— Ты выглядишь прекрасно, красавчик. Просто прекрасно. Карл, подожди в коридоре.

Немец беспрекословно подчинился, и женщина опять усмехнулась.

— Хороший парень, этот Карл. Немножко несдержанный временами, но клиенты души в нём не чают.

— Ну и местечко у вас здесь! — сказал Брейди.

Женщина пожала плечами.

— Я даю людям то, что они хотят. Мои девушки искусные массажистки, у них у всех есть дипломы. Так что никто не подкопается.

На столике у стены уже был приготовлен кофе. Она разлила его в чашки.

— Сливки, сахар?

— И то, и другое, — кивнул Брейди. Она подвинула к нему чашку.

— Ты родом из какой части Штатов?

Брейди ответил и отпил немного кофе. Он был отличный — просто отличный. Он допил все и осторожно поставил изящную чашечку.

— Давайте-ка покончим с церемониями и перейдем к делу. Почему вы хотите отправить меня на тот свет?

Она тоже поставила чашку и закурила еще одну сигарету.

— Но я вовсе не хочу. Ничего подобного.

— Тогда как насчет Хараса? — спросил Брейди. — Это ведь вы свели его с Дасом, не так ли?

Женщина покачала головой и сказала спокойно:

— Я даже не слыхала о Харасе, пока Дас не позвонил мне. Некто другой поинтересовался, есть ли у меня надежные контакты в Мэннингеме. Один старый знакомый.

— В таком случае, Харас, по-видимому, связан с этим человеком?

— Вот именно, красавчик.

— И вы не собираетесь назвать мне его имя?

— Да нет пока. Я позвонила ей, и она попросила, чтобы я тебя подержала у себя некоторое время. Так что не рыпайся и жди, что будет дальше.

— Значит, это тоже женщина?

— Вот именно, красавчик. А что, это тебя удивляет?

— Ничто меня больше не удивляет.

Голова у него болела; глаза женщины неожиданно показались ему громадными черными дырами на белом лице. Он медленно проговорил:

— А что с Энни?

— С твоей подружкой? — Соме пожала плечами. — Тебе нечего о ней беспокоиться. У меня есть дружок в Порт-Саиде — он знает, как следует обращаться с юными дарованиями.

Холодная тошнотная дрожь прокатилась по телу Брейди.

— Вы не посмеете, — сказал он.

Женщина, казалось, была искренно удивлена.

— Ну что ты, почему бы и нет?! Это просто удивительно, до чего быстро даже самые упрямые из девчонок становятся шелковыми — особенно, если знаешь, как с ними обращаться.

— Ах ты, грязная тварь! — крикнул Брейди и собственный голос показался ему чужим. Он попробовал встать, но не мог шевельнуть даже пальцем. Женщина улыбнулась.

— Плыви себе по течению, красавчик. Приятного тебе крепкого сна!

Ее голос, казалось, доносился откуда-то очень издалека. Брейди упал головой на стол.

Он медленно поднимался на поверхность из бездонного темного колодца; что-то словно взорвалось у него в мозгу — чья-то рука с силой ударила его по лицу. Он не чувствовал боли — совершенно никакой боли. Казалось, его тело больше не принадлежит ему. Все звуки как будто бы доносились откуда-то издалека, словно из-под воды — и все-таки он слышал все с необычайной отчетливостью.

— Ну, как он? — спросила Сомс. Карл хрипло засмеялся.

— Часа на два еще хватит, не меньше.

— К тому времени я уже буду знать, что они собираются с ним делать, — заметила Сомс.

Голоса их умолкли, и дверь закрылась. Брейди приоткрыл глаза. Воя комната была в паутине — гигантские серые сети протянулись от стены к стене и тихо покачивались.

Он закрыл глаза и поглубже вздохнул, стараясь побороть охвативший его ужас. Когда он снова открыл их, паутина почти рассеялась.

Он лежал на узкой кушетке, стоявшей у стены в маленькой комнатке. Свет лампы, затененной абажуром, падал на него сверху; занавески на окне были задернуты.

Брейди спустил ногтя на пол и немного посидел на краю постели, прежде чем попробовать встать. Во рту у него был отвратительный вкус, язык был сухой и распухший. Что бы там ни было в этом кофе, действовал он отменно — просто отменно.

Он встал и, пошатываясь, прошел через комнату; потом постоял, прислонившись к стене, и вернулся к кровати. Через некоторое время паутина рассеялась окончательно; что-то как будто вдруг щелкнуло, и все стало снова таким, как всегда.

Дверь была надежно заперта, фрамуги наверху тоже не было. Брейди присел на край кровати, обдумывая положение. Ему нельзя было терять времени.

В эту минуту поиски полиции уже, вероятно, перекинулись в Лондон. Ему нужно выйти отсюда. Потом он вспомнил, что Сомс говорила об Энни. Что-то насчет дружка в Порт-Саиде, который знает, как следует обращаться с юными дарованиями.

Он провел слишком много времени, работая на Ближнем Востоке, чтобы счесть это замечание пустой угрозой. Брейди быстро подошел к окну и отдернул занавеску. Рама легко поднялась, и он выглянул наружу.

Он находился на верхнем этаже здания; сад простирался внизу, в темноте, где-то в сорока футах под ним. Ближайшее окно было не менее чем в десяти футах слева от него и дотянуться до него не представлялось ни малейшей возможности.

Брейди закрыл окно и вернулся к постели. С минуту он раздумывал над сложившимся положением, потом подошел к двери и стал колотить в нее кулаками.

Через некоторое время в коридоре раздались торопливые шаги и разъяренный голос Карла:

— Кончай балаган, Брейди, не то я войду и разделаюсь с тобой!

Брейди опять забарабанил по двери, и немец сквозь зубы выругался.

— Ну, хорошо же, ты сам напросился.

Когда ключ щелкнул в замке и ручка повернулась, Брейди всей своей тяжестью навалился на дверь. Карл выругался и толкнул сильнее. Брейди еще с минуту подержал его так, потом отскочил назад.

Дверь с грохотом распахнулась, Карл влетел в комнату и плашмя повалился на пол; его револьвер отлетел в сторону.

Он стал подниматься; Брейди подбежал и с силой ударил его ногой в живот. Карл со стоном осел; Брейди схватил револьвер и вышел из комнаты, заперев за собой дверь.

Он спустился по лестнице на нижнюю площадку и сразу понял, где он находится. Кабинет был напротив; он с минуту постоял за дверью, прислушиваясь, потом осторожно повернул ручку.

Сомс что-то читала; круг света от лампы падал на письменный стол. Брейди тихонько подошел ближе и остановился, наблюдая за ней из полумрака.

Должно быть, у нее сработала интуиция — женщина неожиданно подняла глаза; она выглядела удивительно строгой и чопорной в очках в роговой оправе.

— Сюрприз, сюрприз! — сказал Брейди тихо. Она положила ручку и спокойно спросила:

— Что вы сделали с Карлом?

— Он вдруг почувствовал себя очень усталым, — объяснил ей Брейди. — Вот я и оставил его, чтобы он как следует выспался.

Она как бы ненароком потянулась к ящику в столе, и Брейди предупреждающе поднял револьвер.

— Только попробуйте, и я прострелю вам руку.

Когда она снова заговорила, голос ее был по-прежнему спокойный, но пара глубоких морщин пролегла между глазами.

— Чего вы хотите?

— Для начала — девушку.

Она невозмутимо закурила и покачала головой.

— Вы опоздали, красавчик. Она уже на судне «Конторо» в лондонской гавани, и через час они отчаливают.

— Что за игру вы ведете? — спросил он.

Женщина пожала плечами.

— Тут нет никакой игры. Я ведь сказала вам, Брейди, что мне надо избавиться от нее. Слишком уж она много знала.

— И вы решили заодно получить кое-что взамен?

— Вот именно, и вы тут ничего не можете поделать — ровным счетом ничего.

— Вот как? — в голосе его были лед и угроза. Брейди пригнулся, почти упираясь револьвером ей в грудь. — Если корабль выйдет раньше, чем мы сумеем спасти ее, я пущу вам пулю в живот — обещаю. Вы крупная женщина, так что перед смертью вам придется помучиться.

В первый раз ее спокойствие дало трещину.

— Вы не посмеете.

— Мне нечего терять, — сказал он.

Она медленно встала.