Впрочем, кем бы он ни был в данный момент, подумала Александра, устраиваясь поудобнее под одеялом, ему удалось быстро угомонить детей. Через несколько мгновений она погрузилась в блаженный сон.

Проснувшись, Алекс с некоторым неудовольствием обнаружила, что уже давно утро и что Дэйв стоит перед ней с кружкой в руке.

– Я подумал, что ты, наверное, хочешь пить… – Он поставил кружку на столик рядом с кроватью и сдержанно поинтересовался: – Как ты себя чувствуешь?

– Лучше, – сказала Алекс и осторожно приподнялась на постели, стараясь не разбередить резкими движениями неприятные ощущения в желудке. Откинув с бледного лица светлые волосы, она дотянулась до кружки. – Спасибо.

Дэйв отошел в сторону, мрачно глядя на нее.

– Я могу взять свободный день, – предложил он, – и побыть дома, если хочешь.

Алекс покачала головой.

– В этом нет необходимости. У меня небольшая слабость, но я справлюсь.

– И все же… – Он помедлил, Потом, поколебавшись, добавил: – Тебе лучше не ходить сегодня на свои занятия при таком самочувствии и по такой погоде…

Чай в кружке был горячим. Алекс рассеянно подула на него.

– Мы собирались провести сегодня рождественскую вечеринку, – сказала она настолько небрежно, насколько могла. – Зак пригласил нас в клуб после занятий. Я не хочу пропускать это.

В ее тоне прозвучал вызов, и боковым зрением она заметила сжавшиеся челюсти Дэйва. Она поняла, что он старался сдержаться от резкого замечания, которое, видимо, так и вертелось у него на кончике языка.

– Посмотрим, как ты будешь себя чувствовать, – сказал он наконец и повернулся, чтобы уйти.

Алекс вдруг почувствовала настоятельную необходимость заставить его остаться.

– Мои родители собираются приехать на Рождество, как обычно, – выпалила она, чтобы задержать его. Увидев, что он остановился в дверях спальни, она продолжила: – Но в этом году у нас будут проблемы… – Дэйв, стоя к ней спиной, ждал, что она скажет дальше. – В прошлом году у нас была свободная спальня, а теперь ее занимает Джеми. Не знаю, как разместить их на две ночи. Не могу даже представить, как отец устроится на стульях в твоем кабинете, а мать скрючится в гостиной.

Алекс хотела, чтобы это прозвучало как шутка. Но когда Дэйв обернулся и посмотрел на нее, она увидела, что он не улыбался. Ее сердце провалилось еще глубже в ту холодную, мрачную пропасть, в которой оно находилось все эти дни:

– Чего же ты хочешь от меня? – резко спросил он. – Я бессчетное число раз пытался убедить тебя переехать в более просторный дом. Но ты и слышать об этом не желала. Ну, а теперь ты столкнулась с проблемой, и тебе придется решать ее самой, потому что, будь я проклят, если это имеет хоть какое-то отношение ко мне!

Алекс уставилась на него в гневном изумлении, а он повернулся и вышел, хлопнув дверью.

Вечером она отправилась на занятия. Не потому, что ей стало лучше, – нет, она все еще чувствовала себя недостаточно хорошо. И не потому, что хотела пойти, – она не хотела. А потому, что была столь сердита на Дэйва, что не могла позволить ему испытать чувство удовлетворения по поводу того, что она осталась дома.

Занятие не доставило ей никакой радости. Ее ум был озабочен тысячью дел, которые остались несделанными дома. Желудок так и не успокоился. Она была бледной, напряженной, усталой. В довершение всего, Зак все время пристально наблюдал за ней.

Сегодня он впервые после той встречи в ресторане увидел ее не в джинсах. Алекс должна была признать, что и он выглядел довольно привлекательно в темном костюме и кремовой рубашке. Сама она надела маленькое черное платье, купленное во время того первого вояжа по магазинам, когда она отправилась в Лондон создавать свой новый образ. Это было короткое облегающее платье с открытыми плечами, и Алекс уже услышала несколько провокационных комментариев от присутствующих в классе молодых людей.

Но то, как смотрел на нее Зак, вызывало у нее отчетливое чувство неловкости. Его взгляд ясно давал понять, что он помнил о том поцелуе в машине, хотя за последние недели Алекс почти удалось забыть об этом. Изгнать воспоминание о поцелуе было не трудно, гораздо труднее было избавиться от чувства вины, с ним связанного.

После занятий они пошли в местный ночной клуб, переоборудованный из старого кинотеатра. Они заказали столик в ресторане, расположенном в бельэтаже над бывшим партером, превращенным теперь в танцплощадку. Внизу вспыхивали разноцветные огни и играла музыка так громко, что почти невозможно было разговаривать. В другое время Алекс, безусловно, предалась бы веселью. Те места, куда стал водить ее Дэйв в последнее время, были более изысканными и спокойными, с негромкой музыкой, отвечающей умеренным вкусам. Но до этого она всегда была готова, распустив волосы, прыгать под забойные ритмы всю ночь напролет.

Сейчас она не могла даже есть из-за неприятных ощущений в желудке, а музыка только усиливала ее головную боль. Зак придвинул свой стул почти вплотную к ее стулу, явно пытаясь монополизировать ее внимание, и стал что-то негромко рассказывать. Чтобы расслышать его слова, ей пришлось наклониться к нему. И у нее возникло чувство неловкости от близости его тела.

Воспользовавшись этим, Зак начал то и дело слегка дотрагиваться до нее, как бы нечаянно касаясь своими длинными пальцами ее руки, плеча, волос. Алекс охватило чувство раздражения и беспомощности. Она не знала, как выйти из этой ситуации, не привлекая внимания других, и потому обрадовалась, когда Зак неожиданно предложил ей потанцевать.

По крайней мере те танцы, которые танцуют здесь, не подразумевают физического контакта, решила она и позволила ему свести себя вниз в танцевальный зал. Она недовольно зароптала, когда он решительно обнял ее.

– Нет, Зак, – возразила она, пытаясь отстраниться.

– Что за глупости, Алекс, – проговорил он. – Это всего лишь танец.

Это не был просто танец, и Зак знал это. После нескольких недель относительной сдержанности он перешел в решительное наступление. И если она сейчас не остановит его, это действительно будет предательством по отношению к Дэйву.

– Нет, – твердо повторила она, оттолкнув его руки, и пошла прочь.

Ей вообще не нужно было приходить после того поцелуя в машине. Еще на его первой лекции, когда их взгляды встретились, она поняла, что ей не следует иметь дело с Заком.

Он хотел ее, но она его – нет.

Ей нужен был Дэйв. Только Дэйв. Она так остро ощутила это, что едва не разрыдалась.

Направившись в фойе, она почувствовала, что Зак пошел за ней, но не стала оборачиваться, а прошла к ряду телефонов-автоматов и начала обзванивать конторы по заказу такси, номера которых были нацарапаны рядом с телефонными аппаратами.

Безрезультатно. Свободных машин не было. Уже началась предрождественская суматоха, и все машины были заказаны заранее. В полном отчаянии Алекс позвонила домой.

– Это я, – хрипло сказала она, услышав в трубке глубокий голос Дэйва.

Наступила долгая пауза, во время которой она отчетливо слышала его дыхание.

– В чем дело? – спросил он наконец.

– Я не могу добраться домой, – призналась она. – Пыталась вызвать такси, но все машины заняты… Что мне делать?

Вот так. Как будто она стала прежней Алекс. Тогда она с любой проблемой обращалась к Дэйву. Он знал, что делать, во всем мог разобраться. А ей оставалось только стоять и ждать решения от мужчины, который никогда не подводил ее. Во всяком случае, в таком смысле.

Снова последовало молчание, и Алекс наклонила голову, прижимая к уху темно-серую пластмассовую трубку, как будто таким способом она могла приблизиться к Дэйву.

– Разве твой Ромео не может привезти тебя? – насмешливо спросил он наконец.

– Он вовсе не мой Ромео! И потом, я… – Она хотела добавить, что вообще не хочет иметь дело с Заком, но передумала, не желая доставлять Дэйву такого удовольствия. – Я не могу отрывать его от компании так рано только потому, что мне пора домой. Может быть, ты приедешь за мной, Дэйв? – почти взмолилась она.