Весьма важным был вывод «о месте поэта в рабочем строю» в стихотворении «В эпоху, милую душе своей…» (1928), где Рыльский говорит о том, что поэт волен уйти в любую эпоху, милую его сердцу, — во времена Эллады, в библейские сказы,

В книгах «Звук и отзвук», «Где сходятся дороги», вышедших одновременно, в 1929 году, появляется образ моста как символ перехода в новый мир труда и искусства:

С людьми и для людей — таков девиз поэта:

В цикле «Жесткие слова», как и в некоторых стихах, посвященных буржуазному Западу («Докуривайте, господа, кончайте…»), поэт предстает в несвойственном ему прежде облике сатирика, действующего оружием иронии, сарказма, гневного обличительного смеха.

Наряду с философско-медитативными стихами, раздумьями о жизни, времени, о себе у Рыльского растет и прекрасная интимная лирика — любовная и пейзажная. Знаменательно, что углубление психологического анализа в стихах поэта сочетается с тяготением к простоте и открытости душевной исповеди. Если в одном из названных стихотворений автор его признает, что «утомился от экзотики, от хитро выдуманных слов», то, скажем, в таких стихотворениях, как «Ласточки летают — им летается…», «Полдень», «Перед весной», он стремится передать сложное сплетение различных человеческих чувств, говорящих о радости труда и творчества, о единении с природой. В ряде зарисовок («Сено», «Буря», «Засуха») — перед нами Рыльский в роли блистательного живописца картин родной природы.

Переходя на новые рубежи творчества, Рыльский не перечеркнул те художественные устремления, которые владели им в молодости, тем более что в них всегда проступало страстное влечение к красоте и гармоничности человеческой жизни. Желание видеть мир прекрасным, устроенным, человечным и было тем мостом, по которому шел и пришел Рыльский к социалистическому искусству. Все 20-е годы заполнены этой внутренней работой мысли и стиха, этим медленным, но неуклонным стремлением выразить правду века.

Критики и литературоведы часто говорят о резком переломе, который произошел в творчестве Максима Рыльского в самом начале 30-х годов, особенно отчетливо сказавшемся после постановления ЦК ВКП(б) от 23 апреля 1932 года «О перестройке литературно-художественных организаций». Однако не всегда учитывается, что этот перелом, поворот к темам и мотивам социалистического строительства был подготовлен идейно-творческой эволюцией поэта на всем протяжении 20-х годов. Искреннее и горячее желание быть активнейшим участником в деле социалистического преобразования жизни стало главным стимулом творческой работы Рыльского.

А жизнь действительно приобретала другое течение. Наши города превращались в бастионы культуры, строились новые фабрики, заводы, открывались новые институты, в стране шла индустриализация, коллективизация, сказывались первые результаты культурной революции. Вместе с тем не затухала и острая классовая борьба, а в области идеологии — борьба за души людей, за социалистическое перевоспитание старой интеллигенции и воспитание новой. В условиях первой пятилетки, когда советское общество напрягало все усилия для победы социализма, Коммунистическая партия уделяла все больше внимания художественной интеллигенции. Рыльский не остался в стороне от этого всенародного потока; он понимал, что это было бы гибельно для его таланта. У него явилась потребность декларировать свое активное отношение к действительности. Если в предыдущем сборнике «Где сходятся дороги» говорилось о чувстве радостного слияния поэта с коллективом:

то в новой книге «Знак Весов» (1932) те же мотивы приобретают более энергичное звучание, открывая новую сторону отношения поэта к жизни. В «Декларации обязанностей поэта и гражданина» осуждается нейтральность, стремление стать «над схваткой» или в стороне от нее.

В сонете «Да, знак Весов — эпохи новой знак…» образно выражена мысль о том, что во всемирно-историческом соревновании двух систем победа будет за рабочим классом и, значит, искусство должно быть оружием в борьбе за новое общество, основанное на идеях гуманизма:

Примерно в то же время Микола Бажан писал в «Смерти Гамлета»: «И рифмы умеют стрелять, и вы взвесьте, в кого они метят и борются с кем», а Павло Тычина в стихотворении «Ленин» славил роль партии в борьбе с классовыми врагами.

Значительно меняется понимание Рыльским задач творчества. Если раньше поэт представлялся ему в образе судьи, который должен беспристрастно слушать «голоса и лжи и правды» и класть их «с отверстыми глазами на спокойные весы», то ныне Рыльский изображает роль поэта в общественной жизни в духе горьковского определения бытия как деяния и говорит:

О том, какое большое значение имело для Рыльского постановление Коммунистической партии «О перестройке литературно-художественных организаций», свидетельствовала также его статья «Бодрый ветер», написанная к первой годовщине исторического постановления: «Это он, тот апрель прошлогодний, помог мне осенью издать сборник „Знак Весов“, такой далекий от сборников предшествующих, и „по-хорошему“, мне кажется, далекий… он стелет передо мной дорогу, где на верстовых столбах написано: дорога в солнечную страну Коммунистического общества»[10].

Чем же отличался сборник «Знак Весов» от предыдущих сборников? Прежде всего своим боевым гражданским тоном, волевым и активным отношением к действительности, большей определенностью в суждениях об общественных проблемах и поступках людей. Раньше современная общественная жизнь редко попадала в поле зрения Рыльского. Те несколько стихотворений об Октябре, Ленине, Шевченко, которые ныне разысканы и опубликованы в посмертном сборнике «Искры огня великого», были написаны поэтом-учителем по просьбе учеников-пионеров для школьной стенгазеты и в книги стихов не входили. В «Знаке Весов» поэт зовет к участию в труде и строительстве, одним словом, здесь впервые выразилось то новое качество, которое является необходимой чертой социалистического реализма, — партийность, активное вторжение в жизнь.