в левой стене коридора. Снизу к нему вело несколько узких ступенек. Саша обрадовался.

— Петр Ильич! — крикнул он весело. — Вот он, проход. Идите сюда!

Петр Ильич направил луч своего фонарика в узкую черную щель. Конца ее видно не было.

— Стоит ли… — начал было он, но Саша перебил его:

— Стоит, стоит! Пойдемте скорей! — И первым пролез в узкий проход. Луч его фонарика побежал по гладким, словно отполированным стенам.

Проход оказался длинным. Пройдя метров триста, Петр Ильич взглянул на компас.

— Идем прямо на север.

— Значит мы примерно, над нашей последней стоянкой?

Петр Ильич пошарил фонариком по темной стене.

— Да, пожалуй, так, — сказал он, продолжая осматривать туннель.

Саша тоже начал разглядывать проход.

— Петр Ильич, неужели одни подземные воды проделали такой длинный ровный туннель?

— Да. Здесь, наверное, текла подземная река. Это она так отполировала камень. Она же позаботилась и об этом песочке.

— Каком песочке?

— А ты посмотри под ноги.

Саша осветил пол туннеля. Он был покрыт сплошным слоем песка и мелкого гравия.

— Почему же теперь здесь сухо?

— Река, по-видимому, прорвала стену, отделяющую ее от Ваи, и вырвалась из-под земли на волю.

Несколько минут они шли молча. Но вот узкий туннель начал быстро расширяться, и вскоре его стены растаяли во мраке. Саша остановился и повел фонариком из стороны в сторону. Они стояли в большом, почти круглом гроте с отвесными черными стенами.

Саша подошел к стене и провел по ней пальцем. На нем осталось черное жирное пятно.

— Сажа… — проговорил он вполголоса и начал осматривать грот. Пол его оказался неровным. Весь он был покрыт какими-то странными продолговатыми кучами битого камня, вытянутыми в одном направлении. Саша подошел к одной из них и тронул ее носком сапога. Камни легко посыпались, и между ними показалось что-то белое. Саша нагнулся ближе, отбросил несколько камней руками и вдруг в ужасе отпрянул назад фонарь чуть не выпал у него из рук.

— Петр Ильич… — прошептал он прерывающимся голосом, — глядите…

Прямо на них из-под груды развороченных камней смотрел человеческий череп с большими черными глазницами и жутко оскаленными зубами.

— Это, оказывается, кладбище, — сказал Петр Ильич не совсем твердым голосом.

— Почему же оно под землей? — спросил Саша чуть слышно.

— Такой уж, видимо, обычай был у здешних обитателей — хоронить своих мертвецов под землей.

Они медленно двинулись меж каменных могил. Зловещая тишина стояла в этом громадном склепе, наполненном останками людей, живших, быть может, сотни лет тому назад. Оба молчали. Саше хотелось броситься назад и бежать, бежать изо всех сил из этого жуткого подземелья. Но безотчетный страх сковал его волю, и он, как во сне, медленно передвигая ноги, шел все дальше и дальше.

На мгновение ему вспомнился один случай из недавнего детства. Как-то он решил воспитывать в себе бесстрашие. Для этого однажды поздно вечером он пробрался за ворота городского кладбища и заставил себя пройти по центральной аллее до третьего поворота, где стоял памятник погибшим летчикам.

Тогда тоже стояла жуткая тишина, и он также еле переступал ногами, медленно продвигаясь среди темных могил и крестов. Ему и тогда хотелось бежать назад, но он боялся повернуться спиной к страшной темноте кладбища. Так он дошел до третьего поворота. Но там было еще страшнее повернуть обратно, и он пошел дальше. Ему уже казалось, что он умрет от страха, когда его вдруг осенила счастливая мысль: возвращаться пятясь задом. Так он и пятился почти до самых ворот, а потом задал такого стрекача, что только в ушах засвистело.

Правда, теперь он был не один. Но ведь то было в городе, под открытым небом. А теперь они были в неведомом подземелье, да еще под боком у реки, одно название которой наводило страх на людей.

Бесконечные ряды могил, медленно выплывающие из мрака пещеры, казалось, обступали их со всех сторон. Саше почудилось даже, что какие-то черные щупальцы извиваются между этими каменными надгробиями. Последним усилием воли он заставил себя поднять фонарик выше, чтобы не видеть всего этого. Жуткие холмики исчезли во мраке, а луч света заплясал по стенам грота, выхватывая из темноты бесчисленные натеки извести, жирно поблескивающие под толстым слоем копоти. Эти причудливые нагромождения каменных узоров несколько отвлекли внимание Саши. Некоторое время он с интересом рассматривал фантастические картины, созданные рукой природы. Но это продолжалось недолго. Дрожащий луч фонаря метнулся в сторону и вдруг уперся… в огромную фигуру человека с пронзительными огненно-красными глазами.

Леденящий ужас охватил Сашу. Лицо человека было черным. Зловещая гримаса исказила его черты. А глаза горели каким-то странным фиолетово-красным огнем.

Саша окаменел. Молча, боясь вздохнуть, смотрел он на этот черный призрак, поднявшийся над древними могилами подземного кладбища. Смертельный страх лишил его способности говорить и двигаться. Он был не в силах ни отвести от призрака глаз, ни опустить руку с фонарем. Ему показалось даже, что страшный гигант приближается. Но прошло довольно много времени, а красные глаза великана горели все там же, у самой стены. Тогда Саша понял, что черная фигура неподвижна, что это просто каменное изваяние.

Вздох облегчения вырвался из его груди. Он обернулся к Петру Ильичу и увидел, что тот тоже не сводит глаз с каменного идола.

«Почему он молчит? Неужели ему тоже страшно?» — Саша облизал пересохшие губы и прошептал:

— Это, наверное, изображение их бога?

— Да, — ответил Петр Ильич также шепотом, — Это каменный идол. Но что у него в глазницах? Это могут быть только какие-то самоцветы, Надо бы посмотреть…

— А вы не боитесь?

Петр Ильич деланно засмеялся:

— Чего тут бояться? Это просто камень. Подойдем ближе.

Они приблизились к идолу. Он был действительно высечен из камня и так же, как и стены пещеры, покрыт толстым слоем копоти. Прямо у его ног стояло нечто вроде огромной каменной чаши, в которой, вероятно, когда-то горел жертвенный огонь. Вокруг чаши лежала груда костей. Неподалеку возвышалось грубое подобие большого каменного трона.